Александр Айзенберг - Imperium
____________________
– Гай, а ты скучный. Наверное, сегодня… Да. Перережь себе вены.
____________________
Ну, мне скучно. Я не аморален. Нет, мне скучно. А они?… Христиане?… В любом случае их нужно проучить. Скучно… В одной из моих жизней.
____________________
Вошел центурион. Стал рассказывать о смерти Гая Петрония Арбитра. Выполнено. Покойник был странным человеком.
____________________
Петроний мертв?… По моему приказу. Хм-м… Я, видно, сильно напился… Зря я столько выпил. Вот теперь мне скучно.
____________________
Стол был в пятнах, грязный, но несокрушимый. Они пили – светло-коричневую вонючую жидкость… Потом пили прозрачную вонючую жидкость… Император икнул и спросил хозяина, показывая на коричневато-желтоватое питье: – Что мы пили, мартышка?… Что это за гадость?… – Тот глотнул еще на пробу…
– Почему гадость?… Почему?… Да?. Это – виски. Из Шотландии.
– Это где?
– Великобритания.
– Британия… Варвары… Только варвары такое могут пить. Мерзость. А это, прозрачное?…
– Русская водка.
– А это кто?…
– Вообще, все жуткое там, вообще, цезарь…
– Да… Плохо… Так плохо… Плохо мне, обезьянка… Ты знаешь, я не люблю христиан. Не люблю. Зловредное суеверие.
Он засмеялся. Перестал смеяться.
– Подожгли город. Да, дело не в этом – они же ненавидят людей. Просто ненавидят. Ну, вот… Их зашили в шкуры диких зверей и напустили диких собак. Потом… На крестах распинали. Это – ерунда. В городе темно. Их поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Вот было весело! Смешно! Я предоставил для этого свои сады. Нет, я их не люблю. А ты?
– Я тоже. А евреев?
– Вопросы, макака, задаю я. Я – император. Ты понял?
– Да-
– Ну, выпьем еще. Выпьем… Тебя убьют, мартышка-аа… Жалко тебя – я плачу… А вот меня…
– Пей, Нерончик, пей. Я тебе налью, но ты случайно не еврей?…
– Меня любят римляне и тебя, макака. Выпьем!
– Я ненавижу римского папу!
– А кто это?… Но это неважно, мы его бросим крро-к-кодиламм… А к-кто эти р-руские, да? Русские?… К-как они это п-пьют?… Я-а их не п-нимаю…юу…
____________________
Слепой шел, стуча палкой. За ним бежала собака и облизывала его следы. Собака почему-то знала, что человек не видит, и не боялась. Но он что-то чувствовал. Да, но ее это не пугало. Крови, правда, было уже немного, однако он все равно ранил ноги, снова и снова, капли, нет, не капли, а темно-красно-серые катышки были вкусные, очень вкусные… собака бежала неслышно и ритмично; под стук палки.
____________________
Завещание Петрония возмутило императора до глубины души. Он стал красным, он вопил как на рынке:
– Моя латынь вульгарна?! – а этот… «Сатирикон» на какой написан?… С этой… эфесской матроной!… Сам он кухарка!… Актер?… Вспомнил о театре – элегантный труп! Тоже мне – писатель… от этого самого слова…
Аристократ сдохший – дикция?!… Как это он выговаривал?!. Ага! «Цезарь, вот на блюде пирофки с вифнями. Офень вкуфные.
– С чем?…
– С вифнями, император»
– Сенна-тор шепелявый! С якобы греческим прононсом. Зубы, наверное, кто-то выбил и язык короткий. У меня коринфский выговор, а не «вифни»! – там другие звуки, а я могу и как он мог! Я назло ему Эдипа сыграю. Я… Я – царь Фив. Я – ца-арь!…
Вот они – Фивы. Что это для меня? Цель, тайная цель – место жизни – город – мать. Мой вечный материнский город.
А! Я – герой. Я спасаю себя, я спасаю всех, я спасаю мать…
КТО СЛЕД НАЙДЕТ СТОЛЬ ДРЕВНЕГО ЗЛОДЕЙСТВА?
Спаситель – царь – убийца… Все, все законы – шутка.
Белые одежды женщин, яркое солнце, ослепительные мраморные колонны – шутка…
Кричите… Кричите же!…
ПОСМОТРИТЕ НА ЭДИПА, НА ТОГО, КТО БЫЛ ВЕЛИКИМ,
Я хочу вечно жить. Нет, постоянно веселиться. Да? Я убью тех, кто думает засмеяться надо мной!
Я – не ребенок – я – царь! Я – ца – арь!…
КТО НИ ЗАВИСТИ СОГРАЖДАН, НИ СУДЬБЫ УЖ НЕ БОЯЛСЯ,
Все боятся героя – кто не подчинится царю?… И мать, и отец, и жена – вся семья – кто герой? Я – царь…
ИБО МЫСЛЬЮ ОН БЕССТРАШНОЙ СОКРОВЕННЕЙШИЕ ТАЙНЫ СФИНКСА ДРЕВНЕГО ПОСТИГ.
Маленькие обезьянки в клетках. Их кормят по моему слову, и они забавляют меня. Я разрушил семью. Цирк может ее заменить. Пусть все заменит зрелище.
ПОСМОТРИТЕ, КАК НИЗВЕРГНУТ ОН СУДЬБОЙ.
Что там, кто это? – не пугайте меня – принесите свет, много света, где мой меч? боюсь – свет – свет – све – е – ее – т!!! Меня выгонят из Фив?… Мать оставила меня…
Кто это – судьба?
Я – Эдип? Нет, я – не Эдип – это – сказка, но я войду в нее, я узнаю, что же это?…
ЖЕНА, ОТЕЦ И МАТЬ МНЕ УМЕРЕТЬ ВЕЛЯТ.
Пусть я узнаю, никто мне не ответит – я сыграю – притворюсь… и пойму?…
____________________
Глупости, глупости,
НО ТЕ ЖИВУТ И ВОЛЬНО, И ЛЕГКО, КТО В ГЛУПЫЕ ПРОРОЧЕСТВА НЕ ВЕРИТ.
– Я пойму?…
____________________
Я уничтожил семью. Всю семью. Я уничтожу, если успею, государство – я уничтожаю себя?… Я выше Эдипа?… Холмик – Фивы; несчастный слепой – кто они передо мной? – а я убил учителя, я убил старших – какие Боги выжили при мне? Мои, те роли были сыграны – зачем мне уже ненужные… Я сыграл ученика, сына… Очень быстро. Та роль кончилась – и моя, и их. У меня другая роль! Я так хочу погасить огонь!…
Но нет – я сжигаю все?… Я?… Ну, да – пожар!…
Был пожар. И погас огонь. Чего я больше хотел?…
Люблю ли я кого-нибудь?… Забавный вопрос для меня. Говорят, что нужно. Я плохо вижу.
Можно ли попробовать исправить?… Одной жизни мало. Много жизней! Тогда… Много жизней, как у актера! Возрождаться и снова. И снова!… Мать рождает один раз – родит ли она еще? Я сам себя возрождаю!… Роль! Роль! Роль! Сто Эдипов – тысяча царей – Я!!!
Это лучшая из ролей – император!
Цезарь – солнце Рима – и все это – я. И я все осуществил – все сны. Все?… Роли ждут меня. Их много.
Овация… Триумф…
Я осуществил, а это признание увидевших такое зрелище – я его
заслужил.
Тайна. Тайна…
Я сорвал все покровы – смотрите! Все смотрите и аплодируйте! Рабы, боящиеся вины! Вы смотрите! Эдип жалок. Наказанный Эдип, Рок дотянулся до него, как в цирке лапы львицы с длинными когтями… Но не до моей ложи. Это высоко. Это преимущество, недоступное простому народу. И не всем царям. Но главное – возродиться. Театр, в отличие от цирка, это может дать. А какое забвение: эта роль исчерпана, все! конец! тени ушли! их и не было, и им не дано возродиться.
Тайна. Тайна…
____________________
Громадный стол вытерли. Он опять был чистым, не заплеванным.
Золотое перо американской ручки «Паркер» писало легко и приятно. Ручка было тяжелой. Что он писал?., какую-то бессмыслицу. Дуче посмотрел в зеркало. Желтое… нет, зеленое лицо… Ему было плохо…, Плохо… Плохо!… Кто ему поможет?… Люди… Люди?… Его передернуло: по коже пошли мурашки – он представил рукопожатие – дуче стал трястись в ознобе – он же сам запретил рукопожатия и заменил его на более гигиеничное приветствие римлян! – живот крутило, он болел… Прошло… Это не смешно! Великий человек велик во всем – во всех своих ролях – нет, я не актер – я и есть мои роли – спортсмен, музыкант, журналист, полководец, отец народа, любовник – -я – это они. Я и белый, и черный – я вечный! Я!!!
Он успокоился стал думать о том, что он пишет – битва… борьба… битва…
битва за мир… битва за хлеб… против воробьев… мышей… комнатных мух…
Что за чушь?… Никакая это не чушь – Муссолини всегда прав. Я – непогрешим. Когда я выступаю с речью, весь мир замирает от страха и восхищения… от страха и восхищения… Смерть мухам!., комнатным!
Время уходит… уползает… Я – величайшая личность в Европе. Нет, я скромен, застенчив. Кто? Я?…
Время… время… Бегом, все бегом – пусть все бегут – от дверей к моему столу – каждую секунду – бой за каждую секунду!
Ой-йй… как болит живот!… Прошло…
Наро-од… Стадо! Глупое, грязное стадо! Они должны верить! и подчиняться! Надо только не забыть дать им хлеба и зрелищ. Поразить их воображение – вот то, то самое! Я люблю театр. Да! Великий человек, которого предали друзья: Наполеон, Цезарь, Кавур-Тсс-сс… О Нероне ни слова.
– Тсс-сс… Тайна… Тайна…
Рим Муссолини – Новый Рим – я величайший зодчий Рима – я – его разрушитель – я превзойду Нерона! Тайна… Тайна… Ой-й… Я побежал…
Пыль… Земля иссыхает в пыль. Тлен.
Сапог легионера зацепил жука…
Гигантская смерть удалилась. Я остался один… одиннн…
Жук – то, что от него осталось – забился, забился!…
Он замер.
Я одиннн… одиннн…
Он забился. И замер. Муравей вернулся. Их было много. Ма-енькие черненькие многоточия живо кружились и бежали; возвра-ались; уходили; множество черных точек, мелькающих, уносящих частичку – каждый. Маленькие черные собаки.
Черная скорлупа – внушительная и пустая – там больше ничего не было.
Солнце садилось. Красное. Сухая земля была пуста. Трещины, наполненные пустотой. Никого.
