Бен Хетч - Знаменитый газонокосильщик
— Еще один бездельник, — и выключает телевизор.
Для того чтобы показать ему, как он меня унизил, я отправляюсь устраиваться на работу в «Макдоналдс». Менеджеры им не требуются, но директор, впечатленный тем, что я два месяца проработал в «Золотых кебабах» Большого Эла, предлагает мне временную работу и говорит, что я могу приступить к ней в четверг. Когда я говорю папе, что буду зарабатывать на жизнь с помощью биг-маков, и спрашиваю, радует ли это его, он говорит: «Ну понятно, очередная халтура. Чрезвычайно умное и зрелое решение, но можешь не надеяться, я не передумаю, и Чарли все равно отправится в интернат. А теперь пойди и сотри всю эту пакость со стены в его комнате».
Остаток вечера папа проводит, расхаживая по комнате и репетируя речь, которую ему предстоит произнести на следующей неделе перед национальным секретарем по культурному наследию: «За весь широкий диапазон предоставляемой информации — от новостей до развлекательных, обучающих и музыкальных программ — Би-би-си взимает беспрецедентную плату, составляющую менее тридцати пенсов в день. И публика считает это выгодным для себя. Это выгодно и для самой студии… ля-ля-ля».
В какой-то момент я упоминаю маму и говорю, что она никогда бы не отправила Чарли в интернат, если бы умер папа, но он снова возвращается к своей работе:
— Да благословит ее Господь. Маму никогда не интересовали звания и титулы. Думаю, она даже не знала, кто такой национальный секретарь по культурному наследию. Когда я познакомил ее со своим другом-раввином… ля-ля-ля…
Папа не выносит, когда кто-нибудь другой говорит о маме, и меня это просто бесит. Сам он может говорить о ней сколько угодно, но стоит другому открыть рот, и он тут же пытается его заткнуть. Все наши воспоминания о маме должны совпадать с его представлениями, которые абсолютно непоследовательны и служат для него не более чем самооправданием. В данный момент он больше всего озабочен получением рыцарского звания, которое будет ему гарантировано в случае переизбрания на следующий срок. Он утверждает, что делает это исключительно ради памяти мамы и что она была бы счастлива стать леди. Однако на самом деле ей это было бы совершенно безразлично, потому что, как он сам говорит, титулы и звания ничего для нее не значили. И это тоже выводит меня из себя.
11 часов вечера.
Мне нравится кафе Дебби, но там всегда слишком шумно. Как можно написать великий роман под ее постоянные крики: «Два чая, один с сахаром, другой без! Кто заказывал сосиску с фасолью и чипсами?!»
Когда Хемингуэй ходил в кафе Клозери де Лила, он общался там с выдающимися литераторами вроде Эзры Паунда и обсуждал смысл литературного творчества и последние выставки в Лувре, а не выслушивал шоферню, обсуждающую сиськи и количество голов, забитых «Челси» в последней игре.
С юмористическим журналом тоже ничего не получается. Сегодня вечером встретил Мартина, и мне очень не понравилось его поведение. Похоже, он считает, что его текст гораздо смешнее, чем мой. Он не сказал ничего определенного, но, судя по тому, как он меня слушал, он считает именно так.
— Берти Ванный — его прозвали так, потому что он постоянно принимает ванны в самое неподходящее время, — говорю я.
Молчание.
— Он принимает их всякий раз, когда испытывает стресс.
Молчание.
Он намекает на отсутствие сатирического начала.
— Все это хорошо, но слишком заумно, — говорит он.
Я спрашиваю его о дальнейших планах, словно общая концепция журнала для меня гораздо важнее, чем мой фельетон, и Мартин говорит, что они ведут переговоры об аренде помещения, а сам он придумал отличное название для журнала.
— Какое? — спрашиваю я.
— Он будет называться «Чушь собакина», — отвечает он.
Я говорю, что идея неплохая. И так понятно, что журнал будет направлен против истеблишмента, но «собакина» вместо «собачья» придает всему оттенок игры и делает название более приемлемым.
— Коротко, иронично и по-свойски. Мне нравится, — говорю я.
И только вернувшись домой, я понимаю, что Мартин своей «чушью собакиной» намекал на качество моего рассказа. Ну и сука же он после этого.
Среда, 10 мартаСегодня Сара привезла подарок Чарли ко дню рождения — в пятницу ему исполнится семь — и я сообщил ей, что наш папа — чудовище. Однако она считает, что он строг со мной только потому, что беспокоится обо мне.
— Ему не нравится твоя работа в «Макдоналдсе». Он считает, что там ты тоже долго не удержишься, — говорит Сара. — Продавец видеокассет, бармен, официант, консультант по трудоустройству, теперь еще и «Макдоналдс»… Папа считает, что ты просто ленишься и пытаешься отсрочить неизбежный выбор, и в чем-то он прав. Например, я понимаю, что он не слишком обрадовался, когда вернулся домой и застал тебя перед телевизором в пижаме.
Несмотря на то что я набрал семь баллов для поступления в университет и знаю химический символ железа, у меня есть веские основания, чтобы работать в «Макдоналдсе».
— Я делаю это для того, чтобы понять, что такое жизненные трудности, — объясняю я Саре. И это соответствует действительности, — если я хочу написать великий роман, я должен знать, что такое страдания. В энциклопедии «Книги и литераторы» нет ни одного писателя, который бы не страдал. Толстой страдал — он написал «Войну и мир» после участия в Крымской войне, где люди умирали как мухи. Сэлинджер тоже страдал и написал «Над пропастью во ржи», поработав на траулерах в Исландии.
— Предел же моих страданий заключается в недостаточно нагретой ванне, — говорю я. — Душераздирающий рассказ Джея Голдена «Невовремя принятая ванна». Увы, Сара, это не та книга, о которой я мечтаю.
Сара говорит, что папа совершенно не собирается мне мешать.
— Его очень радует твое заочное обучение. Иначе зачем бы он стал за него платить? Он хочет, чтобы ты добился успеха. И мы тоже. Просто папа хочет, чтобы ты шел ему навстречу Вот ты упомянул ванну, давай поговорим о ванне. Он очень разозлился, когда вчера ты просидел в ней два часа кряду. Тебе не нравится, что он хлопнул дверью и потребовал, чтобы ты выметался. Почему бы тебе не ограничиться одним часом в следующий раз? Ведь ты же интеллигентный человек. Почему именно я должна заниматься поисками компромисса? И перестань с ним спорить из-за Чарли. Это не приведет ни к чему хорошему. Главное, и Чарли от этого не будет лучше. Возможно, ничего бы этого не случилось, если бы он мог брать с тебя пример. Тебе это не приходило в голову?
Я чувствую себя несколько виноватым после этого разговора и пытаюсь рассказать папе о своей книге, чтобы он понял, насколько серьезно я к ней отношусь, а также для того, чтобы попробовать изменить его взгляд на поведение Чарли. Мы все втроем смотрим телевизор, и я говорю, что мне очень трудно заставить своих персонажей действовать, что они чувствуют себя гораздо более уютно, когда просто сидят и разглагольствуют.
— Только не говори, что твои персонажи еще ленивее, чем ты сам, — отвечает папа, и они с Сарой разражаются смехом.
9 часов вечера.
Вечером звоню Шону, и миссис Ф. снимает трубку параллельного аппарата.
— Это Джей? — спрашивает она Шона, а потом обращается ко мне вкрадчивым голосом: — Джей, вы что, поссорились?
Шон просит ее заткнуться.
— Куда ты пропал, Джей? — спрашивает она.
Я говорю, что был занят.
— Со своей новой подружкой? — хихикает миссис Ф.
— Ма-а-ам… — вмешивается Шон.
— Ему тебя очень не хватает. Он не хочет переезжать с нами в Шотландию, Джей.
— Мама, чёрт побери! — снова влезает Шон.
— А что я сказала не так? — изумляется миссис Ф. — Ты действительно скучал по Джею и действительно не хочешь ехать в Шотландию. От него одни неприятности, Джей. Сначала эта идиотская модель Залива, через которую мне приходилось перелезать, чтобы добраться до холодильника, а теперь… ты ведь еще не знаешь?
— Не знает! — Шон швыряет трубку и отправляется вырубать параллельный телефон.
— Ты в курсе этой идиотской затеи с энциклопедией? — продолжает миссис Ф. — Мы надеялись, что он станет офицером, как его дедушка. Но если он не хочет — бог с ней, с армией, но мы не хотим оставлять его на милость Благотворительного фонда — все эти бомжи… Джефф хочет поговорить с ним сегодня, правда, Джефф? Мы предложили ему, что оплатим пересдачу экзаменов, но он и слышать об этом не хочет. Понимаешь, я надеюсь, что в Шотландии он изменится, Джей. Встретит какую-нибудь хорошую девушку, как ты. Если он все равно целыми днями сидит у себя в комнате, почему бы ему не заняться изучением чего-нибудь полезного? Почему бы ему не пересдать экзамены и не получить какую-нибудь приличную профессию? Он тебе ничего не говорил об энциклопедии, Джей?
