Зуфар Гареев - Показания Шерон Стоун
– Нет, ты не умер. Наоборот, жизнь только начинается. Мы встретились. И теперь уже не расстанемся.
Чепель опускает руку на дырку в ее черепе, пар бьет из-под его пальцев.
Чепель неумело гладит ее спутавшиеся волосы (как будто бы давно не чесанные).
– Я не чувствую ничего, Марина… Ничего… Мариночка… Ненаглядная…
– Это потому что черви наконец-то тебе отгрызли яйца. И тебе стало хорошо.
– Мне стало плохо.
– Нет, хорошо.
Чепель отчаянно кричит:
– Мне стало плохо… Я умер!
Он колотит по траве кулаками и плачет – а она негромко смеется. Он колотит, она приветливо смеется.
– Я умер! Ты понимаешь, я умер!
– Нет, ты только что родился. И я рядом.
– Я умер!
– Нет…
Она встает и медленно идет к гондоле. Я помогаю ей подняться в лодку и магическим веслом трогаю лазурь, которая в ту же секунду начинает волшебно гореть перед нами, открывая нам путь куда плыть.
– Я умер! Ты слышишь, я умер! Мариночка… Ненаглядная… – несется нам вслед. – Возьми меня с собой!
С губ Марины слетает приветливый тихий смех:
– Чепель, не плачь… Не плачь, теперь тебе будет хорошо… Еще минута – и все будет хорошо. Ты будешь моим кулончиком… моим носовым платочком…
– … звонким колечком на пальчике… – начал перечислять и я широкие возможности Чепеля. – Зубочисткой… ватным тампончиком на палочке для удаления комочков серы из ушей…
– Кулончиком… зубочисткой… томпончиком… – не успевал повторять Чепель. – Нет, только не это!
– Чепель, торг здесь не уместен, – дружелюбно сказал я и в ту же минуту недалеко от нас зависли довольно большие мохнатые семенники Чепеля.
Они были настолько несуразны и порнографичны, что уже не подлежали никакой пародии; большего в природе физиологического омерзения уже не мыслилось.
Они нагло ликовали, медленно подплывая к нам. Более того, на них действительно болталась идентификационная бирка «ЯйцЫ Чепеля Витюшки».
Кто это мог написать? Может правильные пацаны с района, словно споря с этой подозрительной приблудой по фамилии Трегубова.
Но Марина Трегубова как ни в чем ни бывало продолжала расчесывать золотистым прозрачным гребнем лазурные волосы.
– А как же это? – восторженно и с превосходством самца прошептал Чепель, указывая на возвращающуюся к нему мужскую мощь. – А вы говорите зубочистка… платочек… кулончик…
Марина рассмеялась, избегая ответа. Она кивнула мне.
Я легонько, как поганку, тронул именные семенники г-на Чепеля блистающим магическим веслом. Их животную шерсть и морщинистую кожу объял волшебный лазурный огонь, – и в этом огне сияющей вечности они сгорели мгновенно.
Побуревший артефакт обрел земной вес и полетел вниз безвестным камнем.
– Ни фига себе, – присвистнули пацаны с района; с досадой сплюнули и пошли дальше.
– Мужчины убивают потому что у них есть яйца. А почему убивают женщины? – спросил я у Марины.
– Потому что они эти яйца хотят отнять. Фрейд.
Так сказала она и на пальце ее блеснуло новое колечко, которого до этой секунды я никогда не видел.
