Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1
Свою роту мы догнали только концу дня, уже загорелась вечерняя заря когда мы на машине заехали на площадку, где справа и слева стояли танки нашего батальона. Догнали бы мы, может и быстрее, но нам не давали хода польские машины марки «СТАР», они перед нами в три-четыре машины занимали всю проезжую часть дороги, и двигались с черепашьей скоростью, минут десять, а то и двадцать. А когда такая езда им надоедала, они прибавляли скорость и на наших глазах удалялись с бешеной скоростью. Я не знаю, зачем они это делали, может, чтобы помешать, нам тушить пожар восстания в Варшаве, а может просто поиздеваться над нами-тихоходами. Но, что они это делали специально, было видно не вооружённым взглядом.
Чтобы закончить тему о машинах «Стар», расскажу один из эпизодов, который поведал мне механик-водитель нашей роты Клопатюк. Вы его знаете, я о нём уже писал. Так вот, что он рассказал мне.
Оказывается, эти польские машины не только тормозили меня с кухней, они тормозили и наши танки, точно таким же методом, как и нашу машину. Никола рассказывал, что он терпел, терпел их выходки, затем попросил наводчика опустить пушку до конца вниз, догонял машину «Стар», запускал дуло пушки параллельно кузова машины, и как только ствол достигал середины кузова, дёргал правый рычаг танка, и дулом сбрасывал зад польской машины на обочину. Делал он это раза три или четыре, были случаи, что машины переворачивались, и за это ему ничего не было, как известно, война всё списала, даже гибель человека, которого Клопатюк задавил танком. Но об этом позже, а пока я со своими помощниками в расположении батальона и, в частности, своей роты.
ПРИВАЛ ТАНКОВОГО БАТАЛЬОНА
Наш танковый батальон расположился на краю соснового бора, где была большая поляна, вот на этой поляне мы на машине и остановились. В стороне стояла офицерская палатка, наверное, там были офицеры нашей роты, а может и всего батальона, так как на поляне офицеров не было. Как только наша машина остановилась, нас окружила толпа танкистов, и свои и чужие, вид был практически у всех неряшливый, воротнички гимнастёрок расстегнуты, у некоторых поясные ремни отсутствовали, и каждый просил что-нибудь поесть.
Я в это время был в кузове машины, стою и смотрю на это бродячее стадо, нет, думаю, так нельзя, это не советские солдаты, а толпа мнимых мучеников. В первую очередь надо навести порядок в роте, подтянуть дисциплину, а уж потом кормить их. Я, легко спрыгнул с кузова машины и зычным голосом крикнул: «Третья рота, для вечерней проверки становись!!!» Солдаты нехотя стали становиться в строй и на ходу приводить свой внешний вид в порядок. Когда рота построилась, я дал команду «Смирно!», выровнял ряды, затем дал команду «Вольно!» и начал проверку состава роты по списку. Я видел, как наш командир роты, капитан Мезенцев, и с ним командиры взводов, вышли из палатки, остановились у её входа, и стали наблюдать за моими действиями не мешая мне. Я проверил состав роты, затем сказал короткую речь, а именно: «Товарищи солдаты Советской армии, я хочу и требую, чтобы вы всегда оставались солдатами Советской армии, и не раскисали при малейшей трудности. Что же это с вами творится, вы всего сутки не ели и строите из себя мучеников, а во время войны, по рассказам фронтовиков, по трое суток не ели, пили воду из придорожных луж, но гнали поганого врага с нашей Родины, а когда догоняли, то нещадно били его. Вот таким должен быть Советский солдат и никогда не пасовать при любых трудностях. Надеюсь, вы поняли, сказанное мною. А теперь, слушай мою команду: территорию данной поляны без разрешения начальства не покидать. Любое не разрешённое отсутствие будет считаться самоволкой, а при боевой тревоге, будет считаться как предательство. Всем ясно?» — «Так точно!!!» — последовал ответ.
Ну, вот, думаю, теперь они, на солдат стали похожи. Конечно, офицеры нашей роты, наверное, говорили им тоже самое что и я, но раз я, старшина, появился в расположении роты, значит должен приступить к своим обязанностям. Вот я и приступил. Затем я сказал: «А теперь об ужине, сейчас вы получите по два яблока, заморите «червячка», а минут через двадцать будет готова каша с тушёнкой, каши будет два котла, так что, всем хватит. Видите, наш повар Сергей её уже готовит, а после, перед сном, будет чай, и на экипаж будет выдано по одному сухому пайку, а теперь рота, разойдись». После этого солдаты обступили меня, каждый что-то спрашивал, открыто обиды не выказывали, но я читал по их лицам то, что они сутки не ели виноват, как бы я, их старшина. И тут один из командиров танка, спрашивает меня: «Товарищ старшина, но Вы нам объясните, почему так получилось, что кухня отстала от роты на сутки, мы тут с ребятами прикидывали и то и другое, но в это не верилось, чтобы наш старшина, где-то потерялся?» Я повернулся к солдатам лицом и говорю: «Всем популярно объясняю, почему кухня отстала от роты. Вы, наверное, знаете или догадываетесь, что мне с помощниками, прежде чем уехать, надо было загрузиться, и сухим пайком, и крупой, и овощами, кухню прицепить к машине, а это всё не рядом с казармой. Да ещё на складе, где мы получали продукты и сухие пайки, была не только наша машина, а сколько рот в полку столько и машин. Но все же, благодаря нашей расторопности и нашему повару Сергею, мы, в район сосредоточения прибыли, раньше других рот, но примерно на сорок минут позже, того времени как вы уехали. Да и машина, какая тащит кухню не скороход, вот всё одно к одному и результат. И не думайте что мы где-то прохлаждались, было всего две остановки, это, очистить котлы от протухшего борща, и заправить машину бензином. Я бы мог вам этого и не объяснять, но я считаю, что солдат должен не только выполнять приказы, но знать, что к чему. И ещё, вы и сами виноваты, что мы так долго гнались за вами, надо было танки не гнать во всю силу танкового двигателя, а ещё и думать о еде. И вот ещё что, вы видите хоть одну машину, другой роты с полевой кухней? Вот то-то, и оно, а наша здесь, и уже каша варится, так что вы должны не обижаться на мою команду, а радоваться ей. Вы через несколько минут поедите вкусной каши, а солдаты первой и второй роты и не знают, приедет их кухня или нет, а если приедет, что она им привезёт. А моя команда раньше всех приехала и не пустая, так что, получайте яблоки, и морите «червячка».
Солдаты разошлись слегка успокоенные, весёлые, между ними посыпались шутки да прибаутки. Затем мои помощники раздали бойцам яблоки, которые они тут же их с удовольствием начали есть. А бойцы других рот, окружили нашу машину и просили хоть яблочко или сухарик. Но я им мог дать только по яблоку, сухой паёк своей роты я не имел права раздавать, так как неизвестно, сколько продлится такая обстановка. Подошли ко мне и мои старые друзья, возмущались своим старшиной и просили покормить их, хотя бы чем-нибудь. Я им тоже дал по яблоку и сказал: «Подождите, если каша в нашем котле останется, то она будет ваша». Они обрадовавшись благодарили, хоть надежда есть, что сегодня будет ужин.
Когда я стоял возле кухни с поваром Сергеем, к нам подошёл командир роты, капитан Мезенцев, и попросил меня, чтобы я не забыл, и об офицерах своей роты. Разумеется, я о них думал, и ответил, что накормим, как и солдат. А повару Сергею я сказал: «Послушай, Сергей, а что если нам кашу сделать со шкварками, вкуснятина будет неописуемая?» Он посмотрел на меня удивлённо и говорит: «Так, товарищ старшина, это было бы очень хорошо, но где взять сало?» Я, не говоря повару ни слова, поднялся в кузов, открыл мешок, достал из него свёрток с салом, развернул, один шмат, положил в чистый бумажный пакет, а оставшийся кусок сала, снова завернул и положил обратно в мешок. Сергей всё это время стоял у кухни и, открыв рот, наблюдал за мной, чувствовал, что сейчас произойдёт, что-то невероятное. И это невероятное подтвердилось, когда повар начал готовить шкварки. От нашей полевой кухни пошёл такой приятный, дурманящий запах шкварок, что и солдат и офицеров он манил к кухне. Подходили, и спрашивали: «А что, у нас, или у вас, будет ужин со шкварками?» Получив от повара утвердительный ответ, наши радовались, а не наши огорчались, потому что шкварки им не достанутся.
А сейчас на время отвлечёмся от главной темы и поговорим о «ШКВАРКАХ».
Я не знаю, как вы относитесь к шкваркам, а я их очень любил и в детстве, да и в зрелом возрасте. Если мама готовила лапшу или кашу на шкварках, то в этот вечер в нашей семье был праздник. Шкварки в нашей семье любили все, и во время еды, в первую очередь из лапши или каши старались выбрать шкварки, а затем съедать остальное блюдо. И насколько я знаю, в нашем хуторе шкварками увлекалась не только наша семья, но и другие семьи. Да и позже когда я ездил на кинопередвижке, в тех семьях, в которых я ночевал, блюдо со шкварками было самое любимое. Как-то я читал книгу, про национального героя гражданской войны, так вот, если у него случался привал, то он спрашивал у своего ординарца: «Григорий, что у нас будет на ужин?» На что тот отвечал: «Лапша со шкварками, товарищ командир» — «Вот це добре, лучшей еды и быть не может», — заявлял командир. Да что прошлое время, даже сейчас, когда я пишу эту книгу, мне уже нельзя в пищу употреблять жиры животных, в один из моих грустных вечеров, я попросил свою жену Ларису, чтобы она приготовила картошку со шкварками. Лариса тоже очень любит шкварки, но мы их не едим, потому что этот продукт для людей в возрасте вреден, и только в этот день, жена организовала прекрасный ужин — картошку со шкварками. За столько лет я отвёл душу. И это ещё не всё о шкварках. Мне Лариса рассказала одну вещь, в которой шкварки возведены в ранг самых вкусных продуктов и даже очень вкусных. А было это так. В одной начальной школе шёл урок, и учительница задала детям ученикам, такой вопрос: «Что такое мёд?» Одна из девочек подняла руку, и учительница ей разрешила отвечать. И вот что она сказала: «Мёд, это когда мама на сковородке жарит сало, и там получаются шкварки и они такие вкусные, что просто мёд. Вот это и есть мёд». Вот так, а вы говорите!
