KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Карсон Маккаллерс - Отражения в золотом глазу

Карсон Маккаллерс - Отражения в золотом глазу

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Карсон Маккаллерс, "Отражения в золотом глазу" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Перестала бы ты мечтать о поклонниках, хватит с тебя и Т. Т. Тебе же, наверное, уже сорок, пора бы устроить свою жизнь.

Беренис сжала губы и уставилась на Ф. Джэсмин темным, живым глазом.

— Откуда ты это взяла, умница? — спросила она. — У меня столько же прав жить весело, как у всех других. И вовсе я не такая старая, как воображают некоторые. У меня впереди еще много лет, чего ради я стану запираться в четырех стенах?

— Я же не говорю, чтобы ты запиралась, — сказала Ф. Джэсмин.

— Я слышала, что ты говорила, — парировала Беренис.

Джон Генри внимательно смотрел на них и слушал. Вокруг его губ засохла подливка. Над головой его лениво кружила муха и пыталась сесть на его липкое лицо, и время от времени Джон Генри отмахивался от нее.

— А твои поклонники водили тебя в кино? — спросил он.

— И в кино, и не только в кино, — ответила она.

— Значит, ты никогда не платишь за себя? — опять спросил Джон Генри.

— Об этом же я и говорю, — сказала Беренис. — Когда идешь куда-нибудь с поклонником, за себя никогда не платишь. Вот если бы я пошла куда-нибудь в женской компании, так мне бы пришлось самой платить за себя. Да стану я ходить в кино с женской компанией!

— Когда прошлой весной вы в воскресенье ездили в Фэйрвью, — сказала Ф. Джэсмин, — негр-летчик катал на своем самолете негров. Кто ему тогда платил?

— Дай-ка вспомнить, — ответила Беренис. — Хани и Клорина платили за себя. Правда, я одолжила Хани доллар сорок центов. Кейп Клайд платил за себя, а Т. Т. платил за себя и за меня.

— Значит, Т. Т. тебя прокатил?

— Об этом я и толкую. Он платил за автобусные билеты до Фэйрвью и обратно, и летчику, и за угощение. Ну, за всю поездку. Конечно, он сам платил. Откуда у меня, по-твоему, деньги на то, чтобы летать на самолете? Я же получаю шесть долларов в неделю.

— Об этом я не подумала, — призналась Ф. Джэсмин. — А откуда у Т. Т. столько денег?

— Он заработал их, — ответила Беренис. — Джон Генри, вытри рот.

Так они сидели за столом и разговаривали, потому что в это лето они всегда ели в несколько приемов: поев немного, давали время пище улечься в желудке, а потом снова принимались за еду.

Ф. Джэсмин положила нож и вилку крест-накрест на свою пустую тарелку и задала Беренис вопрос, который уже давно интересовал ее:

— Скажи, грудинку с рисом и горошком называют только так по всей стране или еще как-нибудь?

— Да по-разному, — ответила Беренис.

— А как?

— И запеченной грудинкой, и рисом с горошком в подливке, и просто грудинкой. Сама выбирай.

— Я говорю не про наш город, — сказала Ф. Джэсмин, — а про другие. Ну, как это блюдо называется в других странах, например во Франции?

— Уж этого я не знаю, — ответила Беренис.

— Мерси а ля парле, — сказала Ф. Джэсмин.

Они сидели за столом и молчали. Ф. Джэсмин откинулась на стуле и повернула голову к окну, которое выходило на залитый солнцем двор. В городе было тихо, на кухне тоже стояла тишина, и только тикали часы. Ф. Джэсмин не чувствовала, как вращается земной шар, — все замерло.

— Со мной приключилось что-то странное, — начала Ф. Джэсмин. — Даже не знаю, как объяснить. Такие странные вещи всегда трудно объяснить.

— Что приключилось, Фрэнки?

Ф. Джэсмин оторвала взгляд от окна, но прежде чем она открыла рот, раздался неожиданный звук. В тишине через кухню проплыла нота, потом она повторилась. В августовском воздухе прозвучала гамма. Раздался аккорд. Затем медленно и сонно аккорды потянулись вверх, все выше и выше, словно по ступенькам дворцовой лестницы. Но когда должна была прозвучать восьмая нота и закончить гамму, пианино смолкло. Потом опять предпоследняя нота. Седьмая нота, в которой эхом отдавалась вся незаконченная гамма, повторялась вновь и вновь. Наконец настала тишина. Ф. Джэсмин, Джон Генри и Беренис переглянулись. Где-то поблизости настраивали августовское пианино.

— Господи! — воскликнула Беренис. — По-моему, это уж слишком.

Джон Генри вздрогнул.

— И по-моему, — сказал он.

Ф. Джэсмин неподвижно сидела за столом, уставленным тарелками и блюдами. Серый воздух кухни казался застоявшимся, а сама кухня — слишком плоской и квадратной. После паузы опять прозвучала нота, потом еще раз — на октаву выше. Звуки становились все выше и выше, и при каждом ударе клавиш Ф. Джэсмин поднимала глаза, как будто следила, как нота плывет из одного угла кухни в другой; когда прозвучала самая высокая нота, ее взгляд уперся в потолок, затем гамма заскользила вниз, и она медленно повела головой, переводя взгляд с потолка на пол, в противоположный угол комнаты. Нижняя басовая нота прозвучала шесть раз, и Ф. Джэсмин уставилась на старые шлепанцы и пустую пивную бутылку в углу. Наконец она закрыла глаза, встряхнулась и встала из-за стола.

— Мне так грустно, — сказала Ф. Джэсмин. — Даже мурашки по коже забегали.

Она начала ходить по кухне.

— Говорят, когда в Милджвилле хотят кого-нибудь наказать, его связывают и заставляют слушать, как настраивают пианино. — Она три раза обошла вокруг стола. — Я хочу тебя спросить вот о чем. Бывает, ты встретишься с человеком, который тебе кажется ужасно странным, но ты не можешь понять почему…

— Как это странным?

Ф. Джэсмин думала про солдата, но объяснить по-другому не могла.

— Скажем, ты познакомилась с кем-то, и он кажется тебе пьяным, но ты в этом не совсем уверена. И он хочет, чтобы ты с ним куда-нибудь пошла, на вечеринку или на танцы. Как бы ты поступила?

— Хм. Так сразу трудно сказать. Не знаю. Все тут зависит от настроения. На вечеринку, где много людей, я бы пошла, а там завела бы знакомство с кем-нибудь, кто мне больше по душе. — Живой глаз Беренис внезапно сузился, и она пристально посмотрела на Ф. Джэсмин. — А почему ты об этом спрашиваешь?

Тишина заполнила всю комнату, и Ф. Джэсмин услышала, как капает вода из крана. Она пыталась придумать, как бы рассказать Беренис о солдате. Внезапно зазвонил телефон. Ф. Джэсмин вскочила, опрокинув пустой стакан, из которого пила молоко, и бросилась в переднюю, но Джон Генри, сидевший ближе к двери, первым подбежал к телефону. Он встал коленями на стул и улыбнулся в трубку, прежде чем сказал «алло». Он повторял «алло», «алло», пока Ф. Джэсмин не отняла у него трубку и сама не крикнула «алло» раз двадцать пять, после чего повесила трубку.

— Такие вещи меня прямо бесят, — сказала Ф. Джэсмин, когда они вернулись на кухню. — Или вот еще — терпеть не могу, когда почтовый фургон останавливается у наших дверей и шофер таращится на номер дома, а потом увозит посылку куда-то еще. По-моему, это дурное предзнаменование. — Она провела пальцами по коротко остриженным светлым волосам. — Знаешь, я хотела бы до отъезда, до завтрашнего утра, узнать свою судьбу. Я уже давно хочу, чтобы мне погадали.

— Ну, хватит, — перебила ее Беренис. — Лучше покажи-ка мне свое платье. Интересно посмотреть, что ты выбрала.

И Ф. Джэсмин пошла наверх переодеваться. Ее комната была настоящей парилкой — жара со всего дома поднималась туда и там оставалась. Во второй половине дня воздух в ее комнате словно гудел, так что от вентилятора шума бы не прибавилось. Ф. Джэсмин включила его и открыла дверцу стенного шкафа. До сих пор она всегда вешала свои шесть костюмов на плечики, а ту одежду, что носила обычно, либо запихивала на полку, либо бросала в угол, но в этот день все переменилось: костюмы она положила на полку, а в шкафу на плечиках висело только свадебное платье. Серебряные туфельки она аккуратно поставила на пол под платьем, повернув их носками на север, в сторону Уинтер-Хилла. Почему-то, одеваясь, Ф. Джэсмин начала ходить по комнате на цыпочках.

— Закройте глаза! — крикнула она вниз. — И не смотрите, когда я буду спускаться по лестнице. Я вам скажу, когда можно будет открыть глаза.

Даже стены кухни будто смотрели на нее, и кастрюля, висевшая на стене, была как черный внимательный круглый глаз. На мгновение пианино перестали настраивать. Беренис сидела склонив голову, как в церкви. Джон Генри тоже склонил голову, но все же подсматривал краем глаза. Ф. Джэсмин остановилась на последней ступеньке, положив левую руку на бедро.

— Ой, как красиво! — воскликнул Джон Генри.

Беренис подняла голову и увидела Ф. Джэсмин, но по ее лицу нельзя было понять, что она думает. Ее темный глаз разглядел все, от серебряной ленты в волосах до подметок серебряных туфелек, но она ничего не сказала.

— Ну как? Только честно! — спросила Ф. Джэсмин.

Однако Беренис лишь смотрела на оранжевое атласное платье, качала головой и ничего не говорила. Сначала она лишь слегка покачивала головой, но чем дольше смотрела, тем сильнее качала головой, пока наконец Ф. Джэсмин не услышала, как похрустывают ее шейные позвонки.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*