Джоди Пиколт - Девятнадцать минут
Джон вспомнил Кортни Игнатио: как она сидела напротив него за столом в столовой, когда стеклянная стена за ее спиной взорвалась. А на ее груди распускался цветок, алый, словно мак. Он вспомнил, как сотни криков одновременно слились в мощный гул. Вспомнил, как учителя высовывали головы из классных комнат, словно суслики, и выражения их лиц, когда они слышали выстрелы.
Джон подтянулся, схватившись за полки одной рукой, борясь со звоном в ушах, говорившим, что он сейчас опять потеряет сознание. Когда он выпрямился, прислонившись к металлической раме, его колотило крупной дрожью. Перед глазами все плыло, поэтому, когда он взял банку с краской, чтобы ее швырнуть, ему пришлось выбирать одно из двух окон.
Посыпалось стекло. Перегнувшись через раму, он видел пожарные машины и автомобили «скорой помощи». Видел корреспондентов и родителей, напирающих на ленту, огораживающую двор. Группки плачущих учащихся. Покалеченные тела, сложенные, словно железнодорожные шпалы, на снегу. И бригады «скорой помощи», выносившие новые тела.
— Помогите, — попытался закричать Джон Эберхард, но не смог произнести это слово. Он не смог бы произнести ни «Эй!», ни даже собственное имя.
— Эй! — крикнул кто-то. — Там наверху мальчик!
Уже рыдая, Джон попытался махнуть рукой, но она не слушалась.
Люди начали показывать на него руками.
— Стой спокойно! — крикнул пожарный, и Джон попробовал кивнуть. Но его тело ему уже не принадлежало, и прежде, чем он понял, что происходит, это незаметное движение лишило его равновесия, и он упал на бетон двумя этажами ниже.
Диана Левен, два года назад бросившая работу помощника генерального прокурора в Бостоне, чтобы работать в отделе, который был немного добрее и благороднее, вошла в спортзал школы Стерлинг Хай и остановилась рядом с телом мальчика, упавшего прямо на штрафной линии после выстрела в шею. Поскрипывали туфли полицейских, которые фотографировали, собирали гильзы, складывали их в пластиковые пакетики для вещественных доказательств. Командовал ими Патрик Дюшарм.
Диана посмотрела на колоссальное количество вещественных доказательств — одежда, оружие, брызги крови, гильзы, брошенные сумки, потерянные кроссовки — и поняла, что огромная работа предстоит не только ей.
— Что нам уже известно?
— Мы полагаем, что стрелял один человек. Мы его заде ли, — ответил Патрик. — Мы не можем с уверенностью сказать, был ли еще кто-то замешан. В здании уже безопасно.
— Сколько погибших?
— Точно известно о десяти.
Диана кивнула.
— Раненых?
— Еще не знаем. Здесь работают все машины «скорой помощи» из северного Нью Гемпшира.
— Чем я могу помочь?
Патрик повернулся к ней.
— Выступите и избавьтесь от камер.
Она повернулась, чтобы уйти, но Патрик схватил ее за локоть.
— Хотите, чтобы я с ним поговорил?
— Со стрелявшим?
Патрик кивнул.
— Возможно, это наша единственная возможность поговорить с ним, пока у него нет адвоката. Если вам кажется, что здесь ваше присутствие уже не обязательно, поговорите.
Диана быстро вышла из спортзала и спустилась вниз, осторожно обходя места, где предстояло работать полицейским и медикам. Как только она вышла на улицу, ее окружили представители прессы и вопросы посыпались со всех сторон.
— Сколько жертв? Назовите имена погибших. Кто стрелял?
— Почему?
Диана набрала побольше воздуха и поправила свои темные волосы. Эту часть своей работы — разговаривать с корреспондентами — она любила меньше всего. Несмотря на то что фургоны подъезжали в течение всего дня, сейчас здесь были только местные представители прессы — корреспонденты CBS, ABC и FOX.[8] Нужно было воспользоваться преимуществом своего поля, пока была такая возможность.
— Меня зовут Диана Левел. Я из генеральной прокуратуры. Мы пока не можем предоставить какую-либо информацию, поскольку ведется следствие, но мы обещаем, что сообщим вам подробности, как только будет такая возможность. Сейчас же я могу вам сообщить, что сегодня утром в школе Стерлинг Хай была стрельба. Мы еще не можем точно сказать, кто стрелял и сколько их было. Один человек арестован. Официальных обвинений еще не выдвигали.
Один репортер протиснулся вперед.
— Сколько детей погибло?
— У нас еще нет такой информации.
— Сколько раненых?
— У нас еще нет такой информации, — повторила Диана. — Мы будем держать вас в курсе.
— Какие обвинения будут выдвинуты? — выкрикнул другой журналист.
— Что вы можете сказать родителям, которые хотят узнать, живы ли их дети?
Диана сжала губы и приготовилась пройти сквозь толпу.
— Спасибо, — сказала она, не ответив на вопрос.
Лейси пришлось припарковаться в шести кварталах от школы, настолько много людей здесь собралось. Она побежала сломя голову, держа в руках одеяла, которые по местному радио попросили принести для тех, кто находится в шоковом состоянии. «Я уже потеряла одного сына, — подумала она. — Я не могу потерять еще одного».
В последний раз, когда она разговаривала с Питером, они поссорились. Это было перед тем, как он лег спать вчера вечером, перед тем как ее вызвали на роды.
— Я же просила тебя вынести мусор, — сказала она, — еще вчера. Ты не слышишь то, что я тебе говорю, Питер?
Питер посмотрел на нее поверх монитора.
— Что?
Что, если это был последний разговор между ними?
Даже после того, что Лейси видела в школе медсестер и на работе в больнице, она оказалась не готовой к картине, которая предстала перед ней, когда она повернула за угол. Она воспринимала только отдельные части: разбитое стекло, пожарные машины, дым. Кровь, плач, сирены. Оставив одеяла рядом с машиной «скорой помощи», она бросилась в это море смятения и поплыла в нем рядом с другими родителями в надежде подхватить своего потерявшегося ребенка, до того как его накроет волной.
Дети бежали через покрытый грязью двор. Все они были без верхней одежды. Лейси увидела, как одной матери удалось найти свою дочь, и она лихорадочно завертела головой в поисках Питера, неожиданно осознав, что даже не знает, во что он был одет сегодня утром.
До нее долетали обрывки фраз:
— …не видел его…
— …Мистера МакКейба застрелили…
— …ее еще не нашли…
— …я думала, уже никогда…
— …я потерял мобильный, когда…
— …Питер Хьютон…
Лейси развернулась, поймав взглядом девочку, которая это сказала, ту самую, которую нашла ее мама.
— Извините, — сказала Лейси, — мой сын… я пытаюсь его найти. Я слышала, как вы упомянули его имя — Питер Хьютон.
