Татьяна Соломатина - Папа
– Папа называет это «культфонд». Не знаю, что это значит.
– Культфонд… – проговаривала подружка-с-первого-класса и хваталась за карандаш и блокнот. – Кстати, ты мне так и не объяснила, что такое штормтрап!
– Я не умею объяснять, я тебе покажу! – и Вика тащила подружку-с-первого-класса на кровать в свою комнату и показывала ей фотографии из альбома. Из того альбома, где были фотографии и Вики, и её мамы-гримёрши, и папы-помполита, и всяких разных моряков, судов и людей, и даже её подружки-с-первого-класса вместе с Викой и хомяком Фомкой.
– Вот! Это папа пересекает экватор!!! – вдруг взвизгивала Вика и начинала рассказывать подружке-с-первого-класса, что такое «пересекать экватор» и почему папа в саже, в соломенной юбке и все другие серьёзные дяди, некоторых из которых Викина подружка-с-первого-класса видела у Вики на дне рождения, – тоже почти голые, а самый главный на судне – капитан – с трезубцем в руках. Викина подружка-с-первого-класса сразу же забывала и про дохлую змею, и про штормтрап, потому что про «пересекать экватор» куда интереснее.
– Папа сто раз пересекал экватор! И папа меня ни разу ни за что не ругал! – гордилась Вика.
Вику действительно никто никогда и ни за что не ругал. Ни мама, ни тем более папа. Да и не за что было её ругать. Большей шкоды, чем освобождённый от текилы червяк, она никогда не делала. А гримом пользовалась с официального маминого разрешения.
Начитанная подружка-с-первого-класса очень любила бывать у Вики дома.
Особенно когда Викин папа приходил из рейса.
Он был такой красивый, такой остроумный, такой обаятельный и смешливый, так умел сделать из любой ерунды вроде носового платка развлечение, что это было удивительно!
Вика и подружка-с-первого-класса с того самого первого класса частенько гуляли вдвоём. Жили они друг от друга в двух кварталах. А гулять вдвоём ходили в Кировский скверик. В Кировском скверике были качели-карусели, и подружка-с-первого-класса как-то задалась целью научиться делать «солнышко». Одни из качелей как раз очень подходили для этой цели. Вика находила мероприятие опасным. Куда опаснее мёртвой змеи из бутылки, но уж такая она была, эта подружка-с-первого-класса – если уж чего решила, то должна была добиться обязательно.
И вот в один из дней у неё получилось «солнышко». Это было ужасно и прекрасно одновременно. Страшно-страшно и чудесно-чудесно! В девять лет она смогла сделать то, что делают только взрослые мальчики! Не упала и не разбилась, а научилась крутить «солнышко». Подружка-с-первого-класса немедленно вытащила из внутреннего кармана ветровки – был октябрь – свой затрёпанный блокнот и что-то туда записала своим обгрызенным карандашом. После чего решительно скомандовала Вике: «Пошли!» И они пошли. По плану подружки-с-первого-класса они сперва шли к ней домой, потому что Викина мама днём дома, и хотя она совсем-совсем никогда-никогда не мешает, но иногда мешает даже самая хорошая, тихая и ни во что не вмешивающаяся мама. Потому что даже при идеальной маме вам и в голову не придёт сливать текилу из бутылки в мойку и выпускать оттуда, может быть, живую маленькую змею. Ну, или большого червяка. Представляете себе этот гипотетический разговор?
– Девочки! Что вы делаете, милые?
– Мы хотим узнать, жива или мертва эта маленькая змея, живущая или покоящаяся в этой нарядной заграничной бутылке.
– Ах, какие вы умницы!
– А потом мы хотим попрыгать в большой комнате в резиночки.
– На здоровье, девочки!
– А после этого мы достанем твоё самое лучшее платье и по очереди его померяем и выбрызгаем на него полфлакона твоих дорогих французских духов, ладно?
– Конечно-конечно!
Нет, таких мам не существует не только в природе, но и в самых смелых детских мечтаниях. Таких мам не может быть, потому что не может быть никогда. И прецеденты с мамами случаются, только когда мамы не в себе.
Вика и подружка-с-первого-класса были хоть и впечатлительными, но всё-таки реалистками. Бытовыми реалистками. И потому шли сперва домой к подружке-с-первого-класса, потому что её родители на работе как раз днём. А вечером они шли домой к Вике, потому что папа в рейсе, а мама на работе. Впрочем, вот с Викиным папой, когда он был не в рейсе, можно было творить всё что угодно. Стоять на голове. По крайней мере, пытаться. Дрессировать хомяка Фомку, обучая его командам «ко мне!», «сидеть!», «лежать!», «дай лапу!». И хотя хомяк Фомка не хотел дрессироваться и шёл не «ко мне!», а под диван и там преспокойно грыз угол ковра, но при Викином папе это было можно. А однажды Вика и подружка-с-первого-класса даже рисовали вместе с Викиным папой на обоях! Гуашью, акварелью, фломастерами, театральным гримом, ручками и обгрызенным карандашом. Викин папа сам, первый, нарисовал на обоях Вику и её подружку-с-первого-класса. Вышло не очень похоже на девочек, а скорее на палочки в юбках с тыквами вместо голов, но всё равно девочки узнали, кто из них кто, и вообще было очень весело. И неважно, что на самом-то деле обои назавтра Викин папа ободрал, потому что затеял ремонт. Важно то, что мало кому из даже очень любящих родителей придёт в голову даже накануне апокалипсиса, а не то что ремонта, позволить своим детям и их друзьям рисовать на обоях. И не только позволить, а быть инициатором и соратником. Даже самым лучшим из лучших родителей такая мысль в голову и близко не придёт. Просто дорогу забыла. Так что Викин папа был не просто хорошим папой, а прямо-таки лучшим из лучших! Так что с ним, пожалуй, было даже веселее, чем одним, когда Викина мама-гримёрша на работе. Но сейчас он был в рейсе, так что вечером они в квартире Вики будут одни, что тоже неплохо.
Когда девочки подошли к дверям квартиры подружки-с-первого-класса, выяснилось, что у той нет ключей. Потерялись. Ключи лежали в кармане джинсов и, вероятно, вывалились, когда она сделала «солнышко». Почему-то начитанная подружка-с-первого-класса сильно разволновалась.
– Ну что такого? Ты просто потеряла ключи!
– Ты не понимаешь! Я уже несколько раз теряла ключи, и каждый раз сперва был скандал, а потом – меняли замок. И тоже со скандалом! Мама сказала, что если я ещё раз потеряю ключи, то не буду гулять, а буду сидеть дома! Всегда! Я не хочу всегда сидеть дома. Давай прямо сейчас сбежим и устроимся куда-нибудь в провинциальный театр…
– Стоп-стоп-стоп! Не надо так нервничать. Твоя мама так просто сказала. Она никогда так не сделает.
– Ты плохо знаешь мою маму! – не переставала так нервничать подружка-с-первого-класса.
– Нет, не сделает. Ни одна мама не сделает своему ребёнку плохо. А всегда сидеть дома – это плохо. Поэтому твоя мама так не сделает. А я не могу сбежать, хотя очень сильно хочу стать знаменитой. Не могу, потому что мы трое: я, мама и папа – одно. Но это неважно, потому что мы сейчас вернёмся в Кировский скверик, обшарим всю площадку и найдём ключи. А почему твои родители каждый раз меняют замок?
