Харуки Мураками - Хроники Заводной Птицы
— Почему ты так хочешь вернуть меня?
— Потому что люблю тебя, — сказал я. — И знаю, что ты тоже меня любишь. Я тебе нужен.
— Ты уверен? — спросила Кумико — или та, что говорила ее голосом. В нем не было насмешки, нет. Но и тепла в этих словах тоже не чувствовалось.
В соседней комнате кубики льда звякнули, ударяясь друг о друга и меняя положение в ведерке.
— Но чтобы вернуть тебя, нужно разгадать кое-какие загадки.
— Думаешь, это просто? — спросила она. — Хватит ли тебе времени?
Она была права: времени оставалось мало, а вопросов, требующих ответа, больше чем достаточно. Я провел по лбу тыльной стороной ладони, вытирая пот. «Скорее всего, это последний шанс. Давай же, думай!» — сказал я себе.
— Я хочу, чтобы ты помогла мне.
— Каким образом? — послышался голос Кумико. — Вряд ли у меня получится. Впрочем, давай попробуем.
— Первое, что мне надо знать: зачем ты ушла? Почему тебе пришлось покинуть наш дом? Я хочу знать настоящую причину. У тебя был другой, ты мне писала. Я перечитывал это письмо много раз. Отчасти этим можно объяснить, что произошло. Но разве в этом настоящая причина? Никак не могу поверить. Я не говорю, что это ложь… мне просто кажется… может, это такая метафора?
— Метафора? — Мои слова, похоже, изумили ее. — Не знаю, конечно, но спать с другим… Какая же это метафора?
— Я имею в виду… мне кажется, это объяснение во имя объяснения. Оно ни к чему не ведет… Это то, что лежит на поверхности. Чем глубже я вчитываюсь в твое письмо, тем больше склоняюсь к этой мысли. Должна быть какая-то другая причина — более серьезная, настоящая. И почти наверняка здесь замешан Нобору Ватая.
В темноте я почувствовал на себе ее взгляд. «А вдруг она видит меня?» — мелькнуло в голове.
— Замешан? Как же? — продолжал звучать голос Кумико.
— Понимаешь, все так запутано… появляются разные люди, все время происходит что-то непонятное. Пытаешься разобраться, расставить все по местам, но ничего не выходит. Но стоит отодвинуться подальше и взглянуть со стороны — и сразу видишь четкую связь. Все дело в том, что из моего мира ты перенеслась в мир Нобору Ватая. Этот самый переход — вот что важно. А спала ты с кем-то или нет — вторично. Внешнее проявление, только и всего. Вот что я хотел сказать.
Не видимая во тьме, она неторопливо потянулась к своему стакану. Напрягая зрение, я вглядывался в темноту, откуда донесся шорох: глаз вроде бы уловил ее движение, но, разумеется, мне только показалось.
— Не всегда один человек обращается к другому только за тем, чтобы сказать правду, Окада-сан, — услышал я. Это была уже не Кумико. Голос принадлежал не ей и не той сладкозвучной девушке, с которой я говорил вначале, а женщине совершенно незнакомой. Звучал он уверенно, и понятно было, что его обладательница — человек умный. — Точно так же далеко не всегда люди встречаются, чтобы друг другу душу открывать. Понимаешь, что я имею в виду?
— И все же Кумико пыталась передать, сообщить мне что-то. Правду или не правду — не имеет значения. Она обращалась ко мне. Вот что для меня правда.
Окружавший меня мрак, казалось, начал сгущаться, становился тяжелее и тяжелее, напоминая ночной прилив, который бесшумно приближался и затапливал все вокруг. Надо торопиться. Времени остается не так много. Если освещение включится, они, вполне возможно, явятся сюда искать меня. Наконец, я решился облечь в слова мысли, понемногу обретавшие форму.
— То, что я сейчас скажу, не более чем предположение, но в родословной семейства Ватая есть какая-то наследственная предрасположенность. В чем она заключается — не скажу. Точно не знаю. Но что-то определенно есть. Нечто, что вызывает у тебя страх. Из-за этого ты и побоялась иметь ребенка. Забеременев, испугалась, что наследственность скажется на нем, но открыть мне свою тайну не смогла. С этого все и началось.
Ничего не отвечая, она тихо поставила стакан на столик. Я продолжал:
— А твоя сестра… Она ведь не от пищевого отравления умерла. Нет, причина совсем в другом. В ее смерти виноват Нобору Ватая, и тебе это известно. Сестра, должно быть, что-то сказала тебе перед смертью, как-то предупредила. Вероятно, у Нобору Ватая особый дар влиять на людей, с помощью которого он отыскивал наиболее восприимчивых и чего-то от них добивался. Это испытала на себе Крита Кано — он надругался над ней. Крите каким-то образом удалось оправиться после этого, а твоя сестра не смогла. Ведь она жила с братом в одном доме, и бежать ей было некуда. Жить с этим дальше она не захотела, предпочла умереть. Твои родители скрывали, что она покончила с собой. Разве не так?
Ответа я не дождался. Она молчала, словно хотела раствориться во мраке.
— Не знаю, как ему это удалось, — говорил я, — но в какой-то момент его силы выросли многократно. С помощью телевидения и других массмедиа он получил возможность влиять на общество и применяет сейчас свой дар для того, чтобы вытащить на поверхность нечто кроющееся в темных закоулках подсознания больших масс людей и использовать это в своих политических целях. Это очень опасно. То, чего он добивается, роковым образом связано с насилием и кровью и имеет прямое отношение к самым мрачным страницам истории. В результате погибнет множество людей.
В темноте раздался вздох.
— Можно еще виски? — мягко попросила она.
Поднявшись, я подошел к столику у кровати и взял пустой стакан. Этот маневр я уже выполнял в темноте без особого труда. Прошел в другую комнату и при свете фонарика налил виски, положил в стакан несколько кубиков льда.
— Значит, это только предположение?
— Просто я связал, соединил вместе разрозненные мысли, — ответил я. — Доказательств у меня нет. Оснований утверждать, что все случилось как я сказал, — тоже.
— И все же хотелось бы услышать продолжение. Если, конечно, есть что добавить.
Вернувшись в спальню, я поставил стакан на столик, выключил фонарь и снова уселся на стул. Сосредоточился и продолжал:
— Ты не знала точно, что произошло с сестрой. Она о чем-то предупреждала тебя перед смертью, но ты была слишком мала, чтобы все понять. И все-таки кое-что уловила. То, что Нобору Ватая каким-то образом осквернил, обесчестил сестру. То, что ваш род несет в себе что-то мрачное, зловещее, и это может быть и в твоей крови, и тебе вряд ли удастся спрятаться от этого. Вот почему в этом доме ты все время была одинока, жила в напряжении, в необъяснимой скрытой тревоге. Как медуза в аквариуме.
После окончания университета и того шабаша, который подняли вокруг нас с тобой, ты, в конце концов, вышла за меня и рассталась с семейством Ватая. Жизнь наша протекала спокойно, и ты понемногу забывала о мрачном беспокойстве, мучившем тебя прежде. Появились новые знакомые, ты стала другим человеком — в общем, постепенно приходила в себя. Шло к тому, что все будет хорошо, однако, к несчастью, добром это не кончилось. В какой-то момент ты инстинктивно ощутила приближение той темной силы, от которой, казалось, тебе удалось освободиться. А когда поняла, что происходит, запаниковала. Ты растерялась, не знала, что делать, и, чтобы узнать правду, решила поговорить с Нобору Ватая, встретилась с Мальтой Кано, надеясь, что она поможет. Только мне ты не могла открыться.
