Ирина Лобановская - Простри руце Твои..
Олег попробовал сосредоточиться на основном: на своей собственной прожитой жизни. Тридцать два, театр и кино, роли и кинопробы... Поклонницы и цветы, дурацкие роли и еще более дурные постановщики... Кривляющиеся партнерши... Когда-то он мечтал сыграть Николку Турбина в булгаковской "Белой гвардии". Потом - Алексея... Не получилось. Грим, запах пыльных кулис, теснота уборных... Бьющие в глаза софиты, орущие помощники режиссеров... Жара, дожди, ветер... И МК с ногами из ушей и впереди - девять с половиной. Многих впечатляло. Когда-то она уверовала, что именно бросившись коровьей грудью на амбразуру, прорвет режиссерскую оборону и выйдет на передовую без потерь. Не вышла. Вышел только муж - неплохой актер Олег Авдеев, правда, изменяющий ей направо и налево, но до сих пор не оставляющий без постоянного и ненавязчивого присмотра. На том стоим. Но и Милочка Кобылянская не вчера на свет родилась, у нее тоже добра этого - полюбовничков - навалом. Умри, тоска, гуляй с МК!.. Хороший девиз.
Олег встал и снова походил по комнате. О чем еще он забыл? Разве это все, что он приобрел и заимел в пробежавшей жизни? Неужели за тридцать два - и так мало? Почти что ничего... Перечисляется за четыре минуты. Все пустое, лишнее, никчемное... Ни одной роли, которая бы действительно запомнилась, потрясла его и зрителей, стала находкой, завоеванием... Или он не прав? И из этих мелочей, из бытовухи, унылой повседневности складывается - по кубикам - обычная жизнь каждого? Что здесь странного и плохого? Не всем же гениями быть... И зачем мечтать о несбыточном...
- Мила, а какое завтра число? - крикнул он МК.
- Тридцать первое, - жена снова с готовностью просунула в дверь голову. - Последний день лета...
Деревья пока стоят зелеными, и ничто не напоминает о том, что скоро землю зальет дождями, и начнутся серые полусонные рассветы и хмурые полдни. И съемки нового фильма. К зиме Шар собирается его закончить: мэтр всегда работает быстро. Значит, к зиме Олега не станет... Последний день жизни... И вот он уже стал предметом рассеянных воспоминаний...
Милочка без него будет смотреть новую картину и начнет сначала примерять, а потом с гордостью носить звание вдовы великого актера, трагически погибшего во время съемок. Будет умываться снегом, чтобы сохранить белизну лица, и неуклюже ходить в парке на лыжах - ради формы. Кому нужны ее формы... А кому-то ведь очень нужны...
И еще Ксеня... Он напрасно старался ее забыть. Прекрасная актриса Ксения Леднева, с которой они познакомились на съемках три года назад... Великая Ксения... Она тогда играла... Да неважно, кого она играла. Главную роль, конечно. Но она становилась неподражаемой в любой роли, пусть даже эпизодической. Не вписывалась ни в какие устоявшиеся рамки: могла быть равно интересной и в комедиях, и в драмах.
В "Закате"... Да, в "Закате" ей досталась всего-навсего одна сцена, где она, девушка в забегаловке, поет и танцует. Простой оживляж, эпизодик... Только этот эпизод всегда срывал аплодисменты зала. Некоторые даже шли в театр ради него, Олег сам слышал однажды. Великая Ксения... Эпизод в его жизни... Да нет, он сам - эпизод ее пути... Она давно забыла о нем. И уж во всяком случае лишь вздохнет, смахнет артистическую слезинку с краешка глаза и скажет... Да неважно, что она потом, после его смерти, скажет. Что за чушь лезет ему в голову...
Когда-то Ксеня вскользь бросила, что вершина современного театра - крайняя форма натурализма, вплоть до запахов и до имитации полового акта на сцене. Тенденция слияния актера с персонажем - манера театра прошлого века.
- Ну, положим... - пробурчал Олег.
И вспомнил "Парадокс актера" Дидро. Тот писал, что актеру не следует по-настоящему рыдать, смеяться и вообще эмоционизировать - это как раз портит подлинную игру, следует соблюдать ненавязчивую дистанцию между собой и героем, входить в роль с этаким маленьким, но заметным сердцу зазором. Да кто не знает этой прописной истины... Хотя истина известна далеко не всем.
Ксения кивнула.
- Только школа двадцатого века пошла по пути стирания этого зазора. Мы стали играть самих себя. Высоцкому хорошо далась и полюбилась роль Гамлета. А почему? Да потому, что в образе датского принца актер, по сути, выразил свою суть. Кто такой Гамлет? Недюжинная личность, молодой человек, живущий на изломе эпох и остро его чувствующий, любящий театр и сам сочиняющий. То же самое можно сказать про Высоцкого. Что сейчас порой принимают за образец высшего актерского мастерства? Когда актер в аффективном припадке срывает занавеску и рвет ее пополам. В пьесе говорится: "Срывает занавеску", но актер сам, не в силах остановиться, вне всякого сценария, рвет ее на две части. Зачем? А это считается вершиной роли! Актер так сыграл аффект, что прямо впал в него целиком, он уже не обдумывает роль, он в ней полностью живет! Живет чужой жизнью... Теряя себя... В этом есть что-то опасное, скользкое. И это амплуа... Обычная маска актера, которая часто срастается с ним намертво и дается нам для удобства, для облегчения жизни на сцене. Это с одной стороны. С другой, поиски оригинальности - смерть искусства. Оригинальными становятся как раз при отсутствии такой задачи, просто в силу своей природы, а не при помощи воли и ума. В противных случаях приходят к странностям, бессвязности и сумасбродству. Бесцветная перспектива. Знаешь, Олежек, я собираюсь все бросить и уйти со сцены.
- Ты?! - изумился Олег. - Да ты что?! Как это?!
Ксеня вздохнула.
- Да так... Все очень просто, как линейка, разлюби твою мать... Призвание... Может, мы его понимаем лишь тогда, когда уже ошибемся и разочаруемся в нем. У всех одно и то же призвание: служить Богу и людям. Другого нет. Каким путем? У кого какие таланты, Богом данные. И их надо использовать во благо людей и Господа. Вообще, жизнь - это жертва. Если человек ничем никогда не жертвует, живет для себя, разве это достойная жизнь? Ты запряги мозги! И чудеса... Они случаются каждый день, но мы их редко замечаем. Пока у нас не раскроются глаза и уши. - Она подымила в сторону. - Все в жизни - чудо. И бывает такая минута, которая определяет все дальнейшее. И на нее либо будешь потом молиться, либо всю жизнь ее проклинать... Третьего не дано. Так вот, Олежек, я вдруг поняла: мне мешает, меня держит, прямо цепляет нечто непонятное во мне, какая-то странность не дает мне выложиться психологически на сцене полностью. Ты глаза не меня не таращь! Да, это я, великая Ксения Леднева! Та самая, которая... Без вариантов. И я, если честно, расценила это слишком большим искушением. Разумнее уйти от греха подальше. Каждый сам себе дирижер...
Олег помолчал.
- По-моему, ты запутала саму себя. Это не оправдание, но объяснение.
Ксеня усмехнулась.
- Верно. И довольно давно. Теперь пытаюсь выпутаться.
- А как же актеры характерные и архетипические?
Ксения погрызла сигарету.
- Да ну! Кто-то выбирает один и тот же архетип, а кто-то играет индивидуальный характер, но все равно характеры, похожие друг на друга. Если в комической труппе какой-нибудь актер забавно изобразит бабу, то в следующих шоу именно он опять играет женщину. Все, маска приросла, приклеилась! Мало кто способен играть совершенно разные характеры. А ты слышал, что Михайлова однажды вызвали в ЦК и спросили, как он, русский человек, может играть еврея? И мягко-вкрадчиво-настойчиво порекомендовали отказаться от роли. Дружеский совет... Михайлов сказал: "Я русский актер". И продолжал играть. Олежек, в этой его фразе - слишком большой смысл. И большая ответственность. Ради этого можно умереть, разлюби твою мать... И даже стоит. Жить и умереть на сцене... А я бы, наверное, хотела такого конца. Ты как на это смотришь?
Олег улыбнулся. Иногда он не принимал ее всерьез, потому что боялся - она его как раз всерьез никогда не принимала. Игра... Эпизод... Забава...
Умереть... Ксения сказала тогда: "умереть"...
- Почему же тогда собираешься все бросить?
- А через почему! Лицедейство - грех! - заявила она. - Играть другого человека... Это же сумасшествие, аномалия! Без вариантов. Если запрячь мозги... Сходящий с ума Энтони Хопкинс, сыгравший доктора Лектера, Малькольм Макдауэлл в роли цареубийцы... Молодой Хопкинс начал свою карьеру ролью доктора. В черно-белом фильме тоже дебютирующего Дэвида Линча "Человек-слон". В том пронзительно трагическом фильме совсем молодой Энтони сыграл благородного доктора, который пытается помочь человеку, родившемуся страшнейшим уродом. И что характерно - свою карьеру актера уже пожилой Хопкинс по сути закончил тоже ролью доктора. Только совсем иного по своей направленности. Доктора Лектера. О нашей профессии нельзя даже говорить. Изображая другого человека, я плачу, смеюсь - настоящая психушка! Очевидно, что это придумано. Ложь, облеченная в профессию. Ее придумал сатана, такой профессии не существует! Художникам, музыкантам еще можно найти какое-то оправдание, перевести стрелку с живописи в иконопись... В актерстве никак и никуда эту стрелку не переведешь. Самое лучшее для актера, если он чувствует в себе талант, отказаться от него. И вообще не нужно твердить о талантах, надо еще всегда иметь охоту ими пользоваться. Каждый сам себе дирижер...
