Ирина Комиссарова - Школа. Остаться в живых (сборник)
— Я ожидала увидеть вашего водителя, — внешне спокойно ответила Лида, кладя подарок на стол и ища взглядом вазу, чтобы поставить цветы.
— Водителя я присылаю к вашей сестре Яне. А вы сделали мне большое одолжение, согласившись со мной встретиться… — Он внимательно посмотрел на Лиду. — Готовы ехать?..
Видно, решив сделать в своем наступлении передышку, осень уступила место солнцу и теплу, и в Москве уже два дня стояла весенняя погода.
Евгений Александрович вышел из машины, подал Лиде руку, и они стали подниматься по ступеням к входу в Дом кино.
Алексей Ковалев был уже здесь. С шикарной орхидеей.
Увидев предмет своих домогательств в сопровождении соперника, чья «весовая категория» выглядела явно значительнее его собственной, он дернулся было в сторону, но тут же остановился. Быстро сделал вид, будто ждет кого-то еще. И все же Лида успела заметить, как по его лицу пробежала судорога.
Ей стало жаль парня. Она условилась с Воробьевым о встрече в фойе и подошла к Алексею.
Губы парня растянула улыбка.
— Это вам, Лидия Васильевна… — Он протянул ей цветок. Взял под руку, и они вместе скрылись за дверями.
Из стоявшей неподалеку новенькой «девятки» все это наблюдали Светка и Пашка.
— Ну что, Светик? Готовь белъишко!
Света загадочно улыбнулась:
— Еще не вечер, Пашенька…
После Дома кино Евгений Александрович повез Лиду в «Ностальжи», где их уже ждал прекрасно сервированный ужин. Воробьев красиво за ней ухаживал. Сказал, что она давно ему нравится и он мечтал с ней встретиться.
Что сам Евгений Александрович женат, но с женой давно не живет вместе.
Хотя и разводиться не собирается. Не хочет обидеть жену, которая была с ним рядом в самые трудные годы его становления. Боится и что дети его не поймут.
Но жена, которая большую часть года проводит за границей, дала ему полную свободу. Поэтому, если Лидия Васильевна согласна, они могут жить вместе. О чем она никогда не пожалеет. К нему домой они не поехали, так как выяснилось, что Воробьеву утром нужно вылетать по делам за рубеж. Опасения Лидочки были напрасны.
На следующий день Ковалева на уроке не оказалось, и Лиду это несколько удивило. На ее вопрос Паша Сизов ответил, что Алексей заболел и, похоже, серьезно. Лида вздохнула с облегчением.
Болел Ковалев на самом деле или нет, Лида так и не поняла. Во всяком случае, когда через неделю он появился снова, медицинская справка у него оказалась в наличии, а цвет лица был бледноват. Лида даже ощутила в душе нечто похожее на сочувствие: а вдруг парень действительно в нее влюблен?
На уроке он смотрел на нее почти неотрывно, а уже в шестом часу, когда она выходила из ворот школы, от темного ствола старой липы отделилась высокая фигура и шагнула к ней.
— Лидия Васильевна…
Она посмотрела на него молча.
— Я не мог вас не дождаться. Позвольте вас проводить.
Лида возражать не стала. Тем более что ей давно хотелось задать Ковалеву вопрос. И она его задала:
— Алексей, зачем вы все это делаете? Вы понимаете, о чем я говорю.
— Понимаю, Лидия Васильевна. Я уже взрослый, если вы заметили. — Парень говорил серьезно, не отводя взгляда. — Вы мне очень нравитесь. Нет, не так. Я люблю вас!
Лида грустно улыбнулась:
— Просто классическая ситуация. Ученик влюбляется в свою учительницу.
— У меня другая ситуация, Лидия Васильевна. Я — уже взрослый. Давно. И я люблю вас не как учительницу, а как женщину. Очень красивую и умную.
Лида вздохнула.
— Я уважаю ваши чувства, Алексей. Но не могу на них ответить. По многим причинам. Я не стану их перечислять. Но вот две из них. Первая: вы ученик, а я учительница. И вторая: вам — семнадцать. И…
— Восемнадцать через месяц, — перебил Ковалев.
— Неважно. А мне — двадцать шесть.
— Восемь лет — не разница. А учитель и ученик… Через полтора года ситуация изменится.
— Вот тогда и поговорим. Если к тому времени вы не смените «предмет любви». Что, кстати, вполне возможно. Спасибо, что проводили, Алексей. И — спокойной ночи.
Они уже стояли у подъезда Лиды.
Ковалев взял ее руку и поцеловал. И Лида вдруг снова ощутила тревогу и неприязнь.
— Вам нужно бы во ВГИК поступать, Алексей.
— Напрасно обижаете, Лидия Васильевна. Это — порыв сердца.
Лида молча повернулась и пошла к двери.
A Леха подождал, пока она зайдет в подъезд, и поспешил к Пашке — расписать в красках, как они с Лидочкой провели вечер и как якобы пили у нее дома чай. Он знал, что Пашка точно расскажет все Светке.
Тетради Лида обычно проверяла в учительской. Во время переменок, «окон» или если последний урок у нее был пятый. Сегодня тетрадей была всего одна стопка, и она взяла их для проверки домой. Выпив, как всегда, китайского чаю, Лида открыла сумку и достала тетради. Наверное, взяла неловко, потому что стопка выскочила из руки и рассыпалась по полу И из какой-то тетради вылетел листок — вырванный из блокнота, сложенный пополам. Лида развернула его. И прочла:
ЛИДИЯ ВАСИЛЬЕВНА. КОВАЛЕВ
ЕЩЕ МЕСЯЦ НАЗАД ПОСПОРИЛ,
ЧТО С ВАМИ ПЕРЕСПИТ
И ЗАПИШЕТ ВСЕ ЭТО НА КАМЕРУ.
Текст — одними заглавными буквами, подписи нет.
«Да, интуиция — все же великая вещь… Каков щенок! — Лида почувствовала, что в ней поднимается нешуточная злость. — Как же, я тебя проучу!»
Ждать долго не пришлось.
На следующей день после урока Ковалев подошел к ней:
— Я хочу пригласить вас на юбилейный вечер Александры Пахмутовой. Собирались идти всей семьей, но родителей позвали в другое место. Вечер будет завтра. Избранная публика. Вы не пожалеете…
Первым порывом Лиды было отказаться. «Но как настырен!» Лиду уже заводил этот поединок с богатым, разбалованным, не знающим ни в чем отказа парнем. Она согласилась.
— Спасибо, Алексей. Я куплю у вас билет.
Вечером раздался звонок. Лида сразу почувствовала, что звонит Ковалев, и не ошиблась.
— Лидия Васильевна, у вас ведь завтра нет уроков. Как я могу передать вам билет?
У Лиды все уже было продумано.
— Не знаю, насколько это удобно, но… Вы могли бы занести билет мне домой… А я угощу вас хорошим чаем с домашним пирогом.
— Конечно, Лидия Васильевна! С удовольствием! — В голосе парня явственно звучал азарт. — Я подъеду через полчаса, хорошо?
— Жду… — Лида добавила в голос легкие интимные нотки.
Алексей пришел одетый как на свидание. С букетом, коробкой конфет и бутылкой французского шампанского.
— Простите за банальность набора, — извинился он, вручая все это Лиде, — не было времени купить что-нибудь пооригинальнее.
— Ну-у, Алеша, у вас все еще впереди, — обнадежила она его.
Комната мягко освещалась настенными светильниками в виде получаш. Лида включила негромкую музыку. За окном властно вступала в свои права осень, а здесь, в комнате, было тепло и уютно. И все располагало к любви.
Учительница почти не пила. А ученик выпил два фужера шампанского, слегка опьянел и осмелел. Потом выпили на брудершафт. Алексей страстно приник к ее губам и перешел на «ты». Потом пригласил ее на танец. Танцуя, он все настойчивее прижимал ее к себе. Лида не сопротивлялась. Наконец он совсем осмелел и поцеловал ее в шею.
Лидочка отстранилась и посмотрела на него внимательно. В ней боролись два желания: рассказать парню, что она знает о его споре, и — проучить наглеца.
Алексей довольно улыбался, и второе желание победило.
— Ты очень настойчив, Лешенька. — Она легко провела рукой по его шевелюре.
Парень задрожал.
— Я не могу больше! Я полюбил тебя с первого дня!
Он хотел притянуть Лиду к себе, но она чуть отстранилась.
— Хорошо. Леша, ты обещаешь сохранить все в тайне?
— Клянусь! — с готовностью ответил он.
Лида провела его в спальню, задернула шторы и сняла с кровати покрывало:
— Готовься, мой юный фавн, я сейчас приду. — Сдержав усмешку, она ушла в ванную комнату.
Ковалев остался один.
Услышав звуки льющейся воды, он быстро прошел в прихожую. Через неплотно прикрытую дверь ванной Лида наблюдала, как Ковалев достал из сумки камеру, и поняла: сейчас он будет искать место, куда ее пристроить.
«Правильно, что не пожалела сучонка!»
Она не выходила из ванной минут десять.
Оглядев спальню, Леха быстро определился с местом. Это был такой же светильник матового стекла в виде получаши, что и в гостиной, — как раз на противоположной от кровати стене. Он не был включен, и парень быстро пристроил камеру в нем, подложив коробок спичек, чтобы глазок оказался над стеклянным краем.
Когда Лида вошла в спальню, Алексей, обнаженный, лежал поверх одеяла — улыбаясь, полный сознания своей неотразимости.
— Ты действительно красив. Как юный Геракл! — Лида, полностью одетая, стояла в дверях спальни. — А камеру ты куда пристроил?
