Олег Верещагин - Мы живём на границе
…– Гле-еб! Глебка-а, Сер-ге-ей!
Занудный голос Нинки не оставлял шансов поспать еще, и Глеб со стоном сел. Сергей еще лежал, подперев щеку рукой и смеялся:
– Вот и поспи! – сказал он.
– Чего тебе?! – рявкнул Глеб. – Поешь сама!!!
– Мы давно поели! – завопила Нинка. – К тебе твои!..
…Володька, Петька и Мирослав сидели на траве возле велосипедов. У Володьки под левым глазом синел отличный фингал.
– О, этого вроде не было, – заметил, пожимая руки, Глеб. – Это кто тебя?
– Отец, – хмуро ответил осетин, забрасывая в огород Семаг камешек. – Ночью…
– Ты спроси – за что, – хмыкнул Петька. Мирослав блеснул зубами:
– Как начали стрелять, наш Джигит хватает со стены "архар"[39], открывает окно и начинает вести огонь в направлении…
– Трепло, – нехотя сказал Володька и потер синяк. Петька засмеялся, Серб невозмутимо продолжал: – …атакующих. Гильзы летят в кровать к трехлетней Зузке, она орет…
– Дождешься… – пообещал Володька.
– …вся комната в дыму, дядя Иса наощупь…
Володька прыгнул на Мирослава, и они покатились по траве. Петька сказал:
– Мы за раками собрались с ночевкой… Поедете?
– Мне не на чем, – сказал Сергей, опиравшийся на забор.
– Да что мы, велик не найдем?.. Э, хорэ! Хорэ-хорэ-хорэ!..
Володька успел разбить Мирославу губу, и тот весело сплевывал кровь, продолжал невозмутимо:
– Я не дорассказал…
– Вы слышали, один нападавший негр был? – вмешался Глеб. Серб переключился:
– Да ты чё?! – он задумался и прочел:
– Лучше в джунглях ты молился
Деревянному божку -
На хрена гулять явился
По кавказскому песку?!
И душа, как голубь белый,
Из дурманящего сна
В небо дымное взлетела
И спросила: "НА ХРЕНА?!"
– Ай-ай-ай, убили негра, убили негра, казаки замочили, ни за что ни про что, – прибавил Сергей. – Что за расисты, что за ку-клукс-клановцы?![40] Так что, найдете велик? А кто пойдет за "клинским"?
– Уже, – Петька указал на багажник своего велика. – "Белый медведь".
– Заедем к матери, отпрошусь,- оказал Глеб. – Велик у Костьки второй есть, точно.
– Ведро возьми, то, прошлогоднее! – крикнул ему вслед Мирослав.
Мальчишки были в шортах и в кроссовках на босу ногу, но к поясам были прицеплены "байкеры", а к рамам у Глеба и Петьки – нагайки. Руля одной рукой, второй Глеб обзванивал по взятому Мирославом сотовому всех, до кого мог дозвониться, передавая коротко содержание разговора о атаманом вчера вечером. Сергей мотался на багажнике, но Костька, к которому они заехала, молча выкатил велик и так же молча удалился.
– В комп режется, – заметил Мирослав, – Его все уехали, а то ему или больше часа сидеть не дают, или вообще запрещают. Вот он наверстывает
– А куда мы едем? – уточнил Сергей, опробуя велик. Глеб ответил:
– Пока – к матери. Если отпустит – то у нас одно место есть…
– Закачаешься, – подтвердил Мирослав…
…Женщины, собравшись возле ограды фермы, молча смотрели на то, как пятеро мальчишек в ряд катят по пыльной дороге, удаляясь и удаляясь. Кто-то оказал:
– Бедные родители… Найдут их, нет?
Кто-то ответил:
– Наши все делают… А он вежливый такой, умный, веселый. Хороший мальчик, не то, что наши паразиты.
И еще кто-то возразил:
– А свой-то пропадет – тогда что? Тут рядом отпускаешь – и сердце не на месте…
А кто-то подытожил печально:
– Время…
…Когда велосипедисты подъехали к краю болот, Сергей присвистнул:
– Ну и приехали.
– Спа-акойно, – заявил. Петька. – Главное что? Главное – жми на педали сильнее, – и с этим ценным советом он въехал в болото.
Колеса погрузились на четверть и явно шли по чем-то твердому. Глеб со смехом пояснил:
– Там старая гать. Мы ее подновляем… Давно уже нашли – это и… – ну, поехали, поехали!
За гатью начинались кусты с незаметной тропинкой, на которой по голове, плечам и спине хлестали ветви. Тропинка обрывалась на небольшом песчаном пляже на берегу одной из многочисленных речушек, протекавшей в болотах, а правее поднимался каменный утес, в этом равнинном краю казавшийся скалой-великаном.
– Ого! – Сергей притормозил ногой.
– То-то, – довольно заметил Петька. – Это наше место… ну и твое теперь.
– Спасибо, – Сергей улыбнулся. – А раки тут точно есть?
Петька молча развел руки до размеров лангуста. Потом подумал и раздвинул их на глубоководного краба. Подумал еще и добавил:
– Одна клешня. Вечером увидишь.
– До вечера далеко, а пока давайте устраиваться, – приказал Глеб.
А, собственно, что было устраиваться-то? Велосипеды составили рядом, гитару повесили на куст, ведро и пакет с припасами уложили рядом, двухлитровую бутылку пива опустили в воду. Сергей начал стаскивать кроссовки, но Глеб остановил его.
– Погоди, – сказал он, покосившись на остальных. – Там ноги разобьешь босиком.
– Где? – не понял Сергей, глядя на товарищей. Те тоже запереглядывались, и Серб сказал, доставая из багажной сетки мощный фонарик:
– Да ладно, сказал "а" – говори "б"… Бокс, ты, вроде, надежный парень. Мы тебе сейчас покажем то, про что только мы четверо знаем, больше никто. Ну, может, тот, кто… но он или мертв, или далеко. В общем пошли.
Сергей выпрямился, в его глазах появился острый интерес. Четырнадцатилетнего мальчишку нельзя чем-то заинтересовать и не договорить – неузнанная тайна будет мучить его, словно кусок раскаленного железа в кармане.
– Пошли…
… Подножье утеса заплел хмель – густющей плотной сеткой, прочной, как проволочное заграждение. Но Глеб, что-то отмерив, решительно отогнул упругие стебли – и Сергей увидел черную дыру пещерного входа, примерно полтора на полтора метра. Изнутри холодно и безразлично глядела темнота, в которую врезался мощный луч фонаря Серба, вырезая из нее песчаный пол, озерцо прозрачной воды, в котором кипели песчинки, камни…
– Пошли, – сказал Глеб, первым ныряя внутрь.
Сергею показалось, что внутри очень холодно – хотя вряд ли там было намного холодней, чем на свободе. Ещё там было темно – фонарь остался снаружи, Сергей своей же спиной закрывал себе пространство – но вдруг откуда-то сверху упал живой свет, и Сергей увидел металлическую лестницу, прислоненную к камням.
– Поднимайся, – сказал Глеб сверху. Сергей увидел его в проеме другого входа, куда и вела лестница. Петька невежливо пихнул Сергея в зад, и тотокончательно вошел в пещеру.
Второе помещение было меньше, чем первое – четыре на четыре, метра два высотой – но куда больше походило на жилое. Вдоль одной стены шел деревянный настил нар, на нем лежали несколько свертков – спальные мешки, рюкзаки, еще что-то. Настил был и у второй стены – но примерно на уровне живота стоящего в рост человека. И на этом настиле в свете мощной керосиновой лампы Сергей увидел…
– Откуда это?! – выдохнул он потрясение.
– Мы это все случайно нашли, – сказал Володька. – Два года назад… Тут много всего было – рация, форма, еда, только все попортилось. А ЭТО было смазкой залито.
– Тут линия фронта проходила, – пояснил Петька. – Ну и кто-то заложил базу… Не поймешь, то ли немцы для диверсантов, то ли наши для партизан… Вот, короче.
– И самое главное, – Глеб, возившийся с лампой, повернулся к Сергею, и лицо у него было строгое. – Ты, может, думаешь, что мы это, как детишки оставили – поиграться, пострелять? Нет… Мы это НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ оставили. Если ЧТО, – у нас база есть, оружие и боеприпасы на первое время. Вот так. Чтобы не было, как в Чечне, где наших четверть миллиона жило, а их духи на одной наглости выгнали…
Сергей ходил вдоль стеллажей, касаясь рукой того, что на них лежало.
– Тут же не на четверых, тут на четыре десятка, – сказал он потрясенно.
– На восемь человек, полностью вооруженных, – уточнил Мирослав. – Мы так рассчитываем, что В СЛУЧАЕ ЧЕГО к нам кое-кто еще присоединится. Но пока помалкиваем.
– Это ж подсудное дело, – голос Сергея звучал восхищенно.
– Да, – гордо сказал Глеб. – А что нам делать и на кого надеяться, если у нас на всю страну три боеготовых дивизии и четыре боеготовых бригады?[41] Или ты думаешь, у отца автомат в милиции зарегистрирован? Нас бы еще в середине девяностых всех зарезали, если б мы что-то регистрировали.
– Ё-моё! – Сергей снова начал блуждать вдоль стеллажа. Петька давал пояснения:
– Вот ДП, то есть "дегтярь-пехотный" 27-го года. Хорошая штука, но тяжел, зараза, и магазин маленький, всего сорок семь патрон, да и неудобно с таким блином сверху… Вот, видишь – ППШ, их у нас шесть целых, отличная вещь, но бронежилеты не берет; правда боевики бронежилетов и не носят… Вот СВТ, самозарядки Токарева, их четыре – капризные и отдача убойная, зато мощные… Вон две снайперки мосинских, оптика ничуть не пострадала…. И пистолеты есть – шесть ТТ и два "вальтера"… А это, на пивные банки похоже – это немецкие гранаты осколочные…
