Дебби Макомбер - Кедровая Бухта
Когда родилась Элисон, никто не пришел в больницу, и после смерти дочери Сесилия отвергала все попытки со стороны жен моряков, семьи Яна, медсестер и священников помочь ей справиться с потерей. Сесилия считала, что уже слишком поздно. Отец ненавидел все, что имело отношение к смерти, поэтому избегал ее. Он вручил ей открытку с соболезнованиями, а кроме того, хлопал ее по спине и бормотал избитые слова сочувствия.
И Ян… его не было рядом.
Тревожили постоянные мысли о Яне, неоконченный развод и прошлая боль. Сесилия приняла душ и надела чистые джинсы и удобную толстовку. Обычно по субботам она делала покупки, но сегодня у нее не было на это сил. Добравшись до магазина, Сесилия сделала единственную покупку – большой букет цветов.
Кладбище находилось на окраине города. Опустился такой густой туман, что нельзя было даже разглядеть, что происходит на противоположной стороне улицы, не говоря уж о противоположной стороне бухты и военной судоверфи. Сесилия намеренно выбрала это место для захоронения, потому что с него было видно морскую базу. Может, в этом и не было смысла, но Сесилия хотела, чтобы дочь была ближе к отцу. И только так она могла добиться этого.
Газон был влажным и вязким, и ступни утопали в земле, когда Сесилия шла к могиле. Она опустилась на корточки и стряхнула несколько желтых листьев с маленького ровного надгробия. Ваза оказалась слишком узкой, чтобы вместить весь букет, поэтому Сесилия выбрала для нее самые красивые цветы. Закончив, она разделила оставшиеся цветы среди остальных могил в этом ряду.
Встав на ноги, Сесилия увидела в нескольких шагах от себя Яна, который наблюдал за ней.
Никто из них не заговорил. На нем была толстая морская шинель и белая бескозырка.
– Я видел, как ты выходила из цветочного магазина, – пробормотал он.
– Ты следил за мной? – Сесилии не нравилась эта мысль.
– Обычно я этого не делаю, – проговорил Ян, кивая. – Просто увидел тебя и захотел поговорить.
Сесилия сунула руки в карманы, ожидая, что последует дальше.
– Я подумал, что ты направляешься именно сюда, – продолжил Ян, – и оказался прав. Я думал, мы сможем поговорить.
– О чем здесь говорить?
Последний раз, когда она видела его, Ян был пьян и нарывался на скандал.
– Я хочу извиниться за тот вечер в ресторане, – сказал он, вздыхая и осматривая ряды могил.
– Эндрю сказал мне, что ты уходишь в море на «Джордже Вашингтоне».
– Да. – Он не стал сообщать подробности или объяснять причину своего перевода.
– Когда ты получил перевод на авианосец?
– Ты бы знала ответ, если бы не спешила с разводом, – ответил Ян с нескрываемой горечью.
– Мы не могли, да и не можем поговорить, не крича друг на друга.
И тогда, и сейчас. Так больно стоять у могилы дочери, когда Ян застыл с противоположной стороны.
– Это важно? – спросил он. – Я все еще служу на флоте, ничто не изменилось.
Сесилия покачала головой. Причины не были важны – и Ян не обязан был ей ничего объяснять. Оборона стала автоматической ответной реакцией, средством, которое помогало держать людей на расстоянии. Особенно его…
– Черт, – нетерпеливо сказал Ян. – Почему так сложно говорить с тобой?
Неужели он не понимает? Что еще она могла сказать?
– Я извиняюсь за тот случай в ресторане. Этого не повторится. – Ян развернулся, его движения были очень резкими.
– Ты скоро отплываешь? – удержала мужа Сесилия, не желая, чтобы он уходил прямо сейчас. Он повернулся к ней и кивнул. – Я бы хотела узнать о переводе.
Ян посмотрел на могилу дочери.
– Я подал рапорт на перевод. Если бы меня перевели на авианосец, когда родилась Элисон, я мог быть переправлен домой, чтобы быть с тобой… Жаль, что это не произошло раньше, но я не хотел рисковать вновь.
Сесилия не знала, что подобный перевод возможен.
– Меня не будет шесть месяцев, – сказал ей Ян. Шесть месяцев… Они казались длинней жизни. Должно быть, ее реакция отразилась на лице.
– Я ничего не могу с этим поделать, – произнес Ян.
– Я знаю, – прошептала Сесилия.
– Думаю, ты беспокоишься о твоем разводе.
Ян всегда делал это – подчеркивал, чьим решением был этот развод.
– Отсрочка не важна, – ответила Сесилия. – У меня все равно больше нет денег на адвоката.
– Я думал, ты хочешь обратиться в Центр урегулирования споров?
– Хотела, но, если ты будешь в море, в этом нет смысла.
Сесилия могла говорить с непредвзятой третьей стороной, но без присутствия Яна они все равно ничего не смогли бы решить.
– Тогда юридически мы все еще женаты, верно?
Сесилия предположила, что подобным образом он говорит о своем сожалении по поводу предложения, которое он сделал на прошлой неделе. О том, что им следует притворяться, что они разведены.
– Да, – ответила Сесилия. – Тебе не надо беспокоиться, что я буду с кем-то встречаться.
Ян нахмурился. Вероятно, Сесилия поняла его неправильно.
– Ведь ты говорил именно об этом? – Она ничего не могла с собой поделать и вспоминала его реакцию на того мужчину в баре.
– Вообще-то нет, – ответил Ян, глядя на нее. – Но я рад слышать это. Ни одному мужчине не понравится думать, что его жена встречается с кем-то еще, невзирая на ситуацию.
– Что именно ты имеешь в виду? – Теперь уже Сесилия была сбита с толку. – Ты хочешь, чтобы мы были женаты? Или ты хочешь, чтобы я просто помнила, что юридически все еще связана с тобой?
– Я хочу, чтобы ты не забывала, что мы связаны – юридически и финансово – до тех пор, пока мы не сможем с этим разобраться, хорошо?
Сесилия кивнула, скрещивая руки на груди. У нее было такое чувство, что ей не понравится его следующая реплика.
– Прошлый раз, когда я был в море… – Он замолчал и посмотрел на надгробие Элисон. – Ты вышла за предел кредитной карты. Пока мы все еще женаты, я юридически ответственен за эти счета, поэтому оценю, если ты проявишь бережливость.
Она подумала, что Ян куда меньше боли причинил бы ей, если бы просто ударил.
– Ты беспокоишься, что я потрачу деньги, пока ты будешь в море? – Сесилия не могла поверить, что он сказал это. – Каждый пенни, который я потратила, каждый пенни, который ушел с этих кредиток, был необходим для того, чтобы я смогла похоронить Элисон.
Сесилию начало трясти, сначала от гнева, а потом от негодования. Как он посмел? Да как он посмел! Если ей и нужно было напоминание, почему она больше не может терпеть этот брак, то только что она его получила.
– Я имел в виду не то, что сказал, – отозвался Ян.
– Этого больше не повторится, – ответила Сесилия приглушенным голосом, осознанно повторяя его слова.
– Я даже не знаю, зачем сказал это, – покачал головой Ян. – Прости.
