Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы
— Ничего, просто глупость…
— Но обратно прилечу как раз в Москву, вероятно, третьего числа. Позвоню! Целую, сестренка!
— Что, Маш? Папа знает твоего хахаля, да?
— Белка, как ты разговариваешь с теткой?
— Нормально разговариваю! А ты меня из-за него к Лизе отправить хочешь? Ты в него влюбилась?
— Не знаю я ничего, — махнула я рукой. — Просто мне давным-давно никто не нравился, а тут…
— Да, он симпатичный дядька, — кивнула Белка, — и ты ему жутко нравишься. Он холостой? — деловито осведомилась она.
— Слава богу нет.
— Почему слава богу?
— А ты думаешь, мне охота в четвертый раз замуж выходить?
— В пятый! — поправила она меня.
— Почему это?
— А Роман? Он не в счет?
— Конечно, не в счет. Я за ним замужем не была. Мне, Белка, просто хочется любви…
— И мне тоже! — вздохнула она. — Только не говори, что мне еще рано!
— Даже не собираюсь. Когда и влюбляться, если не в шестнадцать лет!
— Любви все возрасты покорны, ее порывы благотворны! — дурным голосом затянула она.
— Белка, без вокала! Слушай, а, я сейчас загадаю тебе одну загадку!
— Какую?
— Да вот недавно со мной произошла весьма таинственная история…
И я рассказала Белке, что случилось во время моей болезни. У девчонки глаза на лоб полезли.
— Ошизеть можно! — пробормотала она. — И ты до сих пор не знаешь, кто это был?
— Не имею представления.
— И у тебя ничегошеньки не пропало?
— Абсолютно!
— Ой, как интересно! Как романтично! Это наверняка какой-то бывший возлюбленный или… Нет, это какой-то таинственный покровитель…
— Какой еще покровитель? — Поморщилась я.
— Ты «Графа Монте-Кристо» хорошо помнишь?
— Более или менее.
— Помнишь, как он охранял больную Валентину де Вильфор? Может, у тебя тоже есть такой таинственный покровитель? Который появляется только тогда, когда ты не можешь его видеть? Допустим, он какой-нибудь урод… Или нет, это твой бывший поклонник, который попал в катастрофу, и его страшно покалечило, так что он любит тебя издали и не хочет попадаться тебе на глаза.
— Ну и дуреха ты. Белка, — рассмеялась я, — чего только не напридумывала. Я-то считала, что в вашем поколении такие романтические бредни уже непопулярны, а вы, оказывается, не такие уж безнадежные. Глупости все это!
— Хорошо, пусть глупости, но кто же тогда тут был?
— Если бы я знала!
— Значит, тебя просто кто-то разыграл!
— Тогда почему не признается?
— Еще признается, вот увидишь! И скорее всего в новогоднюю ночь! Кстати, ты где Новый год встречаешь?
— Не думала еще, у меня работы выше головы…
— И новый поклонник!
— И новый поклонник, да!
— Ой, мамочки, кто это? — воскликнула она при виде вошедшего на кухню Геши Глюка. Вид у котенка был сонный и недовольный. Ночью спать надо, а не лясы точить, казалось, говорил он. — Какой хорошенький! Тебе подарили?
— Да нет, приблудился как раз в день моего сорокалетия.
Я налила Геше молока, и он с удовольствием принялся лакать.
— Ладно, Белка, надо ложиться. Мне рано вставать!
— Зачем? Ты же не ходишь на работу? — удивилась она.
— Какая разница? У меня рано начинается рабочий день. Сейчас я дам тебе белье, стелить будешь сама, я устала…
— Ты очень на меня сердишься?
— Уже нет, — улыбнулась я.
— А было дело?
— Было. Мне хотелось тебя пристукнуть!
— Ну прости, Маш!
— Простила уже! Может, оно и к лучшему…
* * *Утром, проснувшись, я не позволила себе предаться воспоминаниям о вчерашнем ужине или мечтам о сегодняшнем, а сразу вскочила, выпила чашку кофе и села за машинку. Белка в гостиной спала сном праведницы. И тут я вспомнила, что Лиза так и не позвонила вчера. Я забеспокоилась и позвонила сама, тем более что она всегда рано встает.
Лиза сразу же подошла к телефону, и голос у нее был вполне бодрый.
— Машенька! Ты уже встала? Ну как?
— Слава богу, у тебя только склероз, а не что-нибудь похуже! — сердито фыркнула я.
— Ты о чем, детка?
— Ты же обещала вчера позвонить… Я волновалась!
— Я так понимаю, что ничего хорошего ты мне сказать не можешь, потому и сердишься? Его фамилия Козловский?
— Так почему же ты не позвонила? — стояла я на своем.
— Решила не мешать, мне интуиция подсказала…
Я расхохоталась.
— Чему ты смеешься?
— Представь себе, в самый жгучий момент раздался звонок в дверь.
— И кто это был? Его жена? Она его выследила, да?
— Еще чего! Это явилась Белка, прямо с поезда и вся в слезах!
Я подробно рассказала тетушке обо всем, что случилось вчера.
— Ну, ничего, Машенька, может, оно и неплохо…
Сегодня вы встретитесь… А Белка пусть перебирается ко мне.
— Посмотрим…
— Но она же тебе будет мешать!
— Поживем, увидим.
— Машенька, — тетушка понизила голос, — деточка, ты чего-то боишься?
— Да чего мне бояться, — бодро сказала я, впрочем не очень искренне, — я ведь уже большая девочка!
— Разочарований боятся даже в моем возрасте, не то что в твоем. Знаешь, что я придумала? Раз Костя его знает, подожди до его возвращения…
— С чем подождать?
— С близостью…
— Ну ты даешь! При чем тут Костя? Я думаю, он его знает с какой-то совсем другой стороны.
Тетушка рассмеялась.
— Ты права, я дура…
— Я этого не говорила!
— Но дала понять! Ладно, поступай, как тебе подскажет…
— Что, сердце? Или какой-то другой орган?
— Фу, Маша, цинизм тебе совсем не к лицу!
— Ну все, Лиза, мне пора за работу, надо хоть что-то успеть, пока Белка спит.
Сегодня подряд шли рецепты рыбных блюд. Я уже вполне освоила все эти незнакомые прежде названия, и машинка моя строчила как пулемет.
— Привет, тетка! — раздалось за моей спиной. — Мой обожаемый Валдис Пельш называет такую работу «великое лупило во по кнопкам!»
— Лупилово?
— Ага! А ты не знала?
— Нет. Есть хочешь?
— Хочу, но возьму сама, не беспокойся!
— Нет, дорогая моя, уж будь добра приготовить завтрак на двоих, у меня еще маковой росинки во рту не было.
— Слушаюсь, ваша честь!
Белка удалилась на кухню и минут через двадцать позвала меня:
— Маш, все готово!
Когда мы поели, она спросила:
— Ты меня к Лизе отправишь?
Я почувствовала, что краснею.
— Да нет, зачем?
— А как же твой хахаль?
— Белка, имей совесть!
— Маш, ну я же нормальная, я все понимаю, вам нужна хата… А тут я.
Я молчала.
— Маш, я не обижусь, честное слово!
