Дэниэл Хэндлер - Наречия
— Вы сейчас пригласите меня к себе? — спросил Майк. — Как в фильме про вампиров?
— Мне следовало предвидеть, — сказала Снежная Королева. — Мальчик твоего возраста должен кое-что знать про вампиров. Как тебе, должно быть, известно и без меня, именно на этом я и сделала себе состояние, мой малыш.
Они вошли в дом, и стало понятно, что она имеете виду. Квартирка была тесная, настоящая конура — четыре стены и встроенная кухонька, и повсюду кипы старых журналов, а по стенам, куда ни глянь, фотографии. Я уже говорил, что там было тесно. Майк вошел тихо-тихо и огляделся по сторонам. Снежная Королева тем временем сняла шаль и поставила на плиту чайник.
— Живо снимай свитер, не то заболеешь.
— Майк, меня зовут Майк, — сказал мальчик и послушно снял свитер. — Послушайте, вы и в самом деле актриса? Это ваши фотографии в старых фильмах про монстров?
— Да, — подтвердила Снежная Королева. — Дочка Дракулы. Девушка, которая находит в замке своего дяди страшный секрет. Вот посмотри, на этом фото в меня влюбляется призрак, и мы с ним идем в ресторан. А вот здесь я схожу с ума, и когда зачитывают завещание гипнотизера, откуда-то из угла появляется чудовище и похищает меня.
Рубашка под свитером тоже намокла. Майк снял ее и машинально протянул пожилой женщине.
— А вот здесь вы кто-то еще, — сказал он.
Снежная Королева вытащила откуда-то полотенце и накинула Майку на спину, словно шаль. При этом она слегка дотронулась до его спины, и он вздрогнул.
— Я Снежная Королева, — сказала Снежная Королева.
— Честно? — спросил Майк.
— Неужели то, что я говорю, звучит фальшиво?
— Там, в кафе, — произнес Майк, — вы сказали что-то вроде «макайте пальцы в соус».
— Не слишком похоже на слова из преисподней Каты, — заметила Снежная Королева и расшнуровала ему кроссовки.
— Ну и как, это было прикольно? — спросил Майк. — Я хочу сказать, прикольно быть кинозвездой? Вас наверняка приглашали на всякие вечеринки.
— Странно, что ты упомянул вечеринки, — печально заметила Снежная Королева. — Вот тут есть одна моя роль, приклеена липкой лентой возле выключателя, где я играю что-то вроде бабули-привидения. И там у меня была реплика «Вечеринка!». Меня заставили повторить ее пятнадцать раз. «Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка!» А потом взяли и вырезали эту сцену. Почему-то она никому не понравилась. То есть можно говорить одно и то же, одно и то же, а потом никто не хочет это слышать.
— Я хочу. — Майк снял носки.
— Я была влюблена, — сказала Снежная Королева. — А режиссер был влюблен в меня, ну и в общем, у нас с ним родился ребеночек. Который вскоре умер.
— Моя сестричка тоже умерла, — сказал Майк.
— О, как это ужасно. Я с тех пор почти не вставала с постели. Как и тот режиссер. Он не мог думать ни о чем другом, кроме ужасных историй про монстров. В общем, я убежала от него и истратила все свои деньги на то, чтобы забыть о случившемся, и если сейчас у меня и есть хоть какое-то желание, так это желание вернуть назад моего ребеночка, чтобы мне было кого любить в холодные ненастные дни.
— А если бы ваш ребеночек был жив, — спросил Майк, — он был бы примерно того же возраста, что и я?
— О боже, нет, конечно, — ответила Снежная Королева, после чего с силой шлепнула себя по коленям. — Будь у тебя волшебная палочка, чего бы ты себе наколдовал?
Майк посмотрел в окно на улицу. Большинство вывесок были темны, а дождь почти превратился в град.
— Наверное, кальмаров, — сказал он и покраснел, потому что знал, что ляпнул глупость. — Я ел их, когда мы ездили в Санта-Крус, и мне очень понравилось. Но сейчас, наверное, их не едят.
Снежная Королева улыбнулась и подошла к холодильнику. Внутри все было забито льдом, так что место нашлось лишь для одного пакета. Снежная Королева вытащила его и бросила на стол перед Майком. Пакет замороженных кальмаров, они были изображены на упаковке. Все, что ни говорила Снежная Королева, сбывалось. Она была прорицательницей, существом не от мира сего, и это тоже любовь. Надо верить в происходящее, верить во все, что приносит с собой любовь, а если нет, то остается разве что вернуться в кафешку и ждать, пока за вами придет тот, кто совершенно забыл о вашем существовании.
— У меня есть микроволновка, — торжественно изрекла Снежная Королева. — Твое блюдо будет готово минуты через три-четыре.
За три-четыре минуты мир может измениться до неузнаваемости. Кроме того, три-четыре минуты — это огромный отрезок времени в отношениях маленького мальчика и немолодой женщины из преисподней Ката, если вы понимаете, о чем я. Но любовь способна преодолеть все. И мы тоже должны преодолеть все вместе с ней. Даже Майк, несмотря на юный возраст, догадывался: тот, кого он ждет, за ним не придет. Казалось, весь мир уместился в этой тесной квартирке подобно тому, как морозильник Снежной Королевы был способен предложить все, что душе угодно. Пожилая женщина и Майк хитро усмехнулись, глядя на микроволновку, особенно Майк, потому что он любил кальмары. Но и Снежная Королева тоже улыбнулась, потому что она любила мальчишку. Он был еще невинное дитя — редкий случай в наше время, — и кое-кто сказал бы, что ей не следовало оказывать ему знаки внимания. Но в том-то и дело, что самой Снежной Королеве никто уже давно не оказывал знаков внимания, и кто вообще эти люди, что любят совать нос в чужие дела и навязывать свое мнение? Ведь это и есть любовь, и она куда лучше, чем просто сидеть и ждать у моря погоды. Потому что вы только взгляните — наша Андреа кем-то обзавелась. Обращаться он с ней будет по-свински! А зовут его Тони.
— У вас открыто? — спросил Тони. — А то непонятно.
— У нас всегда открыто, — ответил Энди. — Любая уважающая себя кафешка открыта двадцать четыре часа в сутки.
— Я не прочь выпить, — сообщил Тони.
Андреа тотчас обернулась к нему, словно кафешка — именно то место, где происходят подобные вещи. Ей больше не увидеть Снежную Королеву, ни сегодня, ни позже, зато появился кто-то другой, кто поможет ей продержаться еще минуты три-четыре.
— Я бы рекомендовала «Похмельного мерзавца», — оживилась она. — Четыре части джина, три части бренди, одна часть лимонного сока, сахарный сироп, горькая настойка, имбирное пиво. Подавать в высоком стакане, украшенном ломтиком огурца.
— По мне, в самый раз, — откликнулся Тони. — Эй, есть тут кто-нибудь? Пусть нам подадут выпить!
Он будет обращаться с ней по-свински, но даже такая любовь лучше, чем ничего. Лучше коктейль в стакане со льдом, чем лед сам по себе, наваленный небольшой горкой.
— Мы здесь не подаем коктейли, — ответил Энди. — Это кафе. Но даже если бы и подавали, все равно я не стал бы обслуживать вас обоих. Я сегодня уже видел чудо, и одного мне мало, хочу увидеть еще. Так что остаток вечера я займусь тем, что буду соскребать краску с окон. А выпить пусть вам подаст повар, если он, конечно, умеет делать коктейли.
— Айдахо, — отозвался повар, разговаривая сам с собой. Впрочем, его никто не услышал, потому что Энди уже начал соскребать краску. Звук был такой противный, что женщина в углу подняла глаза и впервые за весь вечер обнаружила, что она тоже участник истории, а не просто та, что в углу препирается со своим дружком.
— Ну и черт с вами, — ответил Тони. — Давай-ка лучше свалим отсюда и поищем хороший бар. Эй, Андреа, ты была в заведении «Черный слон»?
— Я с тобой не прощаюсь, Энди.
— Ты должна мне двадцать шесть долларов за пол графина, — отозвался тот, продолжая соскребать с окна краску.
— Потом расплатится, — ответил за нее Тони, и они вместе вышли на улицу. Снаружи, как раз напротив Энди, лежала замерзшая человеческая фигура в шляпе. Лицо было перекошено гримасой, словно человек замерз на полуслове, произнося речь. Поваленный на тротуар, он ужасно напоминал жертв извержения на улицах Помпеи. Об этом городе, уничтоженном извержением Везувия, Майк читал на уроках истории, однако сейчас, в квартире Снежной Королевы, ему почему-то вспомнились три прилагательных, которыми обычно описывают сорок. Сороки — яркие, хитрые и агрессивные птицы, которых часто привлекают к себе блестящие вещи. Возможно, именно по этой причине Тони отвернулся от белесо-серого человека на тротуаре и вместо него посмотрел на яркий блеск в глазах своей спутницы.
— Это кто? — поинтересовался он, кивнув в сторону неподвижной фигуры.
— По-моему, что-то вроде бывшего бойфренда.
— Холодно с ним обошлись, — заметил Тони. Хотя вокруг лил дождь, солнца на улице больше не было, а значит, серый унылый день подошел к концу, если вы, конечно, понимаете, о чем я. Да что мне вам говорить! Если вы понимаете, о чем я, тогда вы знаете, что с ними произойдет.
