Винсент Килпастор - Есть ли жизнь в Маями?
Рэнди был небрит и даже, кажется, трезв.
- Кто на тебя наехал? Негры?
Я надеялся получить информацию о возможном наркотрафике.
- Факин кьюбанз.
Ага. Кубинцы значит лиходейничают. Так-так.
-А источник пополнения запасов продукта ты нашел, Дрю-то нет больше с нами
В лице Рэнди я надеялся найти растенье-союзника. Пусть только нащупает барыг, я сам договорюсь о деталях сделки и еще ему отсыплю. В молодости у меня был блестящий опыт организации трафика в колонии усиленного режима. Почти пятилетку вымпел передовика не покидал мой маленький офис.
***
Первый день шоу в Маями можно сравнить с докатившимся до Флориды отголоском арабской весны. Чтобы проще было описать - я вам напомню про отсос фирмы в Сан Хуане. Я уже говорил, что по сути пуэрториканцы и кубинцы это один и тот же дерзкий народец? За всю историю существования национальной компании Кубана де Ависьон не было ни одной удачной попытки угона самолета. Отмороженные на голову пассажиры вставали с мест и отбирали у террористов бомбы.(Какой Тель Авив -- у мэня мандарин прападает, генацвале)
В первые же часы шоу кубинские народные активисты стали пикетировать здание и пропускать внутрь без билетов всех желающих, а менеджер, продвинутый и тонко чувствующий фальшь Чинтука Ганди, уроженец Мумбаи и айфон юзер, переоделся в женскую одежду и сбежал в мотель Шесть.
В отличии от пуэрториканских братьев, многие из кубинской эмиграции Маями имеют советские дипломы о высшем образовании.Поэтому к байкоту шоу быстро присоединили твитор и фейсбук.
В политических кулуарах чикагского офиса зазвучал новый афоризм: "Второй Сан Хуан не пройдет!".
В ту же ночь из Чикаго по системе хайвеев генерала Эйзенхауэра вырвались в ночь два длиномерных грузовика с остатками не разворованного в Сан Хуане залежалого товара. Поддержать нас тяжелой артиллерией и остатками сальса-мейкеров.
В ту же ночь на маленьком одномоторном джете из Чикаго вылетели господа Глобус, Эмильфарб, Орешкин и другие официальные лица. Я был погружен в поиски подпольных фармакологов, только и успел пожелать тогда, чтобы самолет бонз нашего рейха сажали в Маями опытные диспетчеры с аэродрома Смоленск-Северный, те самые что избавили мир от старшего из братьев Качиньских.
***
Ближе к закрытию шоу нас с Тарасом отвел в сторону пошептаться сам патриарх шоу бизнеса Федя Наттер, и сразу спросил в лоб кто такие "Джозеф Копзон, Алэк Тайванчик и Витья Калина".
- Кобзон - это русский Фрэнк Синатра, алики- обычный урлайт, а калина вообще-то марка русского фольксвагена.
-Нет-нет, если верить Вашингтон Пост - Джозеф Копзон у вас самый главный крестный отец. В смысле у русской мафии. А служат в русской мафии бывшие израильские командос и советские боевые офицеры, русскую мафию боятся даже итальяшки и якудзы.
Фрэд хитро подмигнул: "знаём мол как вы плохо играете".
Мы честно признались, что сами слышали о русской мафии только в статьях Вашингтон Пост.
- Руководство фирмы поручило мне устроить корпоративную вечеринку для работников шоу и вендоров. Понимаете, я не хочу снова идти в приевшийся всем Олив Гарден, а вот, если верить Вашингтон Пост, где-то в районе Саут Бич у русской мафии есть целый ряд фешенебельных ресторанов, где гуляет вся их верхушка. Вернее - вся ваша верхушка.
Тщеславный Тарас сказал, что заказывать корпоратив там, где гуляет вся "наша верхушка", может оказаться не по карману господину Глобусу. С моей хитрой подачи выбор пал на квазиузбекский ресторанчик Чайхана. Если бы гастроном Гиляровский родился в Ташкенте, он со слезами в голосе писал бы только про самсу "закяз", а не какие-то там расстегаи.
Тарас, Фред и я чинно уселись в арендованный для руководства ягуар, и подорвали решать организационные вопросы в логовище кобзоновой мафии.
Чайхана оказалась в трех шагах от Башни Трампа где жгла в автокресле сама Кристина Орбакайте.
Тарас сфоткал Фреда на фоне фальшивого бухарского ковра, а я отозвал в сторонку метрдотеля и предупредил, что будет чрезвычайно много выходцев из Узбекистана, чаевые заплатят мегагалактические, поэтому не стоит разбавлять кипятком шурпу.
Через пару часов прибыл автобус с шумной толпой цыган. Так как господа Глобус, Эмильфарб и вендоры - держатели независимых стендов задерживались, к столам мы допущены не были.
Толпиться на улице у чайханы, которая находится в нескольких кварталах от дома на ступеньках которого сраный ковбой-гомофоб подстрелил самого Джанни Версачи, а рядом расположилась маленькая собственная гостиница Мадонны, было слишком вызывающе для полиции Маями Бич.
Во избежание возможных эксцессов с властями, Орешкин загнал весь табор в бар, настрого предупредив "быть крайне консервативными" в отношении крепкой выпивки.
Это был мой первый в жизни корпоратив и хотя, он еще не начался, уже было тошно. Проводить время с кучей людей, от которых меня даже на работе слегка мутило, твердо зная, что единственной темой всех разговоров будет прибылей и процентов. Придется мило улыбаться и хором повторять мантры центнеров с гектара. Как я перенесу это все? Был необходим глубокий наркоз. Корпоратив наносит психике ущерб ранга операции по удалению аппендицита.
Я с тоской вспомнил о Дрю и его магической способности находить дежурные аптеки на любой широте и долготе. Глазастик Рэндал дал аванс двум кубинским лесбиянкам, которых наняли для общения с ордами покупателей. Лесбиянки в жизни не так привлекательны, как в глянцевых поп-порнах. Старшую лошадь звали Синди, как зовут младшую -- убей не вспомню.
Я отправил Синди текст, но она не ответила. Ну и дура -- могла бы срубить больше, я бы на ее канал всё шоу посадил. Смирившись с судьбой я подошел к бару и очень консервативно заказал тройную отвертку.
За баром стояла уставшая молодая блондинка с печальными глазами. Кофточка у блонды была белая и полупрозрачная. Не понимаю зачем под полупрозрачную кофточку надевать лифчик. Это парадокс. По уровню ее усталости и возрасту я сразу определил - из русских студенток по обмену и только-только делает смелые шаги навстречу мечте, пахая как чумная на трёх работах. Копит на угол в башне Трампа.
Мю кюшла - как говорят ирландцы в Бостоне, кровинушка моя. Я знаю, что пара моих фраз подействует на землячку как прямая стимуляция твитора, но увы потом она захочет, чтобы я оказался или богатым натурализованным евреем - или на худой конец, владельцем ягуара на котором приехал. Капитаны психоделических Навуходоносоров мало интересуют русских студенток в Америке. Бабье оно тоже нынче мельчает, что уж тут поделать.
Я свел всё к бизнесу - пользуясь привилегией быть носителем общего с ней древнего славянского языка, коим из сидящих за барной стойкой, похвастать не мог больше никто, я брякнул:
- Не переставай подливать этим сизым рылам у бара. У нас корпоративка - в конце вечера заплатят за все одним махом, устанут и нажруться, некому будет умничать и пересчитывать.
Добившись, таким образом, интимного расположения барменши и угостив, как настоящий Робин Гуд всех цыган одним махом, я добавил:
- Тройной русский стандарт в большой стакан. И чуточку соку апельсинового для оттенка.
Я глотал гадкую водяру не отрывая глаз от сисек средней полосы России. Все они хороши и красивы. Пока молодые.
Водка не подействовала. Я снова текстнул Синди. Потом ко мне подошел Рэндал Портленд и предложил:
- Пойдем спалим косого у тебя в машине?
- Машины нет, Рэнди, мы на ягуарах домчались. Но это нечего. Мы ведь как-бы не в Америке сейчас, а в субъекте Российской Федерации. Жди.
Я подошел к барменше и выяснил, что она - Марина. Водка тут, конечно, сыграла со мной подленькую штучку, потому что я как пылкий Сухово-Кобылин, возопил:
Сквозь каждое сердце,
Сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье!
Меня, видишь кудри беспутные эти,
Земною не сделаешь солью!
Мариночка, сладкая вы моя, где здесь можно косого быстренько пальнуть? Она подозвала официантку, татарочку Динару, с такими же пустыми уставшими глазами, и та провела нас в пыльную подсобку.
Пока Рэнди набивал священную трубку, он даже прокомментировал случившееся странной фразой "Да, к вам, в Амстердам, надо обязательно съездить, весело у вас, наверное" и я сразу вспомнил, что так же говаривал и Дрю.
- Угу, всего моего запаса английских слов не хватит рассказать, как у нас весело
Боль безымянного эмигранта исчезнувшей страны, на которую всем давно уже насрать, я разделил с кислой соляркой. Я знал, что курить эту гадость в больших количествах по-меньшей мере опрометчиво, но суицидальный бетон корпоратива терзал мне душу.
Мои движения стали очень осторожны и легки, я в ужасе понял, что если ко мне сейчас обратится кто-то из наводнивших чайхану потомков обезьян, я сразу определюсь. А еще мне казалось, что запах сенсимильи разнесся по всему залу.
