Геннадий Баннов - За огнями маяков
Олег поглядел на своего товарища. Тот — на него. И кивнули друг другу. Согласились. Распечатав бутылку с водкой, старший разлил по стаканам, расставил по кругу. Чуть поколебавшись, Гоша «принял на грудь». Олег, несмотря на уговоры, отказался. Признал и себя виновным в том, что не загасили костра, вообще из-за мелочи поссорились. Закусывал он нарезанной колбасой, яичками, сыром. Взглянув на берег, увидел проходящего по песку милиционера. Может, вызвали с переправы? Сказал негромко, чтоб, чего доброго, не услышал:
— Чуток опоздал, дорогой, представление окончилось.
Мужики засмеялись, женщина пришла в восторг:
— Вот молодец-то! Ну, какой вы молодец! — похвалила. — Ах, ну, жалко, что вы не выпили!
Была награда молодцу, да отказался. Но напряжение тем не менее спало.
— Кто вы, ребята? Чем занимаетесь? — поинтересовался старший.
Быстро оглянулся Олег на Гошу, готового «расколоться» по его адресу.
— Студенты. Заканчиваем железнодорожный техникум.
— Ну, это — само собой, — отчасти согласился молодой, высокий, побывавший в переделке.
— Дак это видно, — утвердил и старший. Но его, видать, не удовлетворила информация. Он молча разглядывал закусывающего Олега и что-то прикидывал. — Ну, он-то, — указал на потерпевшего своего напарника, сына, возможно, — он специально этим делом занимается.
Друзья посмотрели на этого профессионала, покивали.
— Ну, а он, — женщина указала рукой на своего благоверного. — Ночью как-то напали на нас пять человек. Как есть пятеро! Ну, дак раскидал всех! До единого! Хоть верьте, хоть нет…
Олег уважительно посмотрел на порозовевшее от выпитого квадратное лицо мужчины и улыбнулся: этот раскидает…
Помирились, в общем. Закончился эпизод. А день, можно сказать, пропал. Нет, какие уж занятия на берегу?
Махнули на лесную опушку с утра пораньше. До обеда работали без перерывов, за вчерашнюю потерю времени. Потом спустились к реке, искупались. По пути в столовую проверили почту. Олегу было письмо. В фирменном конверте Комитета физкультуры, из Москвы. «Уважаемый Олег Сибирцев! По итогам прошедшего в Уфе первенства Приволжской зоны Вы включены в состав участников финальных соревнований на первенство Российской Федерации, которые состоятся в городе Воронеже с 21-го по 26-е июня с. г.» Подпись: «Старший тренер по боксу Комитета физкультуры и спорта РСФСР».
— Вот, Гоша, какое, — со скрытой радостью протянул письмо товарищу. — Что скажешь? — спросил весело, когда тот прочитал.
— Н-ну… Большому кораблю большое плаванье. Хотя…
— Что хотя?
— Дак совпадает же. Как раз в одно время с госэкзаменами! 21 июня.
Олег подумал, вздохнул. И тихо, будто про себя пробурчал:
— Должны бы освободить. Если, конечно, по-хорошему…
— Уж, скажешь! Экзамены перенести — это могут.
— Перенести? На когда?
— На следующий год, понятно? Но ты поговори с начальником отделения с Иваном Онуфричем.
Олег сидел — локти на коленях. Не сиделось, не лежалось и Гоше: встал, походил по комнате. Вернулся, сел на свою койку, напротив Олега.
— Тебе, конечно, спортивная карьера открывается. Но я бы все ж-таки не рискнул оставлять техникум. Во, парни пришли! Пацаны… — вскинулся он на громыханье рабочих ботинок в коридоре. — А Лешка пришел? — спросил Гоша Цаплин, кивнув ребятам на соседнюю комнату.
— Пришел, — подтвердили те.
Гоша обернулся к Олегу.
— Сходи, покажи. Посоветуйся, как быть. Он тебе скажет правильно.
Волгарь Лешка Логинов был старшим среди товарищей. Светло-русый, краснолицый, среднего роста и собой плотный. Со станции Агрыз он, из Татарии, работал в училище помощником мастера. В техникуме выбрали старостой группы. Его слушают, с ним советуются. Развернул он листок, углубился в изучение. Беззвучно пошевеливал губами.
— А че, ну, и хорошо… А только не шибко, я бы сказал. Потому что в одно время с государственными экзаменами. А с ними не шутят. Ну, а вот, а вообще-то… Спорт спортом, конечно, но пора начинать и трудовую жизнь, устраиваться. Тебе двадцать-то есть? Скоро, да? Ну, вот получишь ты диплом, направление. Между прочим, бесплатный литер и командировочные. Приедешь на место, выдадут подъемные. И закрутится твоя трудовая жизнь. А там, думаю, можно будет заниматься твоим боксом и соревноваться. С работой вместе. А сейчас… Вот ты приедешь из своего Воронежа… И не известно еще, выиграешь ли первое место. И сразу начнутся трудности. Главное, диплома не получишь. Возможно, не дадут и подъемных. Не знаю, Олег, но я бы на твоем месте сейчас не заикался о соревнованиях. Ну, а вообще-то, как уж ты хочешь. Тебе жить, тебе и выбирать.
14. Поражение
После двадцати кругов на стадионе «Динамо» от Олега валил пар и он едва подымал ноги. Лобов же только, казалось, поигрывал: на бегу туда и обратно боком перескакивал невысокий заборчик, отделяющий трибуну от беговой дорожки. У него только повлажнели волосы. Десятикилометровую дистанцию заканчивал с запасом сил. Вот с каким противником предстояла матчевая встреча!
Больше недели он бегал, только не на «Динамо», а на «Локомотиве», поближе. И не десять километров, а пять. По вечерам проводил спарринг последовательно с тремя партнерами, работал на мешке, на груше. Ребята ему доносили, что в городе тут и там появились афиши о его матчевой встрече с чемпионом Советского Союза. И по радио говорят, и в «Ленинце» напечатали. Стало быть, держись, Олег Сибирцев!
Матчевая встреча была назначена на последний день городского юношеского первенства, как заключительная.
И вот настал этот день.
По всему парку и в его окрестностях разливалась музыка. В южном просвете парка обозначились, наконец, два силуэта: секунданта Гария Лобова и его самого в атласном, подбитом опушкой халате. По наружным ступенькам поднялись они на сцену эстрады. Вслед за ними Олег со своим секундантом, третьекурсником Витей Сачковым, молодым боксером из Иркутска.
Огороженная площадка под открытым небом заполнена до предела: болельщики сидят на стульях и табуретках по двое, стоят у дверей и подпирают окружающее эстраду ограждение. Блистательный Гарий Лобов в алом, перехваченном широким поясом халате, из занятого им угла ринга, который ближе к публике, приветствует поднятием рук своих земляков, знакомых, соседей, на чьих глазах вырос, превратившись из шпанистого паренька в выдающегося спортсмена страны. Публика ему отвечала восторженным криком, свистом, аплодисментами. Под халатом у него — алая майка с гербом СССР и шелковые синие с темной полосой на поясе трусы.
В сравнении с прославленным чемпионом Олег Сибирцев выглядел более чем скромно: голубая шерстяная майка и черные, выглаженные накануне, трусы. В отличие от удачливого своего соперника, работал он и тренировался с товарищами, без тренера, по сути — самостоятельно и, конечно, не обманывался относительно исхода боя. Не лелея надежд на счастливый случай, понимал, что потолюбивый и талантливый его соперник прошел в северной столице лучшую из возможных у нас в стране спортивных школ, закрепив ее высочайшим достижением на чемпионате СССР, и что сегодня он, вероятно, преподаст Олегу Сибирцеву урок настоящего бокса. Схватки он не боялся, морально был готов к ней: такие же и у самого два кулака. В общем, предстоит очередное, пусть и трудное, испытание на избранном пути. Только и всего. По крайней мере так он настраивал себя.
Гонг прозвучал. В зале под открытым небом, во всем парке Луначарского и на его ближних улицах установилась тишина.
Бойцы сошлись на середине ринга и начали «прощупывать» друг друга. Судья, первый тренер Гария Лобова Раим Габдракипов, спокойно погуливал по рингу и кружился вокруг да около. В ожидании горячих событий публика притихла.
Разведка, однако, длилась недолго. Гарий, как бы встряхнувшись, пошел вперед. Под очередной джеб Олега он кивнул головой и нанес сильный боковой удар слева… Не ожидал Олег такой внезапной атаки, не устоял на ногах… Публика ахнула.
Голова кружилась, ринг уплывал справа налево, вместе с судьей Раимом. Слушая счет судьи, поднялся. Тот наконец дал разрешение продолжать бой, и Олег расслышал аплодисменты Гарию. Потому что тот сработал здорово.
Челюсть противника, однако, была прикрыта взбугрившейся дельтовидной мышцей — лучшей защиты от встречных нельзя придумать. Приподнятое плечо будто приклеено к челюсти. Раньше Олег эту его манеру не замечал.
Нередко Гарий втыкал и прямой правый, но главную опасность все-таки представлял левый хук: неожиданный, жесткий, повторяющийся два или даже три раза кряду. Нет, нельзя тут не двигаться. Накачанный и тренированный, основательно прикрытый плечом, Гарий неуклонно шел вперед и бил опасным своим хуком, бил то и дело, а встречные Олеговы удары попадали в его защиту, в плечо, скользили и на какое-то мгновение ставили его самого в уязвимое положение. И Гарий хорошо этим пользовался: не единожды Олегу пришелся этот неожиданный левый крюк, от которого туманилась голова, а ноги спотыкались.
