Воле Шойинка - Интерпретаторы
Похожий на зеленую муху официант вернулся с подносом, но Винсала, казалось, совсем уснул.
— А? Ога спит? — Зеленая муха попыталась взглянуть под опущенные веки вождя. Терпение Винсалы было вознаграждено: быстрая лапа взметнулась и наподдала поднос, который ударил зеленую муху по хоботку и, отлетев, загрохотал на столе.
Уязвленная муха отлетела прочь, на ходу строя гримасы, одна отвратительней другой. Жужжание оскорбленных коллег заполнило холл. Это был гул потревоженных мух, облепивших гниющий плод. Клиенты в шезлонгах отвернулись; им не хотелось стать свидетелями унижения, которому подвергнут одного из них. У лакеев цепкие щупальца, большого человека вот-вот вываляют в навозе, и они ждали первого потока брани потерпевшего официанта.
Заряд возмущения сообщился ему, и зеленая муха стала медленно заводиться. Он не был новичком в таких делах и точно знал, когда побудительный импульс уйдет в землю и негодование испарится.
— Я такого никому не прощаю, я тут давно работаю, и никто не бил меня, я не лошадь.
Последовало одобрительное жужжание.
— Я сообщу в полицию. Клиент не имеет права бить в лицо подносом. Я обслуживал людей почище, и никто не бросал в меня подносом.
Огромный вождь Винсала съежился, самоуверенность его исчезла, и он ждал, что будет дальше, ждал, как в глубоком тумане, сожалея о затеянной позорной сцене, столь унизительной для человека его ранга. Самому себе, лишь самому себе бормотал он ненужные поговорки, покачивая головой от жалости к самому себе:
— Уважай старшего... ребенку незачем веселиться при виде наготы своего отца. Уважай старшего. Мудрый евнух сторонится женщин. Голодный клерк надевает пиджак в жару, чтобы никто не видел, как пуст у него живот. Когда прародитель в маске выходит на рынок и его узнают, может ли он надеяться, что волшебник тайно вернет его в тишь могилы? Разве священная роща не предназначена для посвященных? Уважай старшего. Когда Бале нужно одолжить конский хвост, он посылает слугу, чтобы, если слуга вернется с пустыми руками, сказать: «Разве я посылал тебя?» Когда распутник принимает чужую жену в доме с одним выходом, разве не просит он, чтобы его мошонку скормили рыбам Огуна? Уважай старших...
— Не дам никому передо мной выхваляться. Если большой человек себя не уважает, и я его не уважаю.
Саго машинально вышел вперед и поднял поднос. Внезапный шум просторного платья у главного входа заставил его оглянуться. Рядом с молоденькой пальмой стоял сэр Деринола. Саго на всю жизнь запомнил выражение его лица. Нерешительность на нем только подчеркивала страх и напускную важность. Он пришел узнать о причине задержки и застал начало скандала, который странным образом влек его, словно в вожде Винсале он видел свою судьбу, судьбу непочтенного старца. Он уловил, что момент спасения уже упущен, что он отдаляется и отдаляется, и сам сэр Деринола стал отступать, боясь, что Саго увидит его в компании вождя Винсалы. Но больше всего его убивала мысль, что в лице Винсалы он видит свое будущее. Увидев Саго, он попытался скрыться за пальмочкой. Оправдания и увертки были бы неуместны, они молча смотрели друг на друга. Саго первым отвел глаза.
— Что случилось? — спросил он, отдавая поднос официанту.
— Он не хочет платить за выпивку.
— Тогда тебе следовало позвать метрдотеля.
— Его нет. Я не терплю такого. Сам генерал-губернатор не может помешать мне исполнить долг.
— Да ты понимаешь, что это мой гость?
— А что мне делать? Моя смена кончилась, я говорю, что сказал, что...
— Запиши выпивку на мой счет. И перестань орать.
Он положил руку на плечо вождя Винсалы.
— Пойдемте, сэр.
Сникший Винсала покорно повиновался. Банделе хотел поддержать пьяного с другой стороны, но Саго жестом удержал его:
— Мы поднимемся в лифте.
Краешком глаза он видел, как освобожденный сэр Деринола первым ринулся к лифту.
На следующее утро изумленный Нвабузор позвонил Саго:
— Вы что, привезли из Америки заклинания? Председатель говорит, чтобы я принял вас на работу. Нет, честно, что вы с ним сделали? Прошу вас, скажите, что вы с ним сделали?
6— Матиас! Матиас! Иди сюда, Матиас!
Посыльный заглянул в дверь:
— Вы меня звали, сэр?
— Матиас, ты еще мой ученик?
— Ога?
— Я разорен. Ты хорошо знаешь бармена?
— Он мой земляк.
— В таком случае, ты можешь брать у него в кредит.
— Ога, я уже просил. Это трудно. Когда деньги, никто не узнает земляков.
— Матиас, ступай сейчас же и не приходи без обычных двух.
— Ога, я же говорю.
— Матиас, сегодня мы читаем Библию. Ступай.
— Хорошо, ога. Я постараюсь.
Разговор с редактором был мучительно краток. Нвабузор вызвал его к себе в кабинет и сказал:
— Послушайте меня.
Он вертел в руках и мял статью о Секони. Она называлась «Кто несет ответственность за авантюру?». Саго собрал неопровержимые факты.
Нвабузор начал издалека:
— Между прочим, ваш друг, иностранный специалист, уже уехал. Тот самый, который охаял электростанцию.
— Что значит уехал?
— Просто уехал. Начальство заплатило ему за травму, полученную при исполнении служебных обязанностей. Как вы думаете, сколько он огреб?
Саго пожал плечами.
— Восемь тысяч. Плюс две тысячи, причитающиеся по окончании контракта.
— М-да.
— Не отчаивайтесь. Это не значит, что ваша статья не принесла пользы. По крайней мере... Мы можем сами в этом удостовериться, ежели пожелаем.
— Но вы не желаете?
— Как сказать... Погодите... Алло!
Саго встал.
— Лучше без объяснений. Это стоило двух недель убийственной работы.
— Сидите. Сидите... Ладно, раз уж вы так не любите ждать... Алло... Алло.. Говорит Нвабузор. Соедините меня с председателем.
— Честно говоря, я бы лучше просто забрал статью. В конце концов, это дело касается лично меня.
— Это не поведение журналиста, друг мой. Скоро вы сами это поймете. Вы выполнили задание, написали статью, остальное зависит от нас. Отнеситесь к этому... алло... алло... — Он прикрыл микрофон ладонью: — Возьмите отводную трубку.
С другого конца провода донесся ни с чем не сравнимый голос сэра Деринолы:
— Это вы, Нвабузор?
— Да, сэр. Я хотел спросить относительно разоблачений. Можно их дать в номер?
— Нет. Отправьте в архив.
— Для использования в будущем?
— Нет, материал уже использован.
— Понял вас, сэр. — И явно для Саго Нвабузор спросил: — Так они согласились, сэр?
— Это не телефонный разговор.
— Разумеется, сэр. Прошу прощения.
— Кстати, кто писал статью?
— Наш новый журналист, сэр.
— Ах, этот... мальчик из Америки?
— Да, сэр.
Сэр Деринола умолк — и надолго. Нвабузор опять спросил:
— Но ведь он хорошо написал?
— Да, весьма удовлетворительно.
Саго был изумлен, ибо в голосе Нвабузора слышалась нескрываемая насмешка:
— Какое счастье, что мы взяли его на работу!
— Вы забыли, что это я приказал вам принять его, — резко выкрикнул сэр Деринола и бросил трубку.
Саго медленно повернулся к Нвабузору. Главный редактор вновь усадил его в кресло.
— Такие дела. Теперь вам все известно.
— Что известно?
— Вы молчите, и я молчу. Просто и ясно. Вы помогли председателю выпутаться из какой-то грязной истории.
— Я?
— Видите ли, это в порядке вещей. Что-то вроде взаимного страхования. Прежде чем опубликовать разоблачительный материал, мы показываем его нашему юрисконсульту, а тот, в свою очередь, советуется с председателем. Так что решение зависит не от нас.
— Продолжайте. Для меня это все поучительно.
— Затем он сообщает оппонентам, что он имеет против них. Если те решат, что смогут выстоять, они не возражают. В противном случае они говорят, что у них готовится материал на такого-то и такого-то из наших, и присылают нам копию. В общем, я довольно четко представляю себе, в какую историю влип сэр Деринола. Ваша статья подоспела как нельзя к случаю. Поэтому произошла полюбовная сделка: молчание за молчание.
— А как же мой друг?
Нвабузор пожал плечами, как бы говоря: «А что я могу поделать?»
Саго встал.
— Надеюсь, вы не будете возражать, если я передам статью в другую газету?
— Слушайте, Саго, я в этом деле уже лет тридцать. Поверьте, когда-то и я был идеалистом. Я ходил из газеты в газету и каждый раз уходил с чувством праведного негодования. Но поверьте мне, журналистика в нашей стране — бизнес, и ничего больше. Вы обязаны делать то, что прикажет хозяин. Поверьте мне, Саго, поверьте моему слову.
Саго взял рукопись.
— Я разошлю ее в другие газеты.
Нвабузор покачал головой.
— Но Саго, вы же работаете на нас. Вам заплатили, и статья эта — наша собственность.
— А если я подам заявление об уходе?
— Нет-нет, ни к чему. Другие газеты тоже не напечатают, уверяю вас. Произойдет то же самое, и они узнают, что касательно вашей статьи заключено джентльменское соглашение.
