Вильям Козлов - Жало Скорпиона
До ликвидации КГБ Артур работал в ленинградском спецподразделении, четко выполнял оперативные задания начальства, вырос от зеленого лейтенанта до майора, обогнав в этом многих однокурсников по академии. Подполковника он получил в начале 1995 года. Неприятности начались, когда кем-то подогретая толпа, после так называемого путча ГКЧП (а кем — Князев и многие другие отлично знали), опрокинула в Москве на площади перед Лубянкой памятник «железному» Феликсу и рвалась к секретным архивам. Был призван в КГБ человек с недвусмысленным заданием разрушить десятилетиями отлаженную систему разведки и контрразведки, что он быстро, до своей поспешной отставки, и сделал. Силовые министерства стали расхватывать из рушившегося некогда могущественного аппарата опытных работников. Не дремали и разбогатевшие «новые русские» — «покупали» опытных оперативников для своей защиты и охраны. Платили рублями и долларами. И не в пример государству, по-царски щедро. Но далеко не все на это клюнули. Сотрудники КГБ берегли свою репутацию даже в ущерб материальным благам. Так Артур Князев с двумя друзьями попал в специальное подразделение по борьбе с преступностью и терроризмом в Санкт-Петербурге. Очень близкому к бывшему КГБ. Подразделение не афишировалось, не показывалось по телевидению — спецназовцы и близко не подпускали к себе пронырливых, нахальных тележурналистов, — но работу выполняло очень важную и ответственную. И вдруг случилось такое, что поставило под удар ближайшего помощника руководителя спецподразделения — Артура Князева…
Звонка он так и не дождался, зато в половине седьмого вечера раздалась мелодичная трель гонга у входной двери. Привычно глянув в объемный глазок, Артур открыл дверь.
— В четырех стенах кукуешь? — переступив порог прихожей, улыбнулся с порога Владислав. — Лег на дно?
Он был в белых полотняных брюках и черной тенниске на «молнии», на ногах — кожаные сандалии. Привычно сбросил их, но тапочки надевать не стал. На улице жара, пусть ноги без обуви отдохнут. В прихожей и коридоре — ковровые дорожки.
— Как привязанный торчу у телефона, — мрачно обронил Артур, проводя гостя на кухню. Кухня у него, в доме старой постройки, была большой, хорошо оснащенной современной бытовой техникой. Здесь было удобнее принимать гостей. Продолговатый стол у окна был с мраморной столешницей, фигурные желтые табуретки убирались под него. Старинный вишневый шкаф занимал полстены, у двери большой холодильник «Ока». На других узких столах у стен — микроволновая печь, комбайн для резки, отжима овощей, измельчения кофейных зерен, была даже мясорубка с насадками. Эту штуковину Артур редко включал, а вот грилем с вертящимся вертелом, в котором можно было без масла до аппетитной розоватости зажарить за полчаса курицу, часто пользовался.
— Осунулся, нос заострился. Не ешь, не пьешь? — Владислав выложил из наплечной сумки на стол копчености в целлофане, до прозрачности нарезанную красную рыбу, небольшой брусок розоватого карбоната, сыр. И в довершение всего выставил плоскую, с белой пробкой бутылку «Смирновской».
— Ну спасибо, отец родной! — усмехнулся Артур. — Хоть не даешь опальному коллеге с голоду ноги протянуть. Холодильник у меня почти пустой.
Они сели друг напротив друга, на газовой плите вскоре засвистел чайник из нержавейки. Артур налил в хрустальные рюмки водку. Потом достал свою любимую стопку с ослом и свиньей и перелил туда.
— Все дурака валяешь? — неодобрительно посмотрел на него Владислав. — Это они там, на Западе, выкобениваются, а русский мужик из таких рюмок пьет лишь корвалол и микстуру, а не водку.
Опрокинул в себя рюмку, поддел вилкой кусок карбоната и отправил в рот. Жевал медленно, проницательный взгляд его светло-голубых глаз скользил по обитой проолифенными рейками стене кухни, полкам с кухонной утварью.
— Водка мне не помощник, дружище, как будто не знаешь! — отпив свою норму, сказал Артур. — Если бы я каждую удачу или провал отмечал бутылкой, то давно бы уже спился, как спиваются многие русские люди.
— Спиваются или их спивают?
— Нас же с тобой не споишь? К водке в основном тянутся слабаки. И бездельники.
— Как же ты расслабляешься? — пытливо взглянул на него друг. — С бабами?
— У меня «баб» нет, — улыбнулся Артур. — Предпочитаю «Прекрасную незнакомку»…
— Да-а, ты же Блока любишь!
— Больше Сергея Есенина, — ответил Князев.
— И где же твоя «Прекрасная незнакомка»? Как журавль в небе?
— Видишь ли, я все еще в поиске… — проговорил Артур, закусывая бутербродом с красной рыбой. — «Прекрасные незнакомки» в нашей современной жизни довольно редко встречаются.
— Еще бы! — рассмеялся Романов. — За каждой «Прекрасной незнакомкой» тут же устремляются на «Мерседесах», «Вольво», «БМВ» упитанные боровки из богатеньких! А нам, грешным, достаются затраханные нуждой разведенные бабенки… Тут недавно встретился я у кассы метро с одной брюнеточкой; фигурка, ножки, круглая попка и на мордочку смазливая… Слово за словом, вместе сели на «Маяковской» в поезд, доехали до «Технологического» и договорились о свидании у здания бывшей Думы. Думал, не придет, ан нет: стоит, голубушка, на каменной ступеньке и карими глазками зыркает по сторонам… Привел я ее к себе на холостяцкую квартиру, все как по нотам: выпили, закусили, без лишних хлопот забрались в постель… Ночью внезапно просыпаюсь, а моя голенькая брюнеточка с круглой попкой возится у дверей с запорами. Натянул я бельишко — и в прихожую. Замки у меня сложные, оттолкнул ее и, поглядев в глазок, открыл. Ну а на вешалке у меня увесистая милицейская дубинка на всякий случай. На пороге два угрюмых кореша с кастетами, в кожанках… В общем, уложил их рядком на лестничной площадке, затащил в прихожую, надел браслеты, вызвал по телефону наряд милиции.
— А брюнеточка? — вяло поинтересовался Артур. Его друг любил поволочиться за женщинами, но такое произошло с ним впервые. Знали бы воры, к кому их привела наводчица!..
— Из одной банды, — ответил Владислав. — Познакомится с прилично одетым мужичком, тот пригласит ее домой, а пара лбов пасет их. Ночью, натешившись, мужичок отключится, а она тихонько дверь откроет — и все выгребут из квартирки, пока оголоушенный мужичок с кляпом во рту в ванной скучает…
— Завел бы ты себе постоянную женщину…
— Постоянные теперь так же редки, как и твои «Прекрасные незнакомки»! — рассмеялся друг.
— Владик, кончай резину тянуть, — не выдержал Артур. — Что решили?
Романов налил водки, не чокаясь, потому что рюмка приятеля была пустой, выпил, закусил карбонатом на тонком куске хлеба с маслом, вытер губы голубой бумажной салфеткой.
— Все ребята горой за тебя, — сказал он. — Да и наше начальство тоже. Где они еще такого ядовитого Скорпиона найдут?
— Я польщен, — криво усмехнулся Артур. — Ну а дальше? Обходной лист, разжалование, сдача оружия?
— Кто же у тебя именной пистолет отберет? — прожевав, спокойно заметил Романов.
— Значит, суда не будет?
— Из конторы тебе на время придется уйти, — посерьезнев, продолжал друг. — Слишком громкое дело, мечет икру мэрия. Две крупные банды устроили большую разборку — шесть трупов. Плюс твои три. Ничего себе за один день — девять продырявленных жмуриков! Это не считая раненых.
— Чем больше бандитов сыграют в ящик, тем лучше, — угрюмо произнес Артур. — Я бы вообще, когда у них разборки, не вмешивался бы.
— А два наших парня? Одного в лоб из «Макарова», а второй в реанимации. Его смерть прокуратура тоже на твою шею повесила! Спецназовец зараз уложил трех бандитов! И не рядовой, а командир подразделения! Сам Скорпион.
— А что же, по их мнению, мы должны были делать? — взорвался Князев. — Как раньше, подставлять себя под бандитские ножи и пули и бояться вытащить табельное оружие? В воздух три раза палить? А в нас грохают из пистолетов, автоматов без предупреждения. Сволочи сидят там… если так полагают…
— Твою настоящую фамилию нигде не называют… А про беспощадного Скорпиона петербургские бандиты наслышаны…
— Слышали, но не видели, Владик! — перебил Артур. — Я на операциях никогда лицо не открываю, как и мои люди.
— Увидели бы тебя, сейчас мы с тобой не сидели бы за столом и не пили «Смирновскую», — ухмыльнулся друг.
— Думаешь, так-то просто меня ликвидировать?
— У них тоже есть спецы…
— Верно, из бывших наших, — согласился Артур. — Вот их и надо в первую очередь без всякой пощады убирать.
— Что ты и делаешь! — хмыкнул Романов. Да, вспомнили еще про твой случай… Ну… когда бандиты расстреляли в Тосно твою «Ниву». Мол, мстишь за жену и дочь. Даже упомянули про предателя, который тебя заложил. Мол, ты его пришил.
Артур молча смотрел на друга. Ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь в серо-зеленых глазах плеснулась глубоко загнанная внутрь боль. Что-что, а владеть собой подполковник Князев умел. И ему никак не могли пришить превышение власти или неоправданную жестокость во время операции. Он все делал «по науке», как любил говорить его непосредственный начальник полковник Владимир Иванович Селезнев. А науку по борьбе с бандитами и террористами Артур Константинович прошел большую. Дважды его группа освобождала заложников из захваченных бандитами самолетов гражданской авиации. И так уж случилось, что все террористы были поголовно уничтожены, а заложники не пострадали. Не понадобилось властям миллионы долларов собирать для обнаглевших от безнаказанности выродков, поднимать в воздух заправленный по их приказам самолет с заложниками… Тогда ему все это было поставлено в заслугу, досрочно присвоили подполковника и вручили именное оружие с надписью. Почему же сейчас ополчились на него, Князева? Он не считал себя виноватым. Все делал, как и раньше, «по науке». А трупы? Так Артур никогда не считал этих ублюдков в человеческом образе за людей. Он насмотрелся за годы своей работы в спецназе на расчлененные трупы женщин и детей, на изнасилованных малолетних девочек и мальчиков, на заживо сожженных в собственных иномарках бизнесменов, на издевательски замученных, ослепленных, с содранной кожей жертв. Какой же подкупленной сволочью нужно быть, чтобы обвинить его, Артура, в неоправданной жестокости и убийстве преступников! На месте схватки какой-то дотошный следователь-законник сделал заключение, что можно было обойтись без выстрелов, мол, бандиты готовы были сдаться, но подполковник Князев открыл огонь. В ответ стали стрелять и бандиты. Убит один спецназовец и тяжело ранен работник милиции, участвовавший в операции…
