Евгений Пузыревский - Седьмое лето
И дана ему власть над четвёртою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными»[16]
И подведём черту под ранее сказанным – писатели, хватит разглагольствовать, и набивать ненужными «водными» словами лишние страницы, переходите сразу к делу, даря людям счастье и огромное количество свободного времени. Зачем эта бесполезная словесная эквилибристика со своим неведомым оппонентом? Кому и что вы хотите доказать? Вы же, как показано практикой, всё равно в итоге плохо кончите, так что не тащите всех с собою.
«Тчк».
Так вот, к чему всё это – Марина, пока перебирала в голове огромное количество ненужных зрительных образов, возникших при чтении, сама того не заметив, уснула. Сон – штука полезная, но не в то время, когда твой шестилетний сын, в своей игре, пытается представить себя самым лучшим в мире ныряльщиком за сокровищами.
Павлик, постепенно погружаясь в воду, шел на глубину. Шаг, второй, третий… Уже уровень дошел до сосков, шеи, подбородка.
Я же взрослый, а взрослым не подобает, как маленьким детям, барахтаться у самого берега, к тому же никто не станет прятать клад там, где любой его сможет найти. Клад на то и клад, чтоб складироваться в недоступном, для обычных смертных, месте. Надо нырнуть и руками ощупать дно, там, конечно же, найдётся что-то супер важное, интересное и секретное. Уже на цыпочках, чтобы мутная непрозрачная жидкость не попала в нос. Так, переворачиваемся, гребём реками, трогаем глинистую почву… Где она? Должна же уже быть! Но кругом вода, только вода! Надо всплывать, надо быстрее всплывать, подышать, осмотреться. Но почему не получается… Я же стараюсь… Я же барахтаюсь… Я стремлюсь…
Сил всё меньше.
Рот открывается, вода заливается, лёгкие заполняются.
Мама, она же рядом, она же должна помочь, она же вытащит, она же…
Крепкая рука схватила за уже обмякшее тельце и потащила к берегу.
Темнота.
Водолаз лежал на суше. Рядом, крича, паниковала Марина, а Сергей, сильными движениями давил на живот сына. Вода, заполнившая лёгкие, вырвалась, «словно из плена весна» наружу, растекаясь по щекам и впитываясь в землю под головой незадачливого пловца.
Пришел в себя, пытаясь понять, где находится, и почему папа так сильно ругается на него с мамой.
Сел, голова кружится, слабость, непонимание и резко, словно ударом по подзатыльнику, пришло осознание всего, что только что произошло.
Слёзы, оправдания, обещание, что больше это не повторится.
Именно тогда, в тот день, вечером, Павлик услышал от родителей историю, о том, что на дне Мопассановского пруда, живёт жуткий, страшный, коварный Сом Сомыч, который только и ждёт того, чтоб схватить за ногу тех, кто любит купаться глубоко и далеко от берега, да утащить с собой в своё подводное царство. А там прикуёт на цепи и будет заставлять есть пироги с луком (а лук, по мнению Павлика, был самым противным изобретением человечества). Ровно двести лет назад, он уже похитил одного мальчика, который не послушался папу с мамой и решил сходить покупаться один. Больше его никто не видел, только по ночам, по всей деревне, разносился жалобный плач и мольбы о спасении.
«– Не боюсь я ваших бук!
Я сражу её из лука,
Из нагана, из ружья!»[17]
Прошел год.
Павлик всё помнил. И теперь готовился к возмездию, за того беззащитного мальчугана, которому так никто и не помог.
План простой – закинуть удочку, выжидать, и как только чудище морское схватит наживку, вытащить его на берег, оттащить подальше от воды, чтоб не убёг обратно, и тогда оно взмолит о пощаде, да, конечно же, обменяет свою свободу на жизнь ребёнка. Кстати, какой же он ребёнок, если ему же уже двести с лишним лет? Наверно там, в царстве Сом Сомыча время идёт по-другому и пленник, наверняка, даже не состарился.
И наконец, появится друг – настоящий, не воображаемый. Вдвоём же всё легче, и играть, и папу ждать, и перезимовать спокойно можно.
Павлик долго выбирал, какого червяка взять, чтоб побольше да пожирнее. На хиленького, враг не клюнет, он же тоже не дурак какой-нибудь, недавно с печки слезший. Он хитёр, очень хитер (других противников и не бывает, а то так сразу скучно станет) и к нему нужен особенный подход, только им, Великим Охотником За Всякими Злодеями (сокращённо ВОЗВЗ) придуманный.
Остриё рыболовного крючка воткнулось в тело извивающегося существа из подотряда малощетинковых, прошло его насквозь, заставляя повторить свою форму.
Одного мало – Сом Сомыч на это не поведётся.
Пришедший творить правосудие, взял второго и завязал узлом на первом. Затем третьего, четвёртого, пятого, шестого и так до тех пор, пока банка не опустела.
Знатная приманка.
Мы тут только вдвоём – ты да я, да мы с тобой. И одному из нас сегодня точно не поздоровится. Готов, доблестно принять своё поражение? Или же покажешь себя трусом?
Глаза уже, желание сильнее, гордость зашкаливает.
Настал час расплаты.
Острая боль впилась в указательный палец на правой руке Павлика. В тот самый момент, когда мечты готовы были порвать освободителя в клочья, он и не заметил, как неаккуратно взялся за крючок, который, минуя клубок извивающихся препятствий, разорвал собою детскую кожу, и поселился, с надеждой что надолго, в новом, тёплом-кровяном доме.
Крик пронёсся по всем, близлежащим, окрестностям. Незадачливый рыбак стоял, издавая орущие звуки, и смотрел широко открытыми глазами на свой палец.
Бооооольно!!!
Дело было даже не в боли, а больше в неожиданности, которая смела нагло прервать ВОЗВЗа в самом начале его героического пути.
Со слезами вырвав крючок и бросив удочку прямо на берегу, Павлик понёсся домой, промывать и прижигать зелёнкой, эту опаснейшую рану.
«Я скоро вернусь! И вернусь вдвойне подготовленным, тогда тебе, рыбина проклятая, точно от меня никуда не деться. Я обещаю! Я сильно обещаю!» – твердил зарёванный Самый Великий Охотник в мире, ложась спать – «Вот только картошку завтра досажу, настроюсь и вернусь! А ты пока готовься, расплата уже близко, очень близко!»
Сбыться, обещаниям Павлика, было не суждено.
Но он же, об этом даже не догадывался.
«Блажен, кто ничего не знает…»[18]
26
Как всегда по средам, третьим уроком, у шестого «Б» класса, шла литература. И в тот момент, когда Лена Троекурова читала у доски, по памяти, заданные на дом «Журавли» Заболоцкого, в дверь постучали. Девочка, которая уверенно готовилась к красному диплому, хотя до него оставался ещё не один год, была не готова к такому неожиданному и наглому прерыванию, поэтому уверенно, с надрывом, продолжала читать про вожака в рубашке из металла, что погружался медленно на дно. Учитель, культурно дождавшись окончания стихотворения, а то потом соплей не оберёшься (ох, как она ненавидела эту белобрысую маленькую пигалицу, готовую вылизать что угодно, за хорошую оценку), и сказала громко «Войдите».
