Андрей Ларченко-Солонин - Инок
– Отпусти, а то я закричу.
– Что, сука, кричать будешь?! А чего же ты не кричала, когда я тебе побрякушки золотые дарил? Несчастная попробовала вырваться, но Вадик схватил и грубо швырнул её на пол. Падая, ударилась головой об угол стола и больше уже ничего не помнила. Очнулась лежа на диване. Рядом валялось изорванное нижнее белье.
«А ведь совсем еще новое», – подумала вдруг и только теперь поняла, что гость ее насилует. Голова закружилась, а в глазах вновь все помутнело. Но Таня вспомнила, что скоро должен прийти сын, и нечеловеческим усилием воли все-таки смогла удержать себя в руках, не потеряв в эту секунду сознание. Сколько бы эта пытка не продолжалась, но в конце концов она всё таки кончилась.
– Ну, вот и все. Он похлопал ее по голым ягодицам жирной ладошкой и уже почти весело добавил:
– Смотри у меня, больше так не брыкайся, а то в следующий раз я с друзьями приду.
Гость хотел, наверное, сказать еще что-то, но торопливый стук в дверь оборвал рассуждения. На пороге стоял Артем с огромным блестящим магнитофоном в руках.
– Дядя Вадим, а мама что, в ванной?
– Да, в ванной. Сейчас вот помоется и к нам выйдет.
Войдя в ванную, она уже не могла больше сдерживать слез, чуть было не разрыдавшись в голос, но вновь вовремя опомнилась. В коридоре, по другую сторону двери, стоял ее ребёнок. Слезы душили, а в голове отчего-то, сами по себе, не спрашивая на то разрешения, проплывали картинки из прошлого.
Как мог этот добрый, отзывчивый и немного полноватый человек в один миг превратиться в то злое и отвратительное животное, которое так весело и беззаботно что-то болтает сейчас в коридоре. И почему Артем, мальчик, конечно же, довольно общительный, но с Вадимом до сегодняшнего дня ни разу не встречавшийся, почему он, так на удивление быстро нашел общий язык с этим изувером? Мать гнала прочь от себя навязчивые мысли, отказываясь верить в то, что её сын мог подружиться с этим человеком лишь ради денег и подарков.
«Нет, Артём не такой, он просто не может быть таким. Хотя ведь, положа руку на сердце, я и сама сблизилась с мужчиной ради денег и дорогих погремушек». От этих мыслей стало вдруг так невыносимо больно, что она чуть было не закричала.
Умывшись и приведя в порядок волосы, хозяйка, наконец, вышла.
– Артем, дяде Вадиму пора идти. Уже поздно, и его дома ждут.
– Мам, ну пусть он еще чуть-чуть с нами побудет. Сейчас вот чайку попьем. Пойдем за стол, дядя Вадим. Там мама печенье настряпала. С этими словами мальчишка взял своего нового знакомого за рукав и повел на кухню. Они уселись за столом и продолжили разговор уже как два самых заправских друга.
От такого содружества на душе скребли кошки. Навалившись на диван, ничего не выражающими глазами Таня уставилась в телевизор.
Через полчаса Вадик начал собираться домой.
– Ну, пока, Артем. Будь здоров, я пошел.
– Приходи еще в гости, дядя Вадим.
– Ладно, зайду как-нибудь.
– И не вздумай в милицию идти. Не забывай про сына, – добавил он, глядя своей подруге прямо в глаза. Мальчик не обратил на эти последние слова никакого внимания. Наверное, просто не расслышал. Ему сейчас было не до этого.
– Ну, а с этим – смотри сама, – он похлопал хозяйку по округлившемуся уже животу. – Я буду иногда заходить. Деньгами помогу, не переживай.
Наконец, гость вышел прочь, оставив дверь открытой.
Защелкнув замок, женщина вздохнула с облегчением. Ее душили слезы, злоба и ненависть к этому так отвратительному ей теперь человеку. Она прекрасно понимала, что идти в милицию, пожалуй что, бесполезно. Во-первых, у него там много знакомых, которых всегда можно с легкостью купить, а во-вторых, следователю покажется весьма странным то, что сразу же после изнасилования потерпевшая не стала кричать, звать на помощь соседей. Он спросит, почему она не вызвала милицию, в конце концов, а продолжала спокойно сидеть и смотреть на то, как насильник играет с ее ребенком. И вряд ли возможно будет ему объяснить все, что происходило в тот вечер в квартире, да и в душе пожалуй тоже. А Вадим слов на ветер бросать не станет, и свою угрозу, без сомнения, приведет в исполнение. От невеселых мыслей голова шла кругом. Нужно было что-то решать.
– Ложиться под него я больше не собираюсь. Да, пожалуй, и не смогу этого сделать. Живот становится все больше и больше с каждым днем.
За окном разыгралась самая настоящая вьюга. Буран с какой-то нечеловеческой, неистовой злобой хватал с земли охапки снега и бросал их в окно. При этом он что-то кричал и истерически смеялся. Вьюга бесилась, дополняя собой общую и без того не особенно радостную картину жизни. На подоконнике, вплотную прижавшись друг к другу, сидели два воробья. Сидели нахохлившись и жались к промороженному оконному стеклу. Их не пугал яркий свет в доме. Птицы не замечали плачущей женщины возле окна. Они просто пытались выжить среди всей этой разбушевавшейся непогоды вместе и, как могли, согревали друг друга.
На прошлой неделе Артем убил из рогатки точно такого же воробья. Он был безумно рад, почти что счастлив. Кошки долго таскали по двору безжизненное тело птицы. А Тане вдруг отчего-то сейчас стало ее жаль. Наверное, эта убитая птичка чем-то напомнила ей самою себя. До сознания, только сейчас стали доходить те прописные истины и каноны нехитрого человеческого счастья, которые, казалось, понятны даже ребенку. И только сейчас стало ясно, что золотые серьги в ушах – они всего лишь оттягивают уши, а душу согреть может только доброта и простое человеческое участие.
Теперь она это поняла, но, наверное, уже слишком поздно. Поняла и вдруг вспомнила Серёгу. Когда было плохо, женщина почему-то всегда вспоминала именно его. Поймав себя на этой мысли, сама пока ещё не понимала, приятно ей это или нет. Из всего того, что было между ними, ничего плохого на ум почему-то не приходило. И от этого становилось еще больнее.
«Сейчас в тайге выжить нелегко ни человеку, ни зверю. Хотя в наше время и в городе, пожалуй, не легче». Действительно, люди порою бывают еще более жестоки и равнодушны, чем безжалостная, но справедливая стихия. Всё это ясно стало только сейчас.
«Нужно принимать какое-то решение». Артем сладко посапывал в комнате. А его мать, сидя за столом, не могла сомкнуть глаз даже на минуту. Ночь ей, по всей видимости, предстояла бессонная. Но на всякий случай будильник все-таки завела. Утром сыну вставать в школу.
Чашка крепкого чая освежила. Время тянулось невыносимо медленно, и иногда начинало казаться, что все это не кончится никогда. Под утро, как-то незаметно для самой себя, всё-таки задремала, неудобно опершись руками о стол. Проснувшись через полчаса от резкого звонка будильника, какое-то время не могла прийти в себя. Голова гудела, словно пивной котел.
Проводив мальчика в школу, решила, наконец-то, заняться своими проблемами.
«Пойду к Веронике».
Вероника, одна из лучших подруг Тани, женщина чрезвычайно спокойная, рассудительная, работала заведующей отделением в одной из городских больниц. Быть может Татьяне в ее ситуации хотелось попросту излить душу, с кем-то посоветоваться: что делать дальше, как избавится от насильника?
Собравшись, быстрым шагом вышла на улицу. Неистовавшая всю ночь вьюга внезапно утихомирилась. Совсем еще недавно так низко нависавшие над землей тучи исчезли, а над головой, от горизонта до горизонта, простиралось ярко-голубое бездонное небо. Солнце светило прямо в глаза. Свежевыпавший снег, что перекрасил все вокруг в ослепительно-белый цвет, искрился и переливался всеми цветами радуги в его торжественном сиянии. Город приятно удивлял взгляд особенной, не присущей ему чистотой. Пушистый снежок поскрипывал под ногами на легком морозце. Бежать никуда не хотелось. Все неприятности отступили на второй план. Таня неторопливо шагала к автобусной остановке. В этом прекрасном и солнечном мире, казалось, не могло быть места ни злу, ни насилию. Хотя это первое впечатление, пожалуй что, было сильно обманчиво, и она прекрасно это понимала.
Автобуса долго ждать не пришлось, и минут через двадцать не званная гостья уже сидела в светлом кабинете у своей подруги.
– Ты где пропадала столько времени? – неподдельно радуясь встрече, спросила у нее Вероника.
– Как дела? Свадьба, наверное, скоро? – она весело хихикнула в кулак.
– А что, Вадик тебя и заочно разведет с твоим Сергеем. Ты только попроси его.
В дверь кто-то постучал.
– Занята я, занята! Что, не видите, что ли?! – ее голос при этих словах изменился до неузнаваемости.
– Совсем уже обнаглели, прут, как к себе домой, – поставила она точку в разговоре с неизвестным посетителем. Татьяна, наконец-то, сумела собраться духом, чтобы сказать самое главное.
– Да нет же, все не так, как ты думаешь. Я, собственно, из-за этого и пришла.
Она подробно рассказала обо всех своих злоключениях. Внимательно выслушав подругу, ни разу не перебив и ни о чем не переспрашивая, в самом конце рассказа женщина лишь спросила, напряженно сдвинув брови на переносице:
