Асия Аслаева - Дочь ночи
Обзор книги Асия Аслаева - Дочь ночи
Асия Ильдаровна Аслаева
Дочь Ночи
Часть первая
ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Глава 1. Хочу свободы
Приветствую. Я никогда не думала, что обычное путешествие «по делу» принесет мне столько неприятностей. Хотя и неприятностями мое едва живое состояние назвать очень и очень затруднительно. Но я называю. Не из таких «неприятностей» выкручивалась. Ладно… Вру… Со мной такое впервые: сижу под землей на приличной глубине, кушать нечего; пить, опять таки, нечего. А еще через день ко мне приходит дядька, старательно закрывающий лицо капюшоном, и делает со мной что-нибудь замысловатое. Например, протыкает горячим железным штыком спину. Ох и не хорошо мне…
Значит так. Предыстория у меня довольно длинная, начиная с того, что родилась я шестьдесят четыре годика назад. Да, так много. Хотя по меркам моего народа, это очень мало, едва порог совершеннолетия пересекла. Своей долгожительностью я обязана в первую очередь моей маме. А на втором месте стоит мой отец-полуэльф. Так о чем я говорила?
Меня зовут Юноран Ла Вельхор Фарот. Проще говоря, Юна.
Кто я такая? Мы называем себя Лангор Ла. Собственно, раса относительно древняя, но отличаемся долгожительностью и умением скрываться от глаз людских. И нелюдских. Вся раса Лангор Ла делится на Боевых и Жителей, а род моей матери всегда относился к Боевым лангорам. Издавна, во главе расы стоял Правитель. Подле Правителя существовали Боевые Лангоры, и Правитель правил Жителями, то бишь Небоевыми Лангорами. Стоит ли говорить о том, что каждый отдельный род имеет свою раскраску и свои особенности?
Лангор — это существо-оборотень, имеющее летательные способности. Проще говоря, при превращении у всех лангоров за спиной вырастают два крылышка. Хотя, окрестить их «крылышками» довольно сложновато, на самом деле это два мощнейших крыла, способных поднять на приличную высоту человека. У Лангора существуют еще несколько особенностей, присущих скорее оборотню. Вырастают клыки. Можно скромно промолчать о том, что клыки эти, растут, чуть ли не в два ряда и остры как множество иголок засунутых по недоразумению в рот. Я что-то упустила, описывая нашу милейшую расу? Естественно, я забыла упомянуть о довольно-таки острых когтях, заостренных ушах и отлично видящих глазах. Это было описание меня, любимой.
Название Боевые вообще говорит само за себя. Боевые искусства с самого детства имели для всех нас первостепенное значение. Это было каждый день. Подъем, взлет, упражнения в воздухе, мечи, магия, клинки, боевая магия, теория. Только после этой программы нам давали спокойно вздохнуть. И мы вздыхали. Нельзя сказать что, это мне в жизни совсем не пригодилось, врать не есть хорошо. И я не вру. Мне это все действительно очень и очень пригодилось. НО в данный момент моя ситуация мне кажется безвыходной. Разве кто поможет…
Я почувствовала его задолго до подхода к моему месту заточения. Именно его. Я не с ходу сообразила, что не могу определить, кто идет ко мне. Это был не палач, шаги были иные, что уже радовало. Прислушаться толком я даже не пыталась, слишком мало сил, даже для того, чтобы напрячься, принять вертикальное положение. За последние две недели мне сильно досталось, палач полностью изувечил правую руку, не оставив на ней никакой кожи. Вообще-то организм Лангора обладает способность к быстрой регенерации и с приличной скоростью привыкает к всевозможным пыткам. Но для того, чтобы заживить какую-нибудь рану надо, хоть что-то потреблять в качестве пищи. Таковой здесь не было. Из-за чего восстановление моего измученного организма не представлялось возможным.
Уххх! Я делаю усердие над собой и привожу-таки себя в вертикальное положение. Больно-то как… В глазах тут же начинают мелькать многочисленные звездочки, сквозь которые я различаю контуры подошедшего ко мне человека. Ну различила, человек как человек, ничего особого. Смотрит на меня. Что-то спрашивает. Не воспринимаю или не понимаю его. Приближается ко мне… Это через толстенную решетку-то? Ой глюки, глюки. Он подходит, я смутно различаю его лицо и слышу вопрос:
— Сама выберешься?
Ну да, щас, разбежалась, крылышки расправила и полетела. Прошибая землю. Думаю про себя. А сама упорно киваю головой. Гордость у меня все-таки имеется. Пусть и в полумертвом состоянии доползу, докарабкаюсь до выхода. Да и на помощь я не надеюсь, спешит, молодой человек, явно не до меня сейчас… А он уходит; если прислушаться к шагам, можно определить — вверх по лестнице, в замок.
Пытаюсь сосредоточиться на простейшем, свести глазки в кучку и посмотреть, как же он все-таки сюда проник. Ага… Значит спокойненько открыл решетку, стало быть и ключик имелся. Стоп. Там же всегда кто-нибудь сидит, постоянно улавливаются звуки, то в носу человек поковыряется, то, извините, газы выпустит. А сейчас — тишина. Мертв? Почему же я не различила момент его смерти, почему ничего не услышала? Ох и паршиво все это, постепенно свои навыки терять начала… Правильно, нечего Лангора за решетку сажать.
Так, что у нас по плану-то? Побороть скрученные болью мышцы и попробовать выползти отсюда? Что ж, попробуем. Медленно сосредотачиваюсь на том, чтобы взять себя в руки и встать на четвереньки. Дальше, проще. Шаг за шагом, постанывая от боли, я выползаю из клетки. Поворот, за ним обычно сидел мой страж, ну да, теперь лежит. Мертвый. Преодолеваю еще один поворот. Развилка. Бодрое, боевое в кавычках настроение медленно испаряется. Буду искать…
И найду, упрямо говорит наглый внутренний голос. Угу, ты сам попробуй разобраться, в каком из трех направлений тебе идти, учитывая при этом тяжелое состояние. И как, прикинул? Весело? Вот и мне тоже. Задумываюсь и мысленно возвращаю себя в камеру. Воспоминания. Возьмем, к примеру, шорохи, недельной давности. Два коридора определенно заняты, по ним была отчетливо слышна тяжелая людская поступь. А вот третий; тихое, едва слышное постукивание коготков. Мышка.
Тяну носом, пытаясь определить, что же там, в конце третьего коридора. Гниль, сырость, норка мышки, отходы и… Показалось? Едва различимый, свежий запах воздуха, ветерка. Снова сосредотачиваюсь на своих впечатлениях, и уже обрадовано, с новой силой переставляя колени, направляюсь по третьему коридору. Подъем, бесконечно длинный подъем ждет меня. И выход. Только вот, далековат он, выход…
Я выдохлась на последнем участке, перед этим дурацким камнем, который затыкал проход с моей стороны. Камень как камень, только слишком большой. Даже, если бы у меня силенок было в два раза больше, я бы его и не сдвинула. А сейчас даже и думать не о чем. Я медленно опустилась на пол, положила голову на камень, вытянулась поудобнее, рассчитывая на то, что пробуду здесь долго. Лежала, думая о том, что камень прохладный, значит с наружи ночь, и о том, что свобода так близка. Я лежала, не замечая, что сознание опять куда-то уплывает, а вместо него надвигается боль. Расплата за перенапряжение мышц, за волю, которая так близка. Почти у меня в руках. Почти…
