Тьерри Коэн - Я знаю, ты где-то есть
– Эта болезнь как-нибудь лечится?
– Это не болезнь, Ноам, а проявление более тяжкого заболевания, как, например, экзема или колики могут означать нечто иное, чем просто органическое расстройство.
– Помогите мне, доктор. Я не могу так дальше жить. Мне кажется, что я схожу с ума.
Этот крик о помощи смутил Арету Лоран. Она внимательно посмотрела на Ноама, словно пытаясь оценить всю глубину его отчаяния.
– То, что ты описываешь, больше похоже на депрессию, чем на безумие, Ноам. Был у тебя какой-нибудь побудительный стимул?
– Побудительный стимул?
– Ну да, произошло что-нибудь такое, после чего ты стал думать, что сходишь с ума?
Ноам замолк в нерешительности.
– Слова Анны, моей племянницы.
– Расскажи.
Он поделился с ней тем странным случаем. Его рассказ был недолог, но он почувствовал такую же тревогу, как и в тот день, когда это произошло.
Когда он закончил, доктор Лоран выдержала минутную паузу.
– Ты уверен, что на самом деле слышал это? – спросила она наконец.
– Был уверен! Но через несколько дней эта уверенность стала слабее, и теперь я думаю, что, может быть, навоображал себе все это или неправильно понял. Еще я подумал о телепатии. Дети, кажется, иногда могут слышать мысли своих близких. Мысль о смерти преследует меня, и Анна, возможно, уловила ее и сформулировала по-своему.
– По-своему? Совершенно взрослой фразой? Ты так думаешь?
– Я не знаю, что думать! Я совершенно потерял почву под ногами, доктор! Потом еще этот проповедник…
– Проповедник? – удивилась она.
Он пересказал ей слова старика и поделился чувствами, которые они у него вызвали.
– Прежде я бы даже внимания не обратил на подобную ерунду. Теперь же все эти события действуют на меня, и я ничего не могу с этим поделать. У меня такое впечатление, будто я медленно ухожу под воду. Вы должны мне помочь.
По лицу Ареты Лоран пробежала тень. Ей подумалось, не ошибалась ли она все эти годы, расценивая случай Ноама как свою удачу.
– Не знаю, смогу ли я тебе помочь, Ноам, – ответила она наконец. – Опыт, который мы пережили когда-то вместе с тобой, наложил на меня слишком сильный отпечаток. Я больше не практикую, ты же знаешь.
– Но… вы же не можете бросить меня, – возмутился ее бывший пациент.
Арета ласково улыбнулась.
– Неужели ты думаешь, что я способна оставить тебя один на один с мрачными мыслями? Плохо же ты меня знаешь… Нет, я, конечно, подумаю обо всем, что ты мне рассказал. И порекомендую тебе кого-нибудь из моих коллег.
– Коллег? Но вы же прекрасно знаете, сколько этих коллег я перепробовал прежде, чем нашел вас. Я пришел именно к вам, потому что вам доверяю.
– Значит, ты будешь доверять и моей рекомендации, правда? У меня уже возникла одна мысль, но мне надо еще подумать. Я позвоню тебе на неделе.
На этих словах доктор Лоран встала, чтобы проводить Ноама к выходу. На смену теплу, с которым она приняла его после долгой разлуки, пришла чисто профессиональная доброжелательность. И отстраненность.
* * *Оставшись одна, Арета Лоран достала историю болезни Ноама и внимательно ее перечитала. Затем в течение нескольких минут она обдумывала то, что пришло ей в голову, после того как Ноам поделился с ней своими страхами. Наконец она приняла решение, застучала пальцами по клавиатуре, быстро нашла нужные ей координаты и взяла телефон.
– Линетт Маркюс.
– Здравствуйте, Линетт, это доктор Лоран.
– Доктор Лоран? – удивилась ее собеседница. – Вот так сюрприз! Мы так давно…
– Я хотела бы увидеться с вами, Линетт.
– Увидеться? А что случилось? Мне кажется, вы чем-то обеспокоены.
– Вы свободны завтра?
– Завтра? Это будет сложно, у меня куча дел. А потом я уезжаю за границу на конференцию, и…
Доктор Лоран перебила ее:
– Мне надо поговорить с вами о Ноаме Бомоне.
Линетт Маркюс умолкла.
– Хорошо, завтра, – ответила она наконец. – В котором часу?
* * *– Ты не можешь так поступить с нами, Ноам! – простонала Элиза, опускаясь в изнеможении на стул.
– У меня переговоры по важной сделке, – смущенно промямлил ее брат. – В сентябре подписание контракта. В августе я должен быть на месте.
– Мы уже все распланировали! Для нас с Анной это такая радость – поехать куда-то с тобой!
– У меня действительно нет выбора.
– Когда же он у тебя наконец появится, Ноам?
В голосе Элизы слышалась обида; Ноам благоразумно промолчал.
– Когда ты начнешь сам распоряжаться своей жизнью? – продолжала она. – Ты идешь на поводу у обстоятельств. Можно подумать, что для тебя никто и ничто по-настоящему не имеет значения.
– Неправда, – возмутился он. – Ты же знаешь, что вы с Анной значите для меня.
– Иногда я начинаю в этом сомневаться.
– А что мне было делать? Уволиться?
– Это тоже выход! У тебя слишком высокая квалификация для такой работы. Я уверена, ты быстро найдешь себе другое место. Ты хоть попытался спорить со своим боссом? Объяснил ему, что собираешься в отпуск?
– Я единственный холостяк в отделе, – сказал он, избегая прямых ответов. – Дюшоссуа наверняка считает, что я могу пойти в отпуск в любое время года, чтобы другие отдыхали вместе с семьями.
Он выглядел совсем сконфуженным, и Элизе стало его жалко. Она подошла к нему и села рядом.
– Ладно, я, наверно, несправедлива к тебе. Но я была так счастлива от одной мысли, что побуду с вами обоими.
– Это я несправедлив, Элиза. Ты права: я не умею отстаивать свои убеждения. Как всегда, иду на поводу у обстоятельств.
– Хорошая у нас семейка получается, правда? Ты никогда не можешь сказать «нет» или сделать осознанный выбор, я всегда принимаю неправильные решения.
Он обнял сестру за плечи.
– Ты хотела иметь ребенка, и теперь он у тебя есть. На мой взгляд, у тебя очень даже неплохо получается.
– А у тебя, Ноам? Когда же ты наконец решишься устроить свою жизнь?
– Устроить жизнь? Странное выражение. Найти жену, завести детей… Разве нельзя устроить жизнь одному?
– Не валяй дурака! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты не из тех, кто пробивается в жизни в одиночку. Я знаю, что в глубине души ты мечтаешь встретить свою любовь.
– Ошибаешься.
– Вот как? И ты можешь поклясться, что не хочешь иметь одного или двух детей?
– Не ощущаю в себе задатков отца семейства.
– Тем не менее ты был бы сказочным отцом. Достаточно посмотреть, как ты возишься с Анной, чтобы понять, что это твое.
– Анна моя племянница. Я вижусь с ней всего несколько часов в неделю. В таких пределах я умею любить ее, наслаждаться мгновениями близости. Но согласись, что для того, чтобы быть отцом, мне все же не хватает ответственности. Тут надо верить в будущее, любить жизнь, воспринимать ее спокойно.