Флора Шрайбер - Сивилла
«Значит ли это, — подумала доктор, — что Вики может рассказать мне все о Сивилле, Пегги и себе? Пока она поведала очень немногое».
— Вики, — сказала доктор, — мне хотелось бы знать о вас побольше.
— Я счастливый человек, — ответила Вики, — а у счастливых людей не бывает занимательных биографий. Однако я буду рада сообщить вам все, что вы пожелаете узнать.
— Собственно говоря, я пытаюсь сказать, — ответила доктор, — что мне хотелось бы выяснить, как вы вообще появились.
Вики подмигнула и сказала:
— О, это вопрос философский. Можно по этому поводу написать целый том. — Тут она посерьезнела и взглянула в глаза доктору. — Но если вы хотите знать, откуда я появилась, с удовольствием сообщу вам. Я появилась из-за границы. Родом я из очень большого семейства. Мои родители, мои братья и сестры — их множество — живут в Париже. Mon Dieu [1],я не видела их много лет. Мое полное имя — Виктория Антуанетта Шарло, или просто Вики. Пришлось, знаете ли, американизироваться. Нельзя расхаживать и представляться людям как Виктория Антуанетта. Вики проще.
После паузы, во время которой доктор Уилбур подавляла недоверие, она спросила:
— А ваши родители не переживают по поводу того, что вас нет с ними?
— Вовсе нет, доктор, — уверенно ответила Вики. — Они знают, что я нахожусь здесь для того, чтобы помогать. Через некоторое время они приедут за мной, и я отправлюсь с ними. Тогда мы все опять воссоединимся. Они непохожи на некоторых других родителей. Они всегда выполняют свои обещания.
— Вам очень повезло, — заметила доктор.
— О да, — подтвердила Вики. — Было бы ужасно иметь неподходящих родителей. Просто ужасно.
— Понятно, — согласилась доктор.
— Возможно, моя семья приедет сюда, — сказала Вики.
— Да, понимаю, — повторила доктор.
Вики придвинулась к доктору Уилбур и озабоченно призналась:
— Но на самом деле, доктор, я пришла сюда поговорить о Сивилле. Просто ужасно, что она постоянно волнуется. Она плохо питается, не позволяет себе никаких развлечений и вообще воспринимает жизнь излишне серьезно. Чуть поменьше самоограничений и чуть побольше удовольствий пошли бы на пользу ее здоровью. — Вики сделала паузу, а потом задумчиво добавила: — Есть и еще кое-что, доктор. Кое-что глубоко внутри.
— Как вы полагаете, Вики, что это?
— Не могу сказать точно. Видите ли, это началось до моего прихода.
— А когда вы пришли?
— Сивилла тогда была маленькой девочкой.
— Понятно. — Доктор помолчала, а потом спросила: — Вы знали миссис Дорсетт?
Вики вдруг насторожилась, замкнулась.
— Она была матерью Сивиллы, — пояснила она. — Я жила с Дорсеттами много лет. Да, я знала миссис Дорсетт.
— А Пегги вы знаете? — спросила доктор.
— Конечно, — ответила Вики.
— Расскажите мне про Пегги.
— Вы хотите, чтобы я рассказала вам про Пегги? — переспросила Вики. — Вы имеете в виду Пегги Лу? Может быть, вы хотите заодно послушать и про Пегги Энн?
— Пегги… кто?
— Это глупо с моей стороны, — извиняющимся тоном сказала Вики. — Я совсем забыла, что вы знакомы только с Пегги Лу. Существуют две Пегги.
— Две Пегги?
Доктору вновь пришлось бороться с чувством изумления. Но почему, собственно говоря, наличие четвертой личности должно поразить ее? Раз уж ей довелось столкнуться с множеством «я», после этого удивляться уже было нечему.
— Пегги Энн явится как-нибудь на днях, — предсказала Вики. — Вы с ней познакомитесь. Я уверена, она вам понравится.
— Я тоже в этом уверена.
— Они делают все вместе, эта парочка — Пегги Лу и Пегги Энн.
— А чем они различаются?
— Мне кажется, то, что вызывает у Пегги Лу гнев, у Пегги Энн вызывает страх. Но у обеих характер боевой. Когда Пегги Лу решает что-нибудь сделать, она идет напролом. Видите ли, Пегги Энн может делать то же самое. Но она более тактична.
— Понимаю.
— Обе они стремятся изменить ситуацию, — заключила Вики. — И больше всего они желали бы изменить Сивиллу.
— Очень интересно, — заметила доктор. — Вот что, Вики, скажите-ка мне, была ли миссис Дорсетт матерью Пегги Лу?
— Ну конечно, — ответила Вики.
— Но Пегги Лу утверждает, что мать Сивиллы — не ее мать.
— О, понимаю, — беззаботно кивнула Вики. — Вы знаете, такова уж Пегги Лу. — Лукаво улыбнувшись, Вики добавила: — Миссис Дорсетт была матерью Пегги Лу, но Пегги Лу об этом не знает.
— А как насчет Пегги Энн? — спросила доктор.
— Миссис Дорсетт была матерью Пегги Энн, но Пегги Энн об этом тоже не знает.
— Ясно, — сказала доктор. — Все это очень любопытно.
— Да, конечно, — согласилась Вики. — Но таково их душевное состояние. Возможно, вы сумеете помочь им.
Наступила тишина, которую доктор в конце концов нарушила, спросив:
— Вики, а вы с Пегги Лу похожи?
Лицо Вики потемнело от разочарования.
— Разве вы сами не можете оценить?
— Не могу, — сманеврировала доктор, — потому что никогда не видела вас вместе.
Вики встала с кушетки и прошла к столу, двигаясь быстро и грациозно.
— Вы не возражаете, если я воспользуюсь этим? — спросила она, вернувшись с пачкой рецептов.
— Пожалуйста.
Доктор наблюдала, как Вики садится на кушетку, достает из сумочки карандаш и начинает делать наброски на обратной стороне рецепта.
— Вот две головы, — через некоторое время сказала Вики. — Вот эта, с белокурыми кудряшками, я. Если бы у меня были цветные мелки, я передала бы цвет волос. Вот Пегги Лу. Ее волосы черного цвета. Но тут дело не в цвете. Пегги Лу не любит лишних забот. Она носит прямые волосы, примерно такие.
Вики указала на рисунок, на котором была изображена Пегги Лу с голландской стрижкой.
— Вот видите, — с триумфом заявила Вики, — как мы отличаемся друг от друга.
Доктор кивнула и спросила:
— А Пегги Энн?
— Ее и рисовать не стоит, — отмахнулась Вики. — Портрет Пегги Лу не отличался бы от портрета Пегги Энн. Они очень похожи. Вы увидите.
— Вы очень хорошо рисуете, — заметила доктор. — Вы работаете и красками?
— О да, — ответила Вики. — Но Сивилла пишет лучше, чем я. Моя сильная сторона — это люди. Мне они нравятся, и я знаю, как с ними обходиться. Я не боюсь их, потому что мои мать и отец всегда были очень добры ко мне. Я люблю разговаривать с людьми и выслушивать их. Особенно мне нравятся люди, с которыми можно поговорить о музыке, живописи и книгах. Думаю, что большинство моих дружеских связей проистекает из взаимного интереса к этим предметам. Я люблю читать романы. Кстати, вы читали «Черепаху и зайца»?
— Нет, не читала.
— Ах, прочитайте! — воскликнула Вики, взяв тон легкой светской беседы. — Я закончила его вчера поздно вечером. Это новый роман Элизабет Дженкинс. Можно назвать его приглушенным романом о необычайно бестолковом любовном треугольнике. Роковая женщина в нем — старая дева средних лет в толстом грубошерстном твидовом костюме. Она неспешно проезжает по всему роману в «роллс-ройсе».
— Ну что ж, я последую вашей рекомендации, — сказала доктор Уилбур.
— Надеюсь, вы получите такое же удовольствие, какое получила я. Я действительно его получила. Видимо, потому, что я на короткой ноге с людьми из высшего света. Я с удовольствием общаюсь с ними и в жизни, и в книгах. Подозреваю, что тут играет роль мое происхождение. Но я не считаю себя снобом. У меня просто рафинированный вкус, который мне привили в семье. И почему бы не наслаждаться тем лучшим, что есть в жизни?
Тон Вики стал более серьезным, да и сама она казалась задумчивой, когда продолжила:
— Жизнь причиняет столько боли, что человеку нужен катарсис. Я не имею в виду бегство. В книги из жизни не убежишь. Напротив, они помогают более полно познать себя. Mon Dieu, я так рада, что у меня есть книги. Когда я оказываюсь в ситуации, в которой предпочла бы не быть, — ввиду своеобразных обстоятельств моей жизни, — у меня есть этот выход. Вы можете счесть меня très supérieure, но на самом деле это не так; я всего-навсего такая, какая есть, и живу так, как мне нравится.
Вздохнув, Вики заметила:
— Знаете, доктор, мне бы хотелось, чтобы Сивилла могла наслаждаться жизнью так, как наслаждаюсь я. Я люблю ходить на концерты и в художественные галереи. Она тоже это делает, но не так часто. Отсюда я пойду в Метрополитен-музей. Я упоминала о том, что во время ланча у меня назначена встреча с подругой. Это Мэриен Ладлов. Мы собираемся съесть ланч в ресторане «Фаунтин» в Метрополитен. Потом мы пойдем смотреть экспозицию. На все у нас не хватит времени. Но мы особенно хотим посмотреть собрание рисунков и гравюр под названием «Мир становится изображением». Для Мэриен культура — все равно что воздух. И она безупречно воспитана. Выросла в хорошем семействе из Ист-Сайда. У них много слуг, на лето они уезжают в Саутгемптон, и так далее.
