Роберт Левелин - Внезапное богатство
Наступила тишина. Майлз сидел, чувствуя себя умиротворенным. Он внимательно слушал то, что ему рассказывал Марио, отмечая про себя, что его акцент и интонация обладают немного гипнотическим эффектом, от которого он почувствовал себя очень уютно. Майлз начал чувствовать позыв к испражнению. Это было замечательное ощущение.
– Я хочу в этом участвовать, – сказал Майлз. – Мне нечего терять.
– Но в чем мой новый путь, Майлз? – спросил Марио. Он также смотрел на огонь. – Я не знаю, что делать. Я уверен только в одном – это должно быть настоящим.
– Это должно быть настоящим, – согласился Майлз.
– Это не может быть экспериментом в общепринятом, терапевтическом, смысле слова. Это должно быть нечто большее. Это должно быть реально опасным, но без реальной угрозы клиенту. Получается противоречие. Я не могу позволить, чтобы мои клиенты подверглись реальной угрозе, это против профессиональной этики. Их здоровье должно быть моей наиглавнейшей заботой. Но, с другой стороны, если эксперимент не несет в себе реальной опасности…
– …он не сработает. – Майлз закончил за Марио мысль. Он покачался с пятки на носок, ощущая себя при этом великолепно, разом став прежним человеком. Марио был прав, это оказалось здорово – снять с себя одежду и сидеть на корточках перед огнем. Камин был в беспорядке, не помешало бы его почистить, но в данный момент его вид ничего не портил. Майлз был уверен, что снова может все ощущать.
– Но, готов поспорить, это могло бы сработать, – сказал он, нарушив молчание.
– Согласен. Если бы мы смогли придумать то, что надо.
– Точно, – согласился Майлз.
– И вам придется сделать это самому. Принять решение и просто исполнить его.
Майлз и Марио переглянулись. Их обнаженные тела были в метре друг от друга. Возникло ощущение, что они единственные люди на всей планете.
Майлз повернул голову и снова начал смотреть на огонь. Он чувствовал себя очень хорошо. У него, наконец, получилось: просто выкинул из себя все и вытеснил себя в другой мир. Майлз уже почувствовал себя изменившимся, он уже ощутил себя готовым вернуться к Донне, не для того, чтобы бить что-нибудь или убирать за ней, а просто, чтобы прислушиваться к своим ощущениям, приятным ощущениям от общения с нею. Может быть, он мог бы отправиться навестить отца и наконец поговорить с ним о своей матери. Майлз ощутил, что теперь сможет сидеть перед экраном монитора, проверяя программные коды, и одновременно разговаривать с Калвиндером. Восхищаться по поводу возможностей, которые может предоставить «Фулл Фэйшл», а не отмахиваться от них, как от вещей давно известных. Он начал приподниматься и опускаться, сидя на корточках, ощущая, как энергия пульсирует во всем его теле.
– Все последнее время меня не покидало чувство, что я должен что-то делать, – сказал Майлз. – О чем бы я ни думал. Вот почему я здесь. Пару лет назад я не мог бы даже представить себе, что буду делать это. Затем вещи вокруг начали удерживать меня в рамках. Моя работа, мои отношения, мои амбиции. Я никуда не отправлялся без уведомления за полгода, мой ежедневник был безупречен. Он таким же и остался, но мой визит к вам в нем не отмечен. Все идеально в моей жизни, за исключением жены, которая, впрочем, все равно собирается меня бросить. Возможно, она уже меня оставила. Тогда все в моей жизни будет в ажуре, но чувств у меня все равно не появится. Вот, что я осознал. Ничего не менялось, чем бы я ни занимался. Я сам захотел измениться.
– Просто идея, которая заставит этот эксперимент работать, – сказал Марио мягко. – Нам нужно найти всеобъемлющее, сотрясающее землю, но в высшей степени безопасное решение. Столько вариантов, столько возможностей. Подбор эксперимента – это девяносто процентов успеха.
– Как насчет… – начал Майлз, вставая в полный рост и поворачиваясь к Марио, – уничтожения чего-нибудь, что мы не одобряем? Например, автомобильного завода.
– Простите? – удивился Марио. – Почему вдруг мы захотим сделать это?
– Почему? – ответил Майлз, смущенный его реакцией. – Я думал, что это очевидно.
– Разрушить автомобильный завод? Мне это кажется немного не конструктивным.
– Мы могли бы сделать это безопасно для людей, убедившись, что никто при этом не пострадает. Представляете последствия! Мы могли бы уничтожить их с десяток. Не было бы больше автомобилей. Люди перестали бы их покупать.
– Автомобильный завод, – вслух размышлял Марио. – Какое совпадение. Единственная клиентка, которая у меня задержалась здесь, – это Анна Бенц. Она работает на крупнейшего производителя автомобилей.
– Вы шутите? Блестяще! Кто-то свой среди чужих!
– А знаете, что то, что вы предлагаете, является преступлением?
Майлз сел, ненадолго задумавшись. Преступление? Он не думал об этом под таким углом. Конечно, с технической точки зрения Марио был прав. Но это не казалось правильным.
– Преступлением является производить все больше и больше автомобилей вместо того, чтобы направить технические возможности на улучшение безмоторных транспортных средств, – сказал Майлз наконец.
Марио глядел на него во все глаза.
– Простите, но вы не показались мне типичным членом Гринписа. Они обычно не путешествуют с карточками «Амекс» черного цвета.
– Я не имею отношения к «зеленым». Я просто очень неодобрительно отношусь к автомобилям. Всегда относился. Люди говорят, что это из-за того, что один из них задавил мою маму, но это чушь. Мы все видим то, что они сделали. Автомобили – просто очень неэффективный способ перемещения людей. Они устарели и деградируют. Так почему бы нам не положить начало концу машин?
– Но это будет преступление, – повторил Марио. – Я говорю сейчас об отношении властей. Они будут рассматривать уничтожение дорогостоящего национального имущества, в данном случае – автомобильного завода, как тяжкое преступление. Как насчет совершения преступления, которое никого серьезно не заденет?
– А какой в нем смысл? – спросил Майлз.
– Ну, смысл будет в том, что оно поможет исцелиться вам и вовлеченным в него другим клиентам. Это единственная причина делать что-либо, с моей точки зрения.
– А какой вид преступления?
– Скажем, просто в качестве примера, ограбление.
– Мне не нужны деньги.
– Совершенно верно. Вот почему мы сможем осуществить это, переживем потрясение и сможем вернуться к нашей прежней жизни. Мы вернем все, что мы украдем.
– Вернем?
Марио кивнул.
– Мы крадем что-нибудь, скрываемся с украденным, оставляем это где-нибудь в безопасном месте и информируем об его нахождении соответствующие органы.
Майлз все еще продолжал мечтать о том, как он лежит в поле ночью, наблюдает как автомобильный завод взрывается одним мощным зарядом, горящие обломки летят высоко в небо. А кража денег – какой в ней прок? У него в банке уже лежат миллионы. Но, может быть, Марио прав. Надо совершить преступление, не имея мотива.
– Вы думаете, это сработает?
– Я знаю, что это исцелит вас.
Майлз, не мигая, глядел на Марио, увидев его неожиданно в другом свете. Он казался неправильным, был похож сейчас на преступника. Сидя без одежды у огня, он выглядел бедняком из панельного «клоповника» из предместий Парижа.
– Вы раньше совершали подобные вещи? Неужели под этой маской скрывается уголовник?
– Поразительно, как вы быстро соображаете на столько ходов вперед, но нет, это не так. Я никогда раньше не совершал преступлений со своими клиентами, хотя мы и достигали граней, за которыми закон переставал существовать. Этот шаг является очевидным, при условии, что мы будем уверены в безопасности. Я – широко известная в своих кругах фигура, и не могу рисковать тем, что вас могут поймать.
– Но, как вы думаете… я имею в виду, если я совершу это, перестану ли я быть сумасшедшим?
– Без сомнений.
Человек, который привел Майлза в замок, появился на пороге. Он не выказал ни малейшего удивления при виде двух раздетых мужчин, сидящих на корточках возле камина.
– Прибыла Мишель, хочет увидеться с вами. Она привезла с собой Доминика и Ангелину, и, похоже, немного расстроена.
– Кто это такие? – спросил Майлз. Он поднялся на ноги, почувствовав себя внезапно выставленным на обозрение, когда француз бросил взгляд на его пенис.
– Это не должно вас беспокоить, Майлз. Это мои дети.
– О, у вас есть дети?
– И немало, – сказал француз с сарказмом.
В дверях позади него появилась женщина.
На ней были только тонкая нижняя рубашка и панталоны, ее густые темные волосы рассыпались по лицу. Она взглянула на Марио и Майлза сквозь свою челку, сонно направляясь к раковине, набрала в кофейную чашку воды из крана, быстро выпила ее и вышла из комнаты.
– Это одна из ваших дочерей? – спросил Майлз.
– Нет, это Анна Бенц.
Глава одиннадцатая
– К вам мистер Купер, сэр, – сообщила Триш, секретарша Гастона Белла.
