Антон Ботев - Т-390, или Сентиментальное путешествие по Монголии
Архар испугался, что его взяли в плен. Он лежал, закрыв глаза. Коля всё ловил падающих воинов — и своих, и чужих. Коля уже не знал, кто свои, а кто чужие, и ловил всех.
Когда у Коли выдавался свободный момент, он ободряюще улыбался Старому Архару.
Тот понял, что бояться ему нечего.
— Stop! — крикнул он одно из немногих русских слов, которые с перепугу вспомнил. Коля нажал на тормоз.
— Net, net! Net stop! — крикнул Архар. Коля понял, что его испытывают, и снова стал ловить падающих.
Старый Архар отдышался, сел вплотную к Коле, испытующе глядя на него. Коля одной рукой вытащил из кармана сигареты и, улыбаясь, предложил Архару. Архар наклонился, будто ему все еще дурно, молниеносно выхватил из-за голенища нож, схватил Колю за волосы, запрокинул голову и взрезал шею.
Машина остановилась. Архар отделил Колину голову от тела и подозвал свою мохноногую лошадку.
На корабле тем временем монголы теснили русских по всем фронтам. Молодой Архар запер в гальюне четырех матросов и продвигался с боем к крюйт-камере с тем, чтобы взорвать корабль. Менге почти ворвался в капитанскую каюту. Он рубился красиво, словно танцевал. Еще такт, еще. Еще такт, еще. Алеша вспомнил, что такой же монгол танцевал на снегу в одном бурятском селении.
Алеша отогнал последнего монгола и спрыгнул с мостика. Раненый боцман отполз от места боя, оставив Алешу один на один перед Менге.
Алеша понял, как надо биться. Подчиняясь внутреннему ритму, как танцевал тот монгол. Он сражался, исполняя внутренним пением «Агитатора». Еще такт, еще. Менге тоже сражался под «Агитатора», оттого никто не мог взять верх.
Голова Жугдэрдемидийна Гуррагчи исполнила несколько начальных тактов «Плача сироты» и замолчала. Наступил штиль.
В тишине слышна была только чечетка, выбиваемая Алешей и сотником, боевые крики монголов, удары столовых приборов, тяжелое дыхание обороняющихся. Всё это складывалось в музыку боя. Еще такт, еще.
Алеша, танцуя, поскользнулся на крови боцмана, потерял равновесие и сел, привалившись к двери капитанской каюты. Менге торжествующе замахнулся своим тесаком. Глаза у него были безумные.
— Так было! — раздался вдруг в тишине не менее безумный голос.
— это бабушка, повинуясь составленному ей самой распорядку, встала с рассветом, привела себя в порядок, вышла из каюты, аккуратно обошла дерущихся, вышла на палубу и залезла в корзину рассказывать очередную сказку.
— и все остановились, замолчали, обратили свои взоры на бабушку. Сели в кружок, подобно степным волкам перед Скалой Совета. Сели прямо на кровь. Раненые подползли поближе. Бабушка продолжала:
— Так было!..
25. Арыалинерк
Так было. Жил в Нунаке удачливый охотник с женой. И была у него дочь, одна-единственная. Других детей не было. Заболела жена его и через некоторое время умерла. А дочь еще маленькой была. Не мог он в море выйти: дочь оставить не с кем. И корней и ягод летом собрать некому.
Взял он тогда вторую жену, женщину, которая сама мужа потеряла. А эта женщина уже в возрасте была, и у нее две своих дочери. А сыновей тоже не было.
И вторая жена и дочери ее очень дочь охотника обижали. Он на промысел уходил, нерпу, моржа и другого морского зверя промышлял, а жена с дочерьми и падчерицей в яранге хозяйничали. Самую тяжелую работу падчерице поручали. И едой не делились, приходилось девочке самой силки плести и куропаток ловить. Силки из китовых усов делала. Много силков девочка делала, от этого руки у нее были в ранах. Одежда у нее вся из собачьих шкур была — шапка, руковицы, кухлянка и торбаза. Из-за того, что много ей работать приходилось, и нерп и латхаков поить-кормить, свежевать, и съедобных корней больше всех собирать, в яранге все чистить, была она всегда грязная, неопрятная, косматая. Прозвали ее сестры и жена отца Арыалинерк.
Так жили они. Скоро девушки уже в пору девичества вошли.
Был в Наукане китовый праздник. И все туда собрались, и из Нунака тоже. У старшины Наукана был сын, ловкий добытчик. Все бы хорошо, но не хотел сын жениться. Придет к нему в землянку невеста, юноша с ней ласково обойдется. А поживет немного — домой возвращается. Надоело это старшине. Поругал он сына своего, сказал, кто из женщин на празднике состязаний победит, та и станет ему женой. А сын хороший охотник был, зимой много оленей добывал, а летом — морских зверей. Многие женщины хотели в его землянке хозяйками стать, вот и сестры Арыалинерк.
Собрался охотник с семьей на праздник ехать. Арыалинерк тоже попросилась. Сестры ее смеяться начали, а вторая жена говорит:
— Куда ты в твоей кухлянке пойдешь! Ой, ой!
Потом еще говорит:
— Ладно. Можешь поехать, залезешь рано утром на скалу и будешь оттуда смотреть, чтобы никто мокроносую такую не заметил. Вот только сначала алыки приготовь. Из жил ниток накрути. Потом из семи оленьих шкур сшей для нас кухлянки, штаны, дождевики, рукавицы длинные, рукавицы короткие и торбаза. Потом отцовский каяк покрышкой обтяни. И в тундру сходи, набери по мешку съедобных трав и ягод. Жир моржа для жирника взбей, из мяса тухтак сделай да в мясную яму убери. А потом поезжай.
— Ой, да как же я успею все это выполнить! Да под силу ли это одному человеку! — сказала Арыалинерк.
Ответила вторая жена:
— Ничего, если поторопишься, успеешь.
Уехали все. В деревне одна Арыалинерк осталась. Сидит в яранге, нитки крутит, плачет, глаз не осушает. Вдруг слышит; кто-то в сени вошел и, не останавливаясь, к пологу направился. Заглянула в полог — маленькая женщина. Пригласила ее Арыалинерк, угощает китовой кожей. Стали вместе есть. Арыалинерк говорит:
— Думала, все уехали, кроме меня. Откуда ты пришла?
Гостья отвечает:
— Действительно, одна ты тут. А я из других мест. Жалея тебя, сюда пришла. Помочь тебе хочу, чтобы ты на китовый праздник попала.
Говорит Арыалинерк:
— Никак мне туда не попасть! Жена отца мне столько работы оставила!
Говорит ей гостья:
— Ничего, ничего. Работу эту легко сделать. Алыки приготовит гагара. Ниток накрутят куропатки. Одежду сошьют медведицы. Травы и ягоды соберут вороны. Жир взобьют олени. Тухтак сделает сова. А каяк обтянется покрышкой сам.
Спрашивает Арыалинерк:
— Да как я туда попаду! До Наукана путь не близкий!
Тогда говорит ей гостья:
— Принеси моржовую кость.
Арыалинерк принесла кость, положила на землю перед ярангой. Смотрит, а это не кость, а нарта стоит.
— Теперь посмотри, не забрались ли к вам в мясную яму мыши.
Открыла Арыалинерк мясную яму, а там и правда мыши копошатся. Принесла она их маленькой женщине. Положила рядом с нартой, смотрит, а там мышей нет. Стоят собаки в упряжке.
Маленькая женщина говорит:
— Теперь пойди, голову вымой, волосы в косу заплети. Как косу заплетать закончишь, возвращайся, взгляни на вешала.
Арыалинерк голову вымыла, косу заплела, смотрит на вешала: там новая одежда среди шкур лежит. Белая кухлянка, разукрашенная разными вышивками, и маленькие торбаза из красной замши. Оделась Арыалинерк, такая красавица стала! Кто всю жизнь живет, а краше женщины не видал.
Гостья же ей говорит:
— Научу я тебе одному колдовству. Если сделаешь все как надо, никто тебя на праздничных состязаниях не победит. Только делать надо все, как я покажу.
Взяла женщина бубен, застучала по бубну, запела. И так ладно пела, что запомнила Арыалинерк каждый звук, каждое движение. Кончила женщина петь и спросила:
— Ну как, научилась?
Арыалинерк ответила:
— Да, да, научилась!
Женщина сказала:
— На празднике состязаний все по-моему делай. И запомни самое главное: домой вернуться ты должна раньше всех. Как только закончатся состязания, сразу домой езжай. Ну, а теперь пора. Пойдем, я тебя провожу.
Сели они в нарты, и так понеслись! Вмиг до Наукана добрались. Придержала тогда женщина собак, говорит:
— Теперь ты одна доедешь. Я должна возвращаться.
Повернулась и обратно пошла. Посмотрела ей Арыалинерк вслед, и что же? Оказывается, по дороге, где они ехали, лисичка убегает. Значит, ей лисичка помогла.
Пришла Арыалинерк на праздник, села с гостями. Не узнает ее никто, и отец не узнает. Все дивятся, какая красавица пришла. Поднес сын старшины сам ей блюдо с самой вкусной едой — с олениной да с китовым жиром и кожей. Поели гости, стали сказки рассказывать. Снова поели, стали состязаться в шаманстве и песнях. Одни раздавят бусы, положат на свой бубен и постукивают палочками. Глядь — а бусы снова целые. Или моржовый клык с треском наизнанку вывернут. Были и такие шаманы, что по воздуху летали.
Вышла Арыалинерк на середину яранги, взяла бубен и запела. А как запела, снаружи шум послышался. Все шум ближе и ближе. Вот уже за стенами волны заплескались, в сени вода хлынула. Тут Арыалинерк стала по бубну быстрее поколачивать, волны откатились, а в сенях много водорослей осталось. Взяла Арыалинерк таз, собрала водоросли, стала гостей угощать. Дивятся гости. Угостила, взяла палочку от бубна, проткнула ею стену полога. Из отверстия в стене свежая прозрачная вода полилась. Наполняет Арыалинерк ковш этой прозрачной водой, поит гостей. Гости пуще прежнего дивятся, никогда таких чудес не видели. Сын старшины больше всех восхищался. Все признали Арыалинерк победительницей. Тут и кончились состязания.
