Александр Покровский - Бортовой журнал 5
Бедные кони, несчастные сивки с бурками. Да они сдохли уже давно.
Давно уже их остовы костлявые волокутся за телегой, а про них все – «коней, коней…».
Каких там коней, господа! Ваш мир уже кончился. Уже много времени тому назад. Внутри же нет ничего. Одни головешки.
И позорище только начинается. Только раньше это был небольшой позор, а теперь предполагается нечто более крупное.
Время же не обмануть. Вот и ваш большой друг доллар очень плохо себя в последнее время чувствует.
24 рубля.
И где эти высоколиквидные американские бумаги с доходностью в 10 процентов годовых?
Помнится, из них и состоит львиная доля нашего знаменитого Стабилизационного фонда.
Покупали за 30, а потом он стал 24. 30 делим на 24 – и получается убыль. Убыль – 25 процентов, но зато годовых– 10. Отличный результат.
А если он вдруг будет стоить 16, тогда что будем делать? А если 12? Китай грозит именно этой цифрой (лучше б я ошибался). А если он будет стоить 10 или 5, вы к этому готовы?
И вдруг это произойдет в марте 2008 года? Как вам такой сценарий?
Да, совсем забыл – у вас же личные деньги на заграничных счетах. Успели уже все перевести в евро?
Трудно представить, чтоб у Маргарет Тэтчер были счета не в английском, а, скажем, в каком-нибудь латиноамериканском банке. И у Черчилля вряд ли были счета где-либо.
Вот у воротил фашистской Германии были счета в Швейцарии – это известно. А вот у Черчилля – нет.
А вдруг ОМОН начнет брататься с каким-нибудь «маршем несогласных» или, например, с «движением против ненависти» – вот ужас-то будет, правда?
А ведь когда-то именно так все и было: выслали казачков усмирять толпу, а те – забастовку: «Не воюем с бабами».
Вот интересно, зачем вам столько денег? Ведь на счетах нашего чиновничества за рубежом, по самым скромным оценкам западных учетных органов, даже не миллиарды, а очень, очень, очень… много сотен этих самых миллиардов.
А царя у нас предадут. Те же самые генералы. Они его предали в феврале семнадцатого, они же его и сейчас предадут.
А деньги эти не пощупать. Они же виртуальны – что-то там такое на электронных счетах, недоступное пока международным террористам.
Вот поэтому очень хочется замков, островов, вилл, яхт, безудержного кутежа – хочется потрогать свое богатство.
Потрогал – и назад, в Россию.
Трогайте, конечно, вы все уже умерли. господа.
* * *О ранах.
Раны в паху, полученные герцогом Наваррским при взятии Наварры, мешали ему в занятиях государственными делами. Я не знаю, в какую часть тела ранены нынешние отцы.
Пожалуй, есть одно место, очень близкое к паху. Разговаривайте с ними о ране. Рассказ о полученной ране облегчает солдату боль.
* * *Все, о чем я говорю, имеет отношение к национальной безопасности.
Так мне, по крайней мере, кажется.
И еще мне кажется, что национальная безопасность – это что-то вроде сточной канавы, куда в конце концов должны попадать: экономика, политика, ученые, люди, идеи, деньги, открытия.
Поговорим о деньгах. Поговорим о том, как они туда попадают.
В науку, разумеется, потому что именно с нее все и начинается. И тут я не имею в виду нана-технологии (я не оговорился: не «нано», а «нана»), потому что к деньгам это отношение уже имеет: «на» и еще раз «на», а вот к технологии пока не очень. Там, где деньги, настоящей науки нет.
Настоящая наука там, где тебе не дают денег, а ты все производишь и производишь.
Спереди прекрасный фасад, лестница, пара коридоров с отреставрированными дверьми – здесь помещаются дирекция, администрация, а потом – старье облезлое, куча проводов и хлама в закуточках.
Спускаемся ниже: ба! – вот и компрессоры, голландские и немецкие агрегаты для получения жидкого азота и гелия.
А вы знаете, что на Луне скоро будут добывать гелий? Его там полно. Добудут гелий и спустят его на Землю. А на Земле куда идет гелий? Ни за что не догадаетесь. По некоторым данным, до 90 процентов всего добытого на Земле гелия идет. на надувание воздушных шариков – вот это я понимаю, очень символично. Оставшиеся 10 процентов идут на науку, на охлаждение образцов. Их можно охладить аж до 2 градусов по Кельвину.
Вот тут и начинается настоящее колдовство. Денег нет – а оно вращается.
Зарплаты нет – а лазерную установку, что только что не работала, запустили с помощью чуда.
Тут много чудес. Нужен микроболтик – включаем станок, а за него становится настоящий маг– есть болтик. Надо срочно заварить дырку на танке с жидким азотом – и заваривают, капая припоем на рожу, лежа на голой земле.
И потом – идеи, идеи, идеи – они роятся, роятся, роятся. Нужно забетонировать три метра в глубину – на тебе три метра. Нужно отшлифовать бетон – есть технология такой заливки и шлифовки.
Нужно это и это, чтоб вылетело это, – получите! Они даже говорят на своем, выдуманном, языке: «Зы, ра, зы, да!» – и тот, другой, все понял и уже несет тебе эти «зы» и «ра».
А деньги? Январь, февраль – ничего, просто ничегошеньки; март, апрель – по 500 рублей на брата; потом май – полмесяца празднуем, а потом – опять ничего; июнь, июль – чего-то, но не очень; август, сентябрь– по 500 рублей на брата; октябрь, ноябрь – тоже ничего. Наступает декабрь.
ДЕКАБРЬ НАСТУПАЕТ!!!
Его тут ждут, как маму, как египтяне ждали разлива Нила.
В декабре можно получить многие миллионы от нашего казначейства.
В декабре можно рассчитаться с долгами, потому что поставщики уже привыкли получать все только раз в году.
Правда, казначейство может дать деньги 1 декабря, а потом объявить, что финансовый год у них кончается 15 декабря. Не освоил деньги – надо их опять вернуть в казначейство, а на следующий год получишь меньше ровно на ту сумму, что не освоил в этом году – о как! Это вечное соревнование казначейства и ученого люда, Министерства финансов и настоящей науки.
– А за пятнадцать дней деньги освоите?
– Освоим!
– А за десять дней?
– Сделаем!
– А за пять?
– Конечно!
– А за один?
– Запросто!
Но это же куча бумаг, отчетов, справок из налоговой – хи-хи!
Но это же беготня, нервы, слюни, слезы, посредники, подрядчики – еще раз хи!
Они же ждали денег целый год! Неужели ж они теперь их не освоят?
Освоят, скушают, съедят, слопают! Уж будьте покойны.
А что потом?
А потом для некоторых будут Нобелевские премии и вечная жажда наград.
К чему мы все это?
Да все к тому же – к нашей национальной безопасности.
* * *Истерики только для ненастоящих. И как при этом приятно ощущать себя настоящим. Тут про меня снимали кино («Истории в деталях»), а потом перед показом (я уселся, вся моя семья вокруг) ведущая называет меня. Андреем. Я даже обалдел, а потом звоню им и говорю: кажется, я – Александр.
Потом мне перезванивает ведущая в очень грустном настроении, и я ее начинаю успокаивать, мол, с кем не бывает, и потом, меня все время путают, я – то Андрей, то – Алексей, то и вообще – Витя.
Смешил ее всячески.
* * *Вчера спросили: думаю ли я о России. Я ответил, что хотел бы не думать.
Почему? Ну не думаю же я о воздухе. Если я дышу, не задыхаюсь, то и не думаю. В этом случае меня не интересует, много ли там кислорода.
А вот если мне воздуха не хватает, и у меня учащается дыхание, я задыхаюсь, то тогда я начинаю лихорадочно его измерять. Каждые пять минут.
На том конце телефонной трубки ответили: – А-а-а, понятно.
Я положил трубку и подумал, что и действительно, наверное, было бы здорово, если б все настолько было чудесно, что я и не замечал бы вовсе, как все это здорово.
А так – все лезет и лезет. На глаза. И – вопросы, вопросы, вопросы.
Страна беременна выборами – никак это не забыть, и все прут и прут, все талдычат и талдычат, о справедливости, развитии, и о планах, планах, планах.
Десять лет не было планов, а теперь они появились? И теперь в этих планах появился я, дороги, экология?
Цены растут, и премьер пошел по магазинам выяснять отчего.
Ему не ясно отчего? А он точно премьер? Пока у него вид мужика, у которого в трамвае, пока он спал сидя, увели шапку, и теперь он без нее ходит и спрашивает: не видел ли кто ее, родимую.
А целуемся только с Ираном и с Китаем. Да и то не всегда. Причем мы-то готовы, но нам не всегда подставляют губы.
Поехали на Северный полюс и воткнули там флажок– величайшее достижение. Теперь Канада и США изучают наш оборонный потенциал. Вы не знаете, какой у нас этот самый потенциал? Лучше бы не знать.
Со всех сторон окружат базами. Нас и раньше окружали, но теперь это сделают швыдче.
А политиков у нас только два – газ и нефть.
Инфляция одиннадцать процентов? Точно? Пошел в магазин, проверил. То, что раньше покупал на двести рублей, теперь покупаю на триста. Не знаю, как там у всех, но моя личная инфляция в этом конкретном случае составила пятьдесят процентов.
Постоянно на глаза лезет мусор. Я не хочу о нем думать, но лезет– он на улицах и в головах. Не думать об этом? Ладно, не буду.
