Николя Барро - Улыбка женщины
— Сейчас или никогда, — лаконично возразил Адам. — Радуйся, что хоть что-то получается.
— Я радуюсь как сумасшедший! — ответил я. — Спасибо, что не завтра.
— Собственно, в чем проблема? — недоумевал Адам. — «Фигаро» давно на старте, насколько я знаю. Что же касается чтений, я склоняюсь к тому, что лучше устроить их в узком кругу. Или ты предпочитаешь провести чтения во «Фнаке»?[19]
— Нет, конечно нет, — возразил я. — Чем проще, тем лучше. Вся церемония должна выглядеть как можно скромнее. В понедельник через неделю! Мне жарко. — Дрожащими руками я достал из пачки сигарету. — Мне плохо!
— Почему? — недоумевал Адам. — Вроде все складывается. Или ты опять не позавтракал как следует? — (Я весь сжался.) — Тосты и яичница с беконом — вот что тебе надо, — поучал меня мой английский друг. — Круассаны и булочки — пища слабаков. Откуда же взяться силе?
— Давай не будем, хорошо? — оборвал я Адама. — Мне тоже есть что сказать про английскую кулинарию.
Не в первый раз мы затевали спор о преимуществах и недостатках наших национальных кухонь.
— Не будем, не будем, — согласился Адам, но я видел его ухмылку. — Скажи лучше, устраивает ли тебя срок, прежде чем Сэм еще раз все окончательно обдумает.
— Хорошо. — Я сделал глубокий вдох. — Я сообщу в наш отдел по связям с общественностью. И пожалуйста, позаботься о том, чтобы твой брат хотя бы в общих чертах представлял себе содержание романа.
— Это я устрою.
— Он заикается?
— Ты рехнулся? Почему он должен заикаться? Он говорит нормально, как и мы с тобой. И у него красивые зубы.
— Это утешает. И еще, Адам…
— Да?
— Твой брат должен быть предельно осторожен. Пусть никому не говорит, зачем он едет в Париж. Ни старым приятелям по клубу, ни соседям, ни даже жене. Мир тесен.
— Не беспокойся, Энди. Мы, англичане, очень сдержанны.
Несмотря на все опасения, Мишель Отей сильно обрадовалась, узнав о приезде Роберта Миллера.
— Как вы быстро все устроили, месье Шабане! — удивилась она, изобразив настоящее тремоло с карандашом. — Или автор оказался не таким уж затворником, каким вы его все время нам представляли? Я немедленно созвонюсь с «Фигаро» и прозондирую еще два небольших книжных магазина. — Она достала ролодекс и принялась рыться в карточках. — Рада, что все получилось, и кто знает… — Она улыбалась мне, а ее черные серьги в форме сердечек раскачивались из стороны в сторону, ударяясь о тонкую шею. — Не запланировать ли нам на следующую весну пресс-поездку в Англию? Нанести визит Роберту Миллеру в его коттедже, как вы на это смотрите?
У меня похолодело в желудке.
— Прекрасно!
Теперь я понимал, что значит быть двойным агентом. Я решил убить беднягу Миллера сразу после того, как он выполнит свою миссию в Париже.
Пусть свалится с неукрепленной насыпи на старом «корвете». Сломает шею. Трагический случай, ведь он еще так молод! Останется маленькая собачка, но она, к счастью, не умеет ни говорить, ни писать. И быть может, именно я, как доверенное лицо Роберта Миллера и его редактор, возьму на себя заботу о ней.
На бледном лице Мишель Отей отображалась работа мысли.
— Он еще пишет? — спросила она.
— Полагаю, да, — поспешно ответил я. — Он работает медленно, не в последнюю очередь потому, что хобби отнимает у него так много времени. Вы же знаете, что он все время возится со старыми автомобилями. — Я сделал вид, что тоже задумался. — Над своим первым романом он работал… лет семь. Да. Почти как Джон Ирвинг. Только пишет хуже.
Я довольно рассмеялся и, оставив мадам Отей недоумевать, вышел из кабинета. Идея убить Роберта Миллера мне понравилась. Может, именно в ней и было мое спасение.
Однако, до того как это произойдет, наш джентльмен окажет мне одну маленькую услугу.
Электронное письмо от Орели Бреден пришло ко мне в семь тринадцать. До того момента я больше не выкурил ни одной сигареты. Как ни странно, я почувствовал что-то вроде угрызений совести, открывая его.
Ну да, я его читал. Ее доверчивое письмо, адресованное Роберту Миллеру. И без ведома Орели Бреден унес ее фотографию в своем портфеле. Все это, конечно, не совсем правильно. Но, с другой стороны, кому, как не мне, получать почту за Роберта Миллера?
Итак, уже заголовок внушил мне легкое беспокойство.
Тема: Вопросы о Роберте Миллере!!!
Я вздохнул. Три восклицательных знака не предвещали ничего хорошего. Еще не читая письма, я почему-то понял, что не смогу дать на него удовлетворительного ответа.
Уважаемый месье Шабане!
Сегодня понедельник, и со дня нашей с Вами встречи в издательстве прошло несколько дней. Надеюсь, Вы передали мое письмо Роберту Миллеру. Несмотря на все Ваши заверения, я не сомневаюсь, что получу на него ответ. Вероятно, это одна из обязанностей редактора — оборонять писателя от навязчивых поклонниц. Однако не кажется ли Вам, что вы перебарщиваете?
В любом случае благодарю Вас за Ваши старания. У меня есть несколько вопросов, на которые Вы точно можете ответить.
Есть ли у Роберта Миллера сайт в Интернете? К сожалению, мне не удалось найти ничего подобного.
К своему удивлению, я не обнаружила оригинального издания книги Роберта Миллера. В каком издательстве выходила она в Англии и как называется по-английски? На сайте магазина «Amazon» есть ссылка только на французское издание. Но ведь это перевод, так ведь? По крайней мере, фамилия переводчика указана.
Во время нашего первого разговора по телефону Вы упомянули о приезде Роберта Миллера в Париж. Разумеется, мне бы очень хотелось его увидеть. Известно ли, когда это будет? Нельзя ли прямо сейчас заказать два билета?
Надеюсь, что не слишком злоупотребила Вашим драгоценным временем, и жду скорого ответа.
Ваша Орели БреденЯ схватил сигарету и тяжело опустился в кресло. Орели Бреден требовала немедленного ответа. Боже мой, как же она чертовски упряма! Последние два вопроса болью отозвались в моем желудке. Я должен остановить ее.
Я даже думать не хотел о том, что произойдет, если восторженная мадемуазель Бреден встретится с простоватым Робертом Миллером, a. k. a. (also known as[20] — как сейчас пишут) Сэмюель Голдберг, и побеседует с ним лично.
Однако вероятность того, что прекрасная повариха узнает о запланированных публичных чтениях, ничтожно мала. Я, во всяком случае, оповещать ее не намерен. А так как интервью в «Фигаро» может появиться не ранее чем на следующий день после этого, со стороны прессы также нет никакой опасности. А потом, к сожалению, будет поздно. Если же она найдет эту статью или еще как-нибудь узнает о чтениях, мне придется что-нибудь придумать.
Меня неприятно удивило и то, что мадемуазель Бреден хотела приобрести два билета. Зачем ей столько? Появление нового любовника казалось маловероятным: ведь она только что пережила такую любовную драму! Иначе зачем ей нужно было бы утешение, которое она нашла в моей книге?
Я взял очередную сигарету и погрузился в размышления.
И все же второй вопрос был намного сложнее, потому что ни английского оригинала романа, ни издательства, где бы он выходил, не существовало. Мне нужно было хорошенько продумать ответ. Как это мадемуазель Бреден не пришло в голову навести справки о переводчике? О нем она тоже ничего не найдет в Интернете. А что, если она позвонит в издательство и поднимет шум? Максимум, что я мог сделать, — это включить несуществующего переводчика в свой мартиролог. Не следует недооценивать эту чувствительную особу! С таким упорством она в конце концов непременно дойдет до месье Монсиньяка.
Я отправил письмо на печать, чтобы взять его домой и обдумать все в спокойной обстановке.
Листок выполз из жужжащего принтера. Теперь у меня два письма от Орели Бреден. Второе не столь приятное, как первое. В нем не было ни единого доброго слова в адрес Андре Шабане, как я ни вчитывался.
Молодая дама обладала острым язычком. Между строчек недвусмысленно читалось, во что она ставит редактора, с которым неделю назад беседовала в коридоре издательства, — ни во что! Очевидно, я не произвел на нее впечатления.
Я имел право на большее. В конце концов, кто, как не я, помог ей справиться с кризисной ситуацией? Это моим шуткам она смеялась, моими идеями восхищалась.
Признаюсь, мне было обидно, в каком сухом, почти грубом тоне она писала мне и в каких восторженных и нежных выражениях добивалась встречи с моим alter ego.
Я затянулся сигаретой. Пришло время перейти ко второму пункту моего плана и направить внимание мадемуазель Бреден в нужную сторону.
Разумеется, в коридоре я предстал перед нею не в лучшем виде. Я молчал, заикался, глупо таращился на нее. А раньше, по телефону, был нетерпелив и неприветлив. Неудивительно, что девушка с зелеными глазами не удостоила меня своей симпатии.
