Павел Астахов - Рейдер
– Есть…
– Приказ о назначении тебя директором НИИ Колесов тебе передал?
– Передал…
– Приказ об увольнении Малькова ты подписал?
– Подписал…
– Вот и действуй. И никакая коллегия ничего сделать не сможет. И не звони мне больше по таким пустякам.
Петр Петрович оборвал связь, откинулся на спинку сиденья и на мгновение прикрыл глаза. Павлов был известным адвокатом, однако их пути не пересекались, и еще вопрос, настолько ли он хорош в работе, как по телевизору.
Спирский рассмеялся, взялся за руль и тронул машину с места. Он сталкивался с мощнейшими адвокатскими конторами – и с «Бадвой и партнерами», и со «Зловинским и К°», и с «ЮСТИСом» – и, хотя сражение велось по нескольким объектам сразу, сумел завалить всех.
Против него тогда были брошены не только «заряженные» судьи, но и лучшие юридические умы. Зловинского, как обычно, консультировал Бугинский и даже бессменный декан юрфака МГУ Зуханов. Но Петя обвел-таки докторов наук вокруг пальца и успел не только прибрать к рукам металлургический комбинат, нефтеперегонный заводик и химическую фабрику, но и выгодно перепродать их. В итоге только он, Спирский, вышел из этого правового котла сухим и богатым, а упомянутые великие законники до сих пор, уже второй год, ломают копья в арбитражных судах.
То же самое ждало и Павлова с его откровенно запоздалой попыткой повернуть юридический процесс вспять.
* * *Выходивший «на минуточку» за дверь Кухаркин возвратился воодушевленным и тут же по-хозяйски уперся руками в стол:
– Ну что, господа, я внятно все объяснил? А теперь прошу вас не препятствовать законному руководству НИИ и покинуть территорию пансионата. Вместе с господином адвокатом. – Он повернулся к Малькову и язвительно улыбнулся: – А вас, как лицо материально ответственное, я попрошу остаться. Будете сдавать имущество по описи.
Мальков стиснул зубы, а Павлов встал из-за стола и развернул ноутбук монитором к рейдерам:
– Для начала загляните сюда.
Те настороженно переглянулись, и Кухаркин машинально потер кисть руки.
– Ну же, прошу вас, – подбодрил их адвокат.
– А что это? – настороженно спросил Кравчук.
– Местный закон о депутатах, – охотно пояснил Павлов, – и здесь четко сказано, что на период исполнения депутатом своих полномочий за ним закрепляется его рабочее место.
Уже чувствующие подвох рейдеры снова переглянулись.
– Ну и что? – осторожно поинтересовался более вдумчивый Кравчук.
Павлов кивнул в сторону Малькова:
– Кирилл Иванович – депутат городского собрания. Так что его рабочее место, то есть руководство пансионатом, останется за ним до следующих выборов. Таков закон.
Рейдеры дружно приоткрыли рты да так и замерли.
Отступные
Артем отслеживал реакцию рейдеров и быстро подтвердил свои предположения. Эти двое ничего не решали. Известные как соучастники нескольких рейдерских налетов, они определенно были на ролях исполнителей, а главное лицо так и оставалось в тени.
А тем временем рейдеры понемногу приходили в себя: принялись размахивать руками, кричать, что это лишь начало и пусть никто не надеется… что будет ответный ход… и вскоре начало кричать и размахивать руками и все больше заводящееся «отстраненное» руководство НИИ.
– А что, если поговорить об отступных? – внезапно для всех спросил Павлов.
– Что? – повернулся к нему Батраков. И тут же наступила тишина.
– Вам не удержать предприятие, – по очереди посмотрел в глаза рейдерам Артем. – И, скорее всего, вы его просто перепродадите.
Те переглянулись.
– И не потому, что у Александра Ивановича в этом городе связи, а у вас их нет, – многозначительно улыбнулся Павлов, – и даже не потому, что вы, пусть и с пакетом акций, не знаете специфики «Микроточмаша»…
И рейдеры, и бывшее руководство НИИ напряженно слушали, но куда клонит московский адвокат, не понимали ни те, ни другие.
– Просто и вам, и нам договориться об отступных удобнее. Мы возвращаем себе контроль над предприятием, а вы получаете некую сумму за выполненную работу.
Рейдеры снова переглянулись, и Павлов сразу увидел, что попал в точку. Именно «некая сумма за выполненную работу» и была их целью.
– Мы должны подумать, – сосредоточенно ответил более толковый Кравчук.
И это означало, что они обязаны сообщить о предложении хозяину рейдерской конторы.
– До вторника времени хватит? – скорее предложил, чем спросил Павлов. – Будет обидно, если эту уникальную фирму второпях и за гроши продадут чужим людям.
И по тому, как блеснули глаза стриженого Кухаркина, Павлов увидел, что его намек на куда как большую, чем планировалось перед захватом, сумму до адресата дойдет.
* * *Второй раз Кухаркин дозвонился до Спирского, когда тот входил в свой офис на Космодамиановской.
– Петр Петрович! Адвокат предложил отступные! – выпалил Кухаркин. – Я отложил разговор на вторник.
– Ты или он? – сразу понял, в чем дело, Спирский. – Кто из вас двоих отложил разговор на вторник?
В трубке наступила пауза. Кухаркин явно смутился.
– Он… – в конце концов признал рейдер.
– Время хочет потянуть, – констатировал Спирский. – А что именно он сказал?
– Сказал, что не хочет, чтобы фирма ушла на сторону за гроши.
Спирский рассмеялся. Московский адвокат наивно пытался вскочить на подножку давно ушедшего трамвая.
«Хотя, с другой стороны… – хмыкнул Спирский. – Почему бы не использовать ситуацию?»
Ему доводилось брать «отступные» на полпути, и это всегда было намного проще, чем доводить операцию до конца. Но самой лучшей была ситуация «аукциона», когда оба «владельца» – и старый, и новый – наперебой предлагают ему свои условия.
– И еще… Петр Петрович, – напомнил о себе Кухаркин.
– Ну?
– Мы не сумеем снять Малькова так быстро, как вы хотите, – виновато сообщил Кухаркин. – Он – депутат, а этот адвокат нашел закон…
Спирский заиграл желваками. Пансионат не представлял большой ценности, но продать его было проще всего, а довесок в виде несменяемого директора-депутата ни одному покупателю не понравится. Но, что еще хуже, Мальков, как директор, мог требовать ясности в документах, а Мальков, как депутат, – жаловаться. И обе его ипостаси изрядно портили кровь.
– Возвращайтесь, – распорядился Петр Петрович, – они еще не знают, с кем связались.
В его арсенале было множество способов давления; более того, время работало скорее на него, чем на московского адвоката. Однако мысль о том, что Павлов, едва объявившись, уже начал навязывать ему свои правила, не отпускала. И это было нестерпимо.
