Мария Елифёрова - Двойной бренди, я сегодня гуляю
— В переводе на более вульгарный язык, — вмешался Коннолли, — Носорог его пытается нагнуть. Так я говорю?
— Верная формулировка. Но вряд ли у него что-то получится, если только Виктор сгоряча не сотворит какую-нибудь капитальную глупость.
— Ну, он же не студент-первокурсник, — возразил Флендерс. — Мэлори тоже не понимает, на кого он напал. Он привык не воспринимать барнардцев всерьёз, вот и прёт по инерции.
— Как он относится к барнардцам — фактор второстепенный, — сказал Коннолли. — Мэлори не любит независимых. Это фактор номер один. А то, что Вик не считает себя его подчинённым, только полный идиот не заметит. Он же у нас Казак.
— А Мэлори, значит, Екатерина Вторая? — не без сарказма откликнулась Лика.
— При чём здесь Екатерина Вторая?
— Для тех, кто не специализируется на славянской истории, я бы хотела напомнить, что стало с теми казаками, в честь которых наш друг получил свою кличку. Они отказались признавать господство Екатерины, и императрица попросту разогнала их силовыми методами.
— К счастью для Виктора, Мэлори не располагает силовыми методами. Да и гнать его отсюда некуда. Он даже штрафные вписать ему не может — ведь Виктор не член экспедиции.
— Так-то оно так, Джеф, но, если возникнет конфликт, Носорог попытается отравить ему жизнь всеми доступными средствами, — удручённо заявил Коннолли. — Я знаю, о чём говорю. Обидеть барнардца — это не на кафедре интриговать. Это не останется внутренним делом экспедиции. Мы все окажемся по уши в дерьме, и не отмоешься.
12. КАСПАР ГАУЗЕР
Марс, экспедиция D-12. 10 ноября 2309 г. по земному календарю (11 сентября 189 года по марсианскому).
— Какие-то проблемы? — недовольно спросил Мэлори, чувствуя, что дело неладно. Коннолли поставил поднос с ужином на стол и уселся, по видимости игнорируя вопрос.
— Вы оглохли? — Мэлори требовательно навис над ним. — Я к вам обращаюсь, между прочим.
— Да так... — неохотно ответил Коннолли, стараясь не глядеть ему в глаза. — Амаи не отрегулировал кислородный аппарат, а на раскопках не обратил на это внимания. Сколько он провёл на пониженном доступе, никто не знает. Теперь Джеф с Эльзой вынимают его из скафандра.
— Минус двадцать баллов, — определил Мэлори. — Не будь он стажёром, я бы вкатил ему сорок. Где этот умник?
— Вон, — кивнул Коннолли. Дверь столовой распахнулась, и внутрь ввалился Флендерс. Он почти нёс на себе обмякшего Амаи Ори, совершенно невменяемого после кислородной ингаляции, которую ему сделала Эльза Рэй. Усадив стажёра за стол, он с облегчением перевёл дух.
— Нам бы кофе, — сказал он, обращаясь к Рите Кертис в кухонном отделении. — Сможете организовать?
— Горчицы вам в задницу, а не кофе, — сказал подошедший Мэлори. — Чтобы не забывали проверять скафандр. Я что, заново должен учить вас технике безопасности?
Ори уставил мутные глаза на начальника экспедиции.
— Безопасности?! — прохрипел он. И вдруг визгливо рассмеялся ему в лицо.
— Вы мне это прекратите... — начал Мэлори. Ори пошатнулся и с грохотом опрокинулся на пол вместе со скамьёй.
— Безопасности! — он попытался встать, запнулся о скамью и снова растянулся на полу. — Только об инструкции и думаете! О радиации вы не думаете! А нас, может, уже облучило насмерть!
Он сорвался на крик. Археологи за столами перестали есть, беспокойно наблюдая за ним. Лика наклонилась к Лагранжу.
— Что с ним?
— Паническая атака. Этот феномен описан в старой медицинской литературе. Видимо, барнардцы не пользуются антипанической сывороткой.
— Немедленно сядьте на место, — заявил Мэлори, надвигаясь на стажёра. — За истерику ещё тридцать штрафных. Здесь вам не дурдом.
— Ха, испугали!
Ори стоял на ногах и пошатывался. Его лицо было серо-зелёного цвета. Он ухватился рукой за край стола.
— Испугали штрафными! Откуда вы знаете, что мы через неделю не сдохнем?
— Замолчите вы или нет? — выкрикнул Мэлори и шагнул ближе. Не стоило ему этого делать, пронеслось у него в голове в последний момент, когда пластиковая коробка с сырным салатом ударила ему в грудь.
Отскочившая крышка завертелась на полу. Ленточки мокрого сыра сползали по его наглухо застёгнутому чёрному кардигану. Вокруг стояла мёртвая тишина. Оцепеневший Мэлори почувствовал, как в мозгу его пухнет слепая, липкая, горячая туча. Он до крови прокусил губу. Затем медленно повернулся, озираясь.
Первое, на что он натолкнулся — пустой, синтетический взгляд Эрики Йонсдоттир. Чёрные, матовые глаза, вроде обломков бакелита, которые попадаются в слоях эпохи НТР. Она вскочила на ноги и теперь стояла, застыв столбом. Все молчали. Кроме Ори — он сидел на полу и взвизгивал, закрыв лицо руками. Плечи его конвульсивно вздрагивали. Показалось Мэлори, или хихикал не только Ори? Гарри вас Поттер в душу мать, неужели он не сумеет угомонить съехавшего с катушек стажёра?
— Ведёте себя, как ребёнок, — Мэлори схватил барнардца за плечо. — Поднимайтесь!
В этот же миг он получил такой пинок в щиколотку подкованным ботинком, что в глазах у него всё затмилось от боли. Мэлори отскочил в сторону. Убью, сволочь... чего они все таращатся? Тоже мне, интерактивное шоу...
Быстрее всех опомнился Коннолли. Он подскочил к барнардцу, сгрёб его под мышки и попытался поднять. Ори продолжал визжать, обвисая у него на руках; его миниатюрное тело оказалось неожиданно тяжёлым, он поджимал ноги, не желая становиться на пол.
— Вставай, идиот, — пропыхтел Коннолли. Вокруг них скакала Айена со стаканом воды в руке. У неё были смутные представления о том, что, когда человеку плохо, ему требуется дать воды, и она пыталась осуществить это намерение. — Да ну вас с вашей водой!
Отмахиваясь от бестолковой Айены, он на мгновение ослабил хватку, и Ори тут же извернулся и по-девчачьи, пятернёй с растопыренными ногтями смазал его по лицу. Щёку обожгли царапины. Разрываясь между желанием как следует приложить силу и страхом покалечить хрупкого барнардца, Коннолли заломил ему руки за спину. Визг не смолкал, штопором ввинчиваясь в уши и буравя мозг. Что дальше? Что вообще делают, когда паника?
— Не трогайте его, — прозвучало по-маорийски позади. Коннолли выпустил стажёра, и тот осел на пол. Мэлори поднял глаза и столкнулся взглядом с Лаи, стоявшим на пороге столовой.
Проклятье, подумал Мэлори, стоя перед ним в облепленном салатом кардигане. Ярость огненными разрядами пульсировала в висках. В глазах Лаи читалось сочувствие, и это сочувствие было унизительно.
— Не трогайте его, — повторил Лаи, прежде чем начальник экспедиции успел что-либо ответить. — Я знаю, что делать.
Остальные посторонились, пропуская его к залитому слезами и слюной Ори. Лаи подошёл к стажёру и что-то резко сказал на своём языке. Для землян это звучало всего лишь как несколько шумных выдохов, но барнардская часть экспедиции переглянулась, одобрительно посмеиваясь, а стажёрка Таафа Риа закрыла рукавом рот в явном смущении. Ори замолк. Он глядел на Лаи сквозь растопыренные пальцы.
Лаи протянул руку к блестящим каштановым кудрям стажёра.
— Вы этого не сделаете, — слабым голосом выговорил тот по-маорийски, забившись в угол.
— Ещё как сделаю, — презрительно ответил Лаи.
— Вы не можете, Виктор-миир, — пролепетал Ори. Истерику вышибло из него необъяснимым образом; он был вполне адекватен и резко ослабел, придя в себя. Лаи не опускал руку.
— Могу, — сказал он. — Во-первых, вы не взрослый, и это не локон чести. Во-вторых, вы ведёте себя отвратительно.
Земляне ждали, что Лаи вцепится ему в волосы. Но он просто положил ладонь на макушку стажёра и подержал немного. Ори сник. Лицо его было безжизненным.
— Что происходит, чёрт подери? — спросил Джеффри Флендерс у Коннолли.
— Похоже, разборки по-барнардски.
Лаи убрал руку. Ори смотрел в пол; его колотила дрожь. Стараясь ни на кого не глядеть, он поднялся на ноги.
— Меня тошнит, — пробормотал он. Лаи обернулся.
— Кто-нибудь — отведите его в медпункт.
Помочь вызвался Миай Фоо. Проводив их взглядом, Мэлори принялся салфеткой счищать салат со своей одежды. Он начинал успокаиваться.
— Ну и вид у него был, — сказал он. — Как будто вы по меньшей мере в дерьме его искупали.
— Точная метафора, — Лаи приподнял верхнюю губу, опушённую короткими усиками. — А теперь, с вашего позволения, я поем...
Он отправился к окошку за своим подносом. Мэлори вернулся за стол. К нему подсел Лагранж.
— Занятная культура, — задумчиво произнёс пожилой археолог. — Находчивый парень, ничего не скажешь.
— Но что он сделал? — вполголоса спросил Мэлори.
— А вы разве не видели?
— Боюсь, я не понял, — сдержанно ответил начальник экспедиции. Неужели у него в самом деле серьёзные пробелы в знаниях о барнардцах? Как бы так сформулировать вопрос, чтобы не выставить себя дикарём? — Он ведь не оттаскал его за волосы?
