Александр Житинский - Фигня (сборник)
– Пойду проверю динамит.
– О’кей, – благодушно кивнул Перес.
Максим бросился к кабинету хозяина.
Когда он отворил дверь, донья уже успела стянуть с себя левую половину платья, правой же рукою раздевала упиравшегося Ивана.
– Позвольте, мэм, я помогу, – галантно бросился на помощь Максим.
Он стянул с доньи вторую половину платья, оставив ее в трусиках и в лифчике, и они вдвоем, в четыре руки, принялись расстегивать на Иване брюки и рубашку.
– Что вы делаете, товарищи?.. – шептал обескураженный лейтенант.
– Иван, неудобно отказывать хозяйке. Будь умницей, – тяжело дыша, приговаривал Максим.
Когда на Иване осталась лишь его чемпионская форма – сатиновые трусы и черные носки – Максим вежливо покинул апартаменты, не забыв вынести за дверь одежду Ивана.
Далее он действовал точно и хладнокровно.
Первым делом Максим извлек из кармана брюк чек на миллион долларов и спрятал его за подкладку берета. Одежду Ивана бросил на пол перед дверью. Затем быстрым шагом вернулся в зал, подошел к стойке и тронул Переса за плечо.
– Шеф, донья изволит отдаваться менту.
– Где?! – взревел Перес.
– В вашем кабинете, шеф.
Переса ветром сдуло от стойки. Круша все на своем пути, дон полетел за кулисы. А Максим направился к столику, где одиноко сидела Ольга. Плюхнувшись на стол рядом с нею, он потянулся к бутылке шампанского, стал неторопливо сдирать серебряную фольгу с пробки.
За его действиями жадно следил от дверей кабаре Бранко Синицын.
– Вот мы тут сидим, – лениво начал Максим, – а Иван с Исидорой, между прочим, трахаются.
– Где?! – подскочила Ольга.
– Там, – указал он за кулисы.
Ольга вихрем помчалась к эстраде. Увидев ее порыв, за нею побежали Вадим с Алексеем.
А Максим открутил проволоку на пробке, отставил горлышко в сторону и произвел эффектный салют с обильной пеной, которая залила плясавших поблизости атташе. Это был единственный неосторожный жест в цепи продуманных действий, ибо атташе тренированно скрутили Максима и принялись мять ему бока. Максим уворачивался, придерживая на голове драгоценный берет.
Но дело было уже сделано. Бранко Синицын увидел выстрел шампанского, удовлетворенно прикрыл глаза и ушел взводить адскую машину.
Глава 26
Погоня
Схватка с доньей была посерьезнее поединка с Бузатти. Глаза не выдавишь. Все-таки женщина. Иван оборонялся как мог, но донье удалось-таки стянуть с него один носок, и теперь последним оплотом Ивана были трусы, которые оказались на редкость прочны. Донья буквально повисла на них, а Иван, вцепившись обеими руками в резинку, медленно отступал к двери, волоча донью по полу за собой.
– Я любить тебя… – твердила она. – Почему ты не хотеть?
– Я хотеть… Потом… Не здесь… – тяжело выговаривал чемпион по реслингу.
Трусы угрожающе затрещали.
– У-у, сука! – взвыл Иван и тут же получил от доньи оплеуху.
Она отпустила трусы и принялась избивать Ивана, а он только прикрывался руками, пока ему не удалось задом открыть дверь.
За дверью стоял Перес в черном сомбреро.
Иван успел нагнуться, и кулак Переса просвистел над его головой. Зато Исидора не успела, и следующий взмах руки Переса поразил ее.
Иван выскочил в коридор, подобрал свою одежду, но тут же был сражен прямым ударом в подбородок, который нанесла ему подоспевшая Пенкина.
– Оленька… – прошептал он, падая.
– Я тебе дам – Оленька! Падло мохнатое! – Она была прекрасна в своем гневе.
Иван, прижимая одежду к груди, в одном носке, бросился по коридору. Ольга за ним. Следом бежала Исидора, которой удалось увернуться от обезумевшего любовника.
По дороге им встретились Вадим и Алексей.
– Вы куда, ребята? – спросил Заблудский.
Ответа не последовало, поэтому соратники поспешили следом.
Перес в это время бешено выдвигал ящики письменного стола, ища револьвер.
– Всех пристрелю, как собак! – рычал он.
Наконец, пистолет был найден, Перес произвел устрашающий выстрел в потолок и бросился в погоню за беглецами.
В зале продолжалось веселье, гремела самба. На танцплощадке три русских атташе избивали Максима, Федор избивал обнаружившего себя неосторожными приставаниями гомика, за компанию дрались еще несколько пуэрториканцев и негров.
Карнавал был в разгаре.
Внезапно из-за кулис эстрады вылетел Иван в порванных трусах и в одном носке. Он почему-то прихрамывал. За ним, размахивая вырванной у мексиканского трио гитарой, мчалась Ольга, следом выскочили мало что понимающие Вадим и Алексей, а последней – Исидора в одном нижнем белье. Они проследовали к выходу, путаясь в дерущихся.
Паля из пистолета, показался Перес.
– Ложись! – заорал он, размахивая револьвером.
Но лег на пол один посол. Остальные продолжали биться, кое-кто танцевал.
Атташе отбросили Максима, который облегченно упал на пол, обеими руками прижимая к голове берет. Расстановка сил была ясна для атташе. Гнались за русскими, значит, нужно было их защищать.
Атташе набросились на Переса. Один тренированным ударом выбил у него из рук револьвер, двое других повалили на пол. На помощь хозяину бросились служащие, человек пять. В центре танцплощадки произошла грандиозная свалка.
А убегавшие выскочили на Елисейские Поля, где их почтительно встретил Бранко. Он протянул Ивану ключи от «тойоты», но подоспевшая Исидора оттолкнула руку старика.
– Вания, я есть ехать с тобой. Мой кар! – Она указала на джип «шевроле», стоявший рядом. – Перес убить меня! Вания!
– На кой она нам! – вскричал Вадим. – Ее только нам не хватало.
– Так ведь убьют женщину, Вадим, – заступился за нее Иван.
– Так ей и надо! – крикнула Ольга, замахиваясь на донью гитарой.
– Ребята, потом разберемся, – миролюбиво проговорил Заблудский, отворяя дверцы джипа. – Кто поведет?
– Я драйвер! – объявила донья, садясь за руль.
Алексей уселся рядом с ней, остальные сзади. Иван принялся неловко натягивать брюки, извиваясь всем телом.
– Оля, ей-Богу… – шептал он. – Ничего не было.
Джип с ревом отвалил от дверей кабаре, оставив на тротуаре брошенную гитару и рядом старика Бранко в полном недоумении. Синицын вертел в руках ключи от «тойоты», раздумывая, что делать с ними дальше, ибо из пяти оставшихся до взрыва минут прошли уже две.
Его раздумья прервал выскочивший из кабаре Перес.
– Где они?! – взревел он.
– Уехали, господин, – Бранко указал на скрывающийся за поворотом джип.
Перес прорычал что-то, выхватил у Бранко ключи, прыгнул в «тойоту» и помчался следом за неверной доньей.
Бранко посмотрел на часы и перекрестился.
Визжали тормоза, машины неслись по улицам ночного Парижа.
Донья вела машину на дьявольской скорости, с ненавистью взглядывая в зеркало заднего вида, где уже виднелись огни преследующей их «тойоты».
– Он думать, я есть его вещь! Кабаре мой имени! Публикум смотреть меня! – не переставая восклицала она. – Христос посылать мне Ванию!
– Христос и министерство внутренних дел, – уточнил Вадим.
– О, как он надоедлив для мой! – вскричала донья. – Вы должен знать. Он не есть испанец, нет. Он есть еврей Одессы. О-о, чтоб тебя разорвать! – воздела она глаза к небу.
Сзади прогремел взрыв. «тойота» разлетелась на куски, вечернюю улицу заволокло дымом.
– Мадам, его разорвало, – сообщил Вадим.
– Мой Бог! Я не думать, что это есть так буквально, – сказала донья.
Глава 26
Инструктор Интерпола
Уже когда подъезжали к отелю «Коммодор», Ивана как громом поразила догадка.
– А ведь этот взрыв для нас предназначался, Вадим. Мы ведь должны были на «тойоте» уехать.
– В самом деле… Мне в голову не пришло, – признался Вадим.
– Бранко. Его почерк, – приподнял голову дремавший Заблудский.
Донья затормозила на бульваре Оссман. Была глубокая ночь. Лишь одно окно светилось в отеле. Это было окно номера, который занимали агенты Интерпола.
Вадим первым обратил на это внимание.
– Стоп! Туда нельзя. Там засада.
– Люди Переса, – кивнула донья. – Надо звонить полис.
Примчавшийся через три минуты на желтом джипе полицейский патруль обнаружил под окнами отеля группу из трех мужчин и двух женщин, одна из которых была в кружевных трусах и лифчике. Правда, на ее плечи был наброшен пиджак. Это был пиджак Алексея производства швейного объединения «Пролетарский труд».
Смотрелся он на донье великолепно.
Пятеро полицейских, сопровождаемые потерпевшими, ворвались на второй этаж и вышибли дверь ногой.
В номере на кресле, вытянув длинные ноги, дремал рослый детина с трехдневной щетиной на подбородке, иссеченном шрамами. Услышав шум, он открыл глаза.
– Что случилось? – недовольно спросил он по-английски.
Однако полицейские вместо того, чтобы скрутить злоумышленника, почтительно вытянулись и взяли под козырек.
– Прошу прощения, капитан. Мы не знали… – подобострастно проговорил полицейский офицер. – Сорри. Экскьюз ми.
