Гарольд Роббинс - Пират
Некоторое время держалась тишина, затем впервые принц стал хлопать с большим энтузиазмом. Постепенно вернулось освещение. Распростертые на полу танцовщицы начали подниматься. Бейдр смотрел на все это как зачарованный. На эстраде были уже не те девушки, что начинали танец. На их местах теперь оказались мальчики, что сидели за спиной принца.
На этот раз принц не утруждал себя комканьем банкнотов. Он кидал деньги на эстраду горстями под хлопки открываемых бутылок шампанского. Таких денег средний рабочий не зарабатывал и за год.
Принц смотрел на Бейдра и говорил по-французски:
— Хорошо… великолепно… разве нет?
Бейдр встретил его взгляд. Глаза принца были зорки и придирчиво оценивающи.
— Да. — Он мгновение колебался. — Педерасты?
Принц утвердительно кивнул.
— Нравятся? Выберите себе по вкусу.
Бейдр продолжал смотреть в глаза пожилого человека. Покачал головой.
— Спасибо, нет. Это не для меня. Я предпочитаю женщин и к тому же красивых.
Принц захохотал и повернулся к Самиру.
— Твой сын молодчина, и у него здоровый вкус, — сказал он. — Он тоже как настоящий американец.
Самир поглядел на сына и горделиво улыбнулся. Бейдр догадывался, что успешно прошел первый тест у принца.
Было пять часов утра. В горах занималась заря, когда Бейдр пожелал отцу спокойной ночи и пошел в спальню. Шторы были опущены, и в комнате было темно. Он стал нащупывать выключатель.
Чья-то рука задержала его руку. Женский голос был тих, и в нем слышался легкий египетский акцент.
— Мы зажжем свечи, Ваше превосходительство.
От нее пахнуло слабым запахом мускуса, когда она отошла от Бейдра. Он спокойно стоял в темноте, стараясь разглядеть женщину, но ему это не удалось, пока не вспыхнула спичка. Темные, с тяжелыми ресницами глаза улыбнулись ему, и женщина занялась свечами.
Комната осветилась мягким желтоватым светом. В женщине он узнал одну из танцовщиц, выступавших вечером. Единственной поменявшейся деталью ее наряда был лифчик. Ее груди больше не были скрыты серебряными пластинами.
Теперь их покрывал тончайший шелковый газ, сквозь который отчетливо виднелись темные ореолы вокруг сосков. Она опять улыбнулась ему.
— Я приготовила теплую ванну, на тот случай, если ваше превосходительство чувствует утомление.
Он не ответил.
Она хлопнула в ладоши. Еще две женщины возникли из углов комнаты, где они стояли в тени. На них одежд было еще меньше, чем на первой. Лишь тончайшие вуали покрывали их груди и, струясь вокруг живота и бедер, ниспадали к ногам. Двигаясь к Бейдру, они прошли перед подсвечником, и свет нарисовал их нагие формы и лишенные растительности лобки. Только лица их были скрыты традиционными для мусульманок вуалями.
Первая женщина опять хлопнула в ладоши, и тогда еще одна явилась из дальнего угла комнаты. Она включила проигрыватель, и бархатные звуки музыки разлились по комнате. Она начала ритмично покачиваться.
Две женщины взяли его за руки и подвели к кровати. Их прикосновения были легки и быстры, когда они раздевали его. Он по-прежнему безмолвствовал.
Первая женщина зажгла сигарету и подала ему. Он затянулся. Слегка сладковатый, пряный аромат гашиша поплыл ему в нос, и он почувствовал нежный прилив тепла. Сделал еще одну глубокую затяжку и отдал сигарету.
Он посмотрел на девушку.
— Как тебя зовут?
— Надия, ваше превосходительство, — сказала она, сопровождая слова поклоном.
Он улыбнулся ей, чувствуя, как в нем возникает сексуальное возбуждение. Вытянулся на постели.
— Мы должны искупаться? — спросил он.
Женщина засмеялась.
— Как вашему превосходительству угодно.
Он посмотрел на них. Он ощущал гашиш у себя в членах.
Поглядел вниз на свой фаллос, длинный, твердый и изогнутый, плотно прилегающий к животу, затем снова на первую женщину.
— Я желаю вас всех, — сказал он.
Глава 8
Он проснулся от льющегося в комнату света, и Джабир стоял рядом с постелью с чашкой дымящегося турецкого кофе. Он сделал глоток. Кофе был обжигающе горяч.
— Который час? — спросил он.
— Скоро полдень, господин, — ответил слуга.
Он огляделся. Не мог вспомнить, когда ушли девушки. Единственно, что осталось от них в памяти, — комок их извивающихся тел и тепло. Он лежал на боку. Одна из девушек намазала ему все тело маслом, и они вместе вылизывали его, их языки были повсюду: на анусе, на крайней плоти, на фаллосе, на сосках, животе, и это длилось до тех пор, пока ощущения не достигли предела упоения, и тогда сок брызнул из него финальным изнуряющим гейзером. И он провалился и небытие.
Он сделал еще глоток жгучего кофе и потряс головой.
— Отец проснулся?
— Да, господин. Он у принца. Ожидают вас к завтраку.
Еще глоток кофе, и он встал.
— Передай им, что я ополоснусь в душе и приду.
Он попеременно пускал то холодную, то горячую, то снова холодную воду. Через минуту он вполне взбодрился. Быстро провел рукой по подбородку и решил, что побриться сможет и позже. Когда он вышел из ванной, Джабир уже приготовил для него рубашку и брюки.
Принц и отец Бейдра все еще сидели за столом, когда он вошел в их комнату. Мажордом как раз убирал со стола тарелки после завтрака.
Бейдр поцеловал отца, затем руку принцу. По жесту эмира он покорно сел.
— Ты что-нибудь съешь? — вежливо спросил принц.
— Спасибо, нет, — сказал Бейдр.
Было бы неучтиво с его стороны есть, когда они с завтраком покончили.
— Тогда чашку кофе, — предложил принц.
— Благодарю вас, — кивнул Бейдр.
Мажордом поспешно исполнил пожелание. Бейдр попробовал кофе. Крепкий и сладкий. Он спокойно, почтительно выжидал. Несмотря на то, что шторы были задернуты и солнечный свет не проникал в комнату, принц не снимал темных очков, за которыми было невозможно увидеть его глаза. Он ждал, пока Бейдр поставит на стол свою чашку.
— Мы с твоим отцом обсуждали твое будущее.
Бейдр на это отреагировал легким наклоном головы.
— Я ваш слуга.
Принц улыбнулся.
— Прежде всего, ты мой племянник, моя кровь.
Бейдр молчал. Ему и не надлежало высказываться.
— Мир быстро меняется, — сказал принц. — Много воды утекло с тех пор, как ты родился. Соответственно и нашим планам следует меняться.
Он резко хлопнул в ладоши.
Мажордом выскользнул из комнаты, тихо притворив за собой дверь. Они остались в комнате одни.
Принц выдержал небольшую паузу. Голос его упал почти до шепота:
— Ты знаешь, ведь я всегда смотрел на тебя, как на своего наследника, и верил, что когда-нибудь ты займешь мое место правителя страны.
