Уходящие из города - Галаган Эмилия
Андрей не видел маму счастливее, чем в те мгновения, когда папа говорил: «Я нашел работу». Таких мгновений было много, потому что отец как находил работу, так и терял ее, а потом снова находил – и всякий раз мама радовалась так, будто папа на ее глазах пронзил мечом огромного дракона и спас ее. Потом отец, конечно же, работы лишался, мама плакала, а он стоял виноватый и говорил что-то типа: «Ну найдется что-то еще… ну, не надо, не надо…»
Отец ушел охранять лунник, пообещав, что встречать Новый год обязательно придет домой, и не с пустыми руками, а Андрей с мамой остались дома одни – и это было хорошо. В углу, поблескивая мишурой, стояла маленькая елочка, а по телевизору шли новогодние фильмы. Мама возилась на кухне. Она очень старалась наготовить всякого вкусного, даже торт испекла.
– Помоги-ка! – Она всучила Андрею ручной миксер. – Крути ручку! Крути-крути, не спи!
Андрей засматривался на то, как в кино Шурик бегал за грабителями по складу (надо было смеяться, но Андрей с детства не умел ни смешить, ни веселиться), забывал крутить ручку и сидел, замерев, пока мама снова не одергивала его.
Отец вернулся перед боем курантов. Мама с Андреем уже сидели за столом. Она надела свое любимое зеленое платье и сережки, похожие на маленькие коричневые раковинки.
Папа пришел в тулупе, помятый, и от него пахло так, что Андрей сразу понял, что случилось.
– Таня, я… в общем, вот…
Он достал из-за пазухи и усадил на краешек стола розового медведя. Игрушку для совсем маленьких, Андрей давно из таких вырос.
– И?
– И все, Тань…
– Как?
– Ну еще… – Отец достал оттуда же, из-за пазухи, блок сигарет. – Надолго хватит!
– Надолго? Хватит? Я… я… я же в долг взяла… я даже… даже для подарка тебе в долг взяла… Он тебя обманул, этот татарин, да?
– Нет, Танюш, нет… Это… так вышло… я же говорил, что все, что я съем, потом… а там была водка, и я…
– Ты сидел там и пил? Один?
– Не один! С Валерой…
Мама охнула:
– Как он узнал?
– Да как-то почуял, я не знаю… я вышел – и он навстречу, спрашивает, как и что… ну я что? Мы же друзья, я ему и рассказал… а он такой: а давай вместе посидим, чего ты один будешь? Вспомним, ну… В общем, есть же что вспомнить, как служили… поговорить о жизни, о России…
– За бутылкой?
– Ну а как, Тань, еще можно говорить о России? Съели, что ты дала, очень вкусно, Валера сказал: золотые руки у твоей жены, я вот не женился, так жалею, так жалею…
– Господи, Дима!..
Мама стояла и смотрела на папу. Такая красивая, такая ровная и зеленая-зеленая. Она больше ничего не сказала. Ничего. Потом села и стала смотреть на елку: как переливаются игрушки и дрожит дождик.
– Валера… ты ж знаешь, он бычара здор-ровый… пьет и пьет… я же что, я свою меру знаю, а он пьет и пьет… и закусывает… и говорит… как-то у него это одновременно получается, не знаю как, в три горла просто… Развалили страну, то-се… Коммунизм, то-се… А потом я как-то не очень помню, но пришел татарин этот, которого магазин… Там все бутылки, что мы выпили, внутри и стояли… И пакетики от этих… ну, чем закусывали… и банки открытые от шпрот… ну, короче, он все посчитал и дал мне… вот и хватило только на сигареты и на этого… Андрюх, ну как, нравится подарок?
Андрей посмотрел на папу, взял медведя и прижал к себе. Мама вздохнула и сказала:
– Ты, наверное, торт не будешь…
А папа ответил:
– Да нет… ну то есть буду… то есть если можно…
Мама улыбнулась так горько, что у Андрея внутри больно царапнуло, а у папы дернулся уголок рта.
– Отчего ж нельзя? – сказала она. – Тулуп только сними…
– А… да, жарковато, да… Валерка, знаешь, он друг… А много ли их, друзей?
– По улице моей который год, – тихо продекламировала мама, – слышны шаги: друзья мои уходят…
Второй раз дядь Валера появился в их жизни спустя несколько лет, когда мама сидела в декрете с Ленкой. У отца снова не было работы, и перед Новым годом мама набрала в долг у всех, у кого только можно, но снова наготовила разного и испекла торт.
Папа в тот вечер никуда не уходил, помогал маме при нарезке салатов. А мама говорила ему что-то вроде:
– Дима, пожалуйста, не ешь колбасу, хоть что-то должно попасть в салат!
Ленка слонялась по квартире – недавно научилась ходить – и действовала всем на нервы, но прикрикивала мама почему-то на Андрея:
– Андрюш, смотри, чтоб она не ходила босиком! Чтоб носочки на ней были!
Толстенькая, косолапая Ленка сжимала в руках дурацкого розового медведя. Она все время грызла его ухо, из-за чего оно было все обслюнявленное. На экране телевизора Кевин устраивал ловушки для бандитов, которых Андрею, если честно, было немного жалко. И тут позвонили в дверь.
На пороге стоял Дед Мороз. Невероятных размеров дядька в красной шубе и шапке, со здоровенной белой бородой, с посохом в руках и мешком за плечами.
– Тут живут девочка Леночка и мальчик Андрюша? – спросил он мощным басом.
Если бы Андрей мог поверить в Деда Мороза, то точно поверил бы, что это он, собственной персоной.
– Здесь. Проходите.
Когда гость прошел в комнату, Андрей заметил, что на ногах у него обычные ботинки, не валенки. Если, конечно, можно сказать «обычные» про ботинки 46-го, наверное, размера.
– Я пришел поздравить вас с Но-о-овым го-о-одом!
Ленка перестала сосать ухо медведя. Андрей испугался, что она заревет, но она просто смотрела на Деда Мороза, раззявив рот. Так и стояла с распахнутым ртом и круглыми глазами, замерев посреди комнаты. А Дедушка Мороз рассказывал, как он шел к ним по зимнему лесу, как на него напали злые менты, то есть волки, а он им сказал пару ласковых, как ему хотелось зайти куда-нибудь посидеть и пообщаться с мужиками, но он шел, потому что надо было поздравить девочку Леночку и мальчика Андрюшу с Новым годом, что очень и очень важно, потому что многие дети в наше время не верят в Деда Мороза, а такое падение доверия населения к власти чревато серьезными последствиями для всех. Потом он достал из своего мешка огромную куклу, ростом почти с Ленку, с такими же, как у нее, круглыми глазами, ярко-голубыми и глупыми, и вся семья полчаса, наверное, трясла малую с извечным вопросом:
– Леночка, что надо сказать?
Но Ленка только смотрела на Дедушку Мороза, даже не на свой подарок, не моргая, как заколдованная. Тогда Дед, оставив ее в покое, снова заглянул в мешок и достал оттуда огромную книжищу:
– Не знаю, парень, что ты любишь, но брал как себе…
Это была энциклопедия «Военная техника России».
– Спасибо! – сказал Андрей. – И за Ленку тоже!
Дед Мороз подмигнул Андрею, потом маме с папой и ушел.
– Он с большими людьми работает теперь. Телохранитель, – пояснил потом отец маме. – Хорошие деньги имеет…
Мама покачала головой:
– Хороший человек, но страшно мне за него… Люди там нехорошие. Да и пить ему не надо.
– Не надо, но… у него ведь нет такой жены, ради кого ему не пить?
Мама засмеялась, и Андрей понял: нужно влюбляться именно в такую женщину, как мама, – ровную, как стрела, с такими же правдивыми глазами, чтобы просто смотрела – и ты больше не хотел пить, курить, шататься по дворам и лазать на стройку, прогуливая школу.
Назавтра в подъезде он увидел Олеську Скворцову. Он сперва подумал, что это к кому-то пришла Снегурочка (Олеська была в светло-розовой, почти белой дубленке) – не только ж к ним в квартиру сказочные персонажи являются.
– Привет! – сказал Андрей. – С Новым годом! А ты к кому?
– К Нелли Артамоновне. – Так звали бабулю со второго этажа. – Поздравить ее с Новым годом.
– А.
Она прошла мимо, и Андрей почувствовал себя виноватым: он-то сам ни за что бы не догадался проведать старушку, хотя живет по соседству. Но даже в чувстве вины было что-то красивое и светлое, словно в душе загорелась живым огнем маленькая свечка.
Дядя Валера потом уехал в Москву и, к сожалению, погиб: влип в бандитские разборки.
Ленке об этом никто не сказал. К ней однажды приходил настоящий Дед Мороз, вот что важно. А книгу про военную технику Андрей выменял Владу на собрание историй про Томека.
