Маделин Уикхем - Испанские каникулы
— М-да, — помолчав, произнес Сэм. — И почему я не удивлен?
Дженна подняла голову и усмехнулась.
— Ты на меня обозлился.
— Возможно.
Сэм с надутым видом пожал плечами и привалился к воротам. Дженна оценивающе посмотрела на него, потом встала.
— Не злись, — сказала она, подойдя к Сэму. На губах ее заиграла легкая улыбка. — Не надо сердиться. — Дженна медленно протянула руку и коснулась его груди, а затем провела прохладным пальцем вниз, до края плавок. — Никогда заранее не известно — а вдруг у тебя есть шанс.
Она сделала еще шаг, и ее рука скользнула под резинку плавок. Сэм смотрел на нее, оцепенев от внезапного возбуждения. Их взгляды встретились, и Сэму показалось, что глаза Дженны горят тайной и обещанием наслаждения. «Ох, черт, — подумал он. — Это все происходит взаправду!»
Рука Дженны забралась еще глубже. Она осторожно оттянула тонкую ткань от кожи, и Сэм почувствовал, как его тело откликается на ее движения. В мыслях его царил полнейший сумбур. Что они делают… Что именно она делает… Как насчет…
Щелчок резинки по животу был словно пулевое ранение. Второй раной стал заливистый хохот Дженны. Сэм потрясенно уставился на нее, а она подмигнула ему — почти дружелюбно — и, развернувшись, двинулась прочь. Вытатуированная змея на ее ноге извивалась при ходьбе.
Глава 6
В тот же день, но значительно позднее, Хлоя прошла по прохладному, неярко освещенному коридору в спальню — переодеться к ужину. Мраморный пол был подобен бальзаму для ее разгоряченных ног; темные картины и приглушенные цвета позволяли глазам отдохнуть после яркого солнца. Но в душе она оставалась все такой же возбужденной и раздраженной. Ей казалось, будто ее эмоции весь день скользили в яму, из которой не было выхода, и развеять это чувство никак не удавалось.
Весь день Хлоя ощущала присутствие Хью на другой стороне бассейна. Она как будто вообще не обращала внимания на все это семейство. Но каждый раз, когда Хью шевелился, Хлоя это видела. Всякий раз, когда он на нее смотрел, она это знала. С течением времени ее восприимчивость все обострялась, пока весь мир вокруг не сжался до них двоих, женщины и мужчины, которые смотрели друг на друга, не глядя. Получая удовольствие от взаимного, пугающего притяжения.
Глядеть на Хью было все равно что смотреть старый фильм. Жесты без звукового сопровождения, слепящий свет и тени, болезненная, вгоняющая в смятение тоска по прошлому. Хлоя глядела, как Хью натирал жену кремом для загара, и ей самой покалывало спину. Она знала эту руку, помнила эти прикосновения. Хью поднял голову, их взгляды встретились — и Хлоя почувствовала, как ее качнуло.
Она ничего не сказала. Молчание превратилось в барьер, о который бились ее чувства. Чем сильнее становилось желание заговорить, тем упорнее Хлоя ему сопротивлялась, находя удовольствие в самоконтроле. Она никогда никому не признавалась, насколько глубокую рану нанес ей Хью Стрэттон. И она не допустит, чтобы он это увидел. Не позволит ему увидеть хоть что-нибудь помимо спокойного, безразличного презрения. Она никому — даже самой себе — не признается, что ее сердце бешено забилось, едва лишь она заметила этого человека у виллы. И по сию пору бьется неровно.
Хлоя остановилась у входа в спальню и несколько раз глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок и возвращаясь в настоящее. Затем толкнула дверь. Филипп стоял у окна и глядел на сад. Рядом с ним легонько колыхалась длинная белая полупрозрачная занавеска. Филипп обернулся, и несколько мгновений они смотрели друг на друга молча; время словно остановилось. Затем Хлоя шагнула вперед и положила свою сумку на кровать.
— Ты ушел с улицы, — улыбнувшись, сказала она. — Слишком жарко?
— Голова что-то заболела.
Филипп повернулся обратно к окну, и Хлоя заметила у него в руках стакан со спиртным.
— Рано начинаешь, — непринужденно произнесла она. — Вряд ли это пойдет на пользу твоей голове.
— Может, и нет, — безразлично отозвался Филипп.
Он даже не обернулся.
Хлою охватило разочарование. Ей хотелось встретить бурные эмоции под стать ее собственным. Поцелуй. Улыбку. Хотя бы вспышку гнева.
— Ну, как знаешь, — помолчав, сказала она. — Ладно, тогда я в душ.
— Отлично. — Филипп глотнул виски. — Во сколько ужин?
— В восемь.
— Мальчики знают?
— Они будут ужинать отдельно, — отрезала Хлоя.
Она до сих пор была очень сердита на Сэма и Ната. Ей пришлось приложить столько усилий, чтобы выговорить для них место за столом для взрослых, она рассказала Аманде, какие они уже большие, и после этого они оба с пылом заявили, что собираются чем-нибудь перекусить, сидя перед телевизором. «Мы на отдыхе», — твердили они, набивая рот чипсами и запивая колой, пока Хлоя не почувствовала, что сейчас накричит на них.
В конце концов она отказалась от попыток образумить их. Все равно, если запихать заупрямившегося Сэма за стол, можно было бы распроститься с надеждами провести вечер цивилизованно. По крайней мере, теперь ей не придется волноваться, как бы мальчики не натворили чего-нибудь за ужином.
Хлоя прошла в ванную и включила душ. Она уже совсем было собралась встать под струи воды, как вдруг вспомнила, что ее шампунь так и лежит в пакете с покупками из беспошлинных магазинов в аэропорту, рядом с чемоданом. Хлоя вышла из ванной, не потрудившись выключить душ, и остановилась в изумлении. Филипп разговаривал по телефону. Он смотрел в другую сторону и потому не заметил Хлою. По мере того как его слова доходили до ее сознания, в Хлое начал подниматься безудержный гнев.
— Так и что он сказал? — произнес Филипп. — Так я и думал. Этот департамент ни черта не соображает. — Он умолк. — Так ты говоришь, что мы просто сидим и ждем. — Он покачал головой. — Ублюдки. Ну да. Постараюсь. Мой номер у тебя есть. Спасибо, Крис. Я, пожалуй, пойду.
Филипп положил трубку, подобрал стакан с виски и повернулся. Увидев Хлою, он не смог сдержать удивления.
— Э-э… — настороженно протянул он. — Я думал, ты…
Он махнул рукой в сторону ванной.
— Какой же ты эгоист! — дрожащим голосом произнесла Хлоя. — Ты обещал, что не будешь даже думать об этом. Ты обещал! И что я обнаруживаю? Как только ты решил, что я не путаюсь под ногами…
— Вовсе нет, — запротестовал Филипп. — Я сделал всего один звонок, и все.
— Ничего и не все! — возмутилась Хлоя. — Я слышала, что ты сказал! Ты дал ему номер здешнего телефона! Мы должны были уехать прочь от этого всего, а ты дал ему номер!
— Я и уехал от всего! — воскликнул Филипп. — Я в этой долбаной Испании! Я всего лишь позвонил Крису. А он просто перезвонит мне. Ну, если что-нибудь выяснится.
Хлоя покачала головой.
— Один звонок или двадцать — какая разница? Ты просто не можешь выбросить это из головы. Всякий раз, как я гляжу на тебя, ты думаешь об этом. С тем же успехом мы могли никуда и не ехать.
— Да ты никак записалась в полицию по надзору за мыслями? — огрызнулся Филипп. — Научилась проникать ко мне в мозги? Поздравляю!
Хлоя глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Ты должен был позабыть обо всем этом на неделю. Ты мне обещал.
— О, ну конечно же, — отозвался Филипп с ядовитым сарказмом. — Я должен был позабыть о том факте, что за эту неделю вся наша жизнь может измениться. Позабыть, что вся моя карьера висит на волоске. Позабыть, что у меня есть семья, которую надо содержать, кредит на дом, который нужно выплачивать…
— Я знаю! — воскликнула Хлоя. — Я все это знаю! Но если об этом постоянно думать, ничего хорошего не будет! И ты сейчас не можешь повлиять на то, что должно будет произойти. — Она шагнула к нему. — Филипп, попытайся. Пожалуйста, выкинь это из головы. Всего на неделю.
— Как все просто! Взять и выкинуть из головы!
Его тон заставил Хлою скривиться.
— Нет, не просто. Но ты можешь это сделать.
— Не могу.
— Мог бы, если бы постарался!
— О господи! — воскликнул Филипп с внезапной яростью, и стены комнаты словно задрожали. — У тебя что, нет ни малейшего воображения? Мы тринадцать лет вместе — и ты совершенно не понимаешь моих чувств!
Хлоя уставилась на него. Что-то сдавило ей горло, щеки ее горели.
— Очень некрасиво с твоей стороны так говорить, — начала она. — Я всегда ставлю себя на твое место…
— Вот именно! — перебил ее Филипп. — Ты ставишь себя на мое место. Ты никогда не пыталась представить, каково это все для меня. Для меня, в моей ситуации. — Он умолк и потер лицо. — Может, мне нужно думать об этом, — сказал он уже несколько более спокойным тоном. — Может, мне нужно звонить Крису и говорить об этом и узнавать, как все идет. Может, если я не буду этого делать, то вообще свихнусь. — Он несколько мгновений смотрел на нее, потом покачал головой. — Хлоя, мы очень разные. Ты неимоверно рассудительная. Тебя ничто не беспокоит.
