Макс Нарышкин - Sто причин убить босса
Кажется, наступил момент для консультаций.
Я понимаю реально, как Белан собирается уничтожить «Вижуэл», но без разговора со знающим человеком мне не обойтись. Девять десятых своего рабочего времени я тратил на процветание «Вижуэл» и только одну десятую посвящал безопасности. Это нормально, потому что у нас есть начальник СБ, умный малый, беда лишь в том, что ему все равно, кому служить. С равновеликим равнодушием он может тянуть лямку начальника СБ как в «Вижуэл», так и в «А-Вижуэл», так и в «Б-Вижуэл». Ему фиолетово, на кого работать, лишь бы ему платили за это и дарили корпоративные подарки. Для топ-служащих «Вижуэл» — это абонемент на десять посещений в фитнес-клуб для одного из родственников. Иногда Рогулин дарит сотрудникам кожаные ежедневники или ручки с золотыми перьями. Стаф довольствуется новыми мышками и ковриками для них. Это то же самое, что жене на Восьмое марта преподнести швабру с бантиком. Для лиц особо приближенных — вот такие абонементы или пятидневный отпуск. Рогулин считает себя человеком практическим и рассуждает здраво: все равно будут отпрашиваться. Ему и невдомек, что отпрашиваться будут и в том случае, если он подарит им пять суток отгула.
Заперев документы Белан в сейф, я подсел к компу и подключился к сети.
Хелло, Щур. Нужен спец по захвату компаний.
Что, дела совсем плохи?
Если хочешь услышать искренний ответ, тогда готовься стать моим другом. А друзьям, как известно, за инфу не башляют.
Никакой дружбы, мать твою! Я тут последний хер без соли доедаю!
Что, соли не на что купить?
Тебе «очник» нужен?
Да.
До связи.
Связь случилась уже через полчаса. Собственно, я и сам мог выйти на нужного человека. Для этого мне достаточно было забросить на какой-нибудь рейдерский форум объявление «Требуется конфликтолог». Но мне нужна информация, а не человек, ориентированный на конкретную задачу. Становиться новым президентом «Вижуэл» я не собираюсь.
Встреча была назначена на утро завтрашнего дня, и это было, наверное, причиной посещения моей головы глупой мысли. Завтра так завтра, подумал я, уже волнуясь от того, что мысль о посещении «Вижуэл» меня не оставит и будет преследовать до тех пор, пока я не войду этой ночью в «Вижуэл».
Распахнув шкаф, я осмотрел гардероб. Вешалки с десятком строгих и не очень костюмов, застучав, как детский железнодорожный состав, отъехали на запасной путь, и глазам моим предстали костюмы спортивные. Самым темным из них был как раз «Адидас». Все бы ничего, серый цвет ночью сойдет за черный, но вот эти вставки-линии, вдоль спины и на заднице, они, суки, светятся, как надписи ДПС на спинах ментов. Однако второй костюм был голубым, а третий — бледно-серым.
Я выбросил на кровать черную майку, раскопал в нижнем отсеке черные кроссовки и нашел вещь, которую в последний раз надевал, когда выезжал на корпоративную вечеринку под Зеленоград — черную вязаную шапочку, как назло, конечно, «Соломон». Вооружившись ножницами, я сделал в ней две прорехи, надел на голову и стеклорез искал, привыкая к новой роли, как артист, уже в ней. Когда нашел, вспомнил о тротиловой шашке. Жаль, что месяц назад я отдал ее Рогулину, который уезжал на рыбалку. Что-то подсказывает мне, что она бы пригодилась. Но шашки не было, зато было долото, которое, как мне что-то подсказывало, мне не пригодится. Вообще из инструментов в моем доме — долото и молоток — то, что забыл пьяный слесарь ЖЭКа, взламывая мою дверь после того, как я потерял ключ. Как только я пожалел об отсутствии тротила, мне тут же припомнилось, что есть пистолет. Пневматический пистолет, который наносит тяжкие увечья назойливой мухе или насмерть может прибить крота, выбравшегося из-под земли. Сложив все это в ранец, я закинул его за спину. Через минуту, когда по привычке устранять недочеты перед выходом встал напротив зеркала, убедился в том, что в таком виде идти на дело — правильное решение. Я похож на недоумка, которого участковому захочется арестовать в первую очередь.
Шапку я исключил, уложив в рюкзак, и спустился вниз. Через полчаса мой «мерин» причалил к улице, соседней той, на котором расположен «Вижуэл». Здание, у которого я припарковал машину, мне хорошо знакомо. В нем находится Международное общество кинологов. Вообще на Моховой есть еще и Международное кинологическое общество. Чем они отличаются друг от друга, мне неизвестно, скорее всего история та же, что с «Адидас» и «Пумой».
Мысль о том, что я ни разу в жизни не совершал преступление, то есть ни разу даже не начищал двушку о валенок, чтобы придать ей со стороны «орла» вид гривенника, не останавливала меня, а почему-то торопила. Пока я шел вокруг Международного общества и приближался к «Вижуэл», меня посетила мысль, достойная записи в ежедневник. Каждый человек хотя бы раз в жизни совершает преступление. Разница лишь в том, что некоторые в тридцать заканчивают с этим делом, а другие только начинают.
Стеклорезом я не пользовался ни разу. Слава богу, что нет шашки. Тротил для меня вещь вообще на уровне нанотехнологий. Я видел, как под Зеленоградом во время путины заправляет шнур в шашку Панкратов, и слава богу, что моя шашка была уже со шнуром. Эти бывшие военные меня изумляют до глубины души. Помню, Панкратов, отставной капитан инженерных войск — он-то и достал для нас орудие ловли, наставлял меня: «Евгений Иванович, бикфордов шнур — вещь очень прихотливая. Упаси вас бог уронить его или ударить о твердую поверхность», — и с этими словами режет шнур ножом. Так вот, о шашке: зачем она мне, я ума не приложу. Но идти на дело с пустыми руками — это глупость. Мысль о том, что идти по центру Москвы с взрывчатым веществом идея еще более глупая, в голову мне почему-то не пришла.
Первое, что я сделал, — это добрался до лестницы, ведущей на второй этаж. Пять лет назад Рогулин хотел ее срезать, но пришел пожарный лейтенант и пригрозил закрыть компанию с оборотом в 66 миллионов, если лестница будет срезана. Лестница была помилована, но вскоре заявился старший лейтенант из ОВО и сказал, что если на окнах не будет решеток, то он не возьмет «Вижуэл» на охрану. Рогулин попробовал возразить: зачем же тогда лестница, если доступ к ней будет прегражден решетками, на что получил вполне резонный ответ: «А меня лестница не волнует, меня волнует, когда решетки установлены между стеклянными рамами. Так по закону». Я удивлялся выдержке Рогулина. Он просто потрогал милиционера ОВО за форменную пуговицу на кителе и спросил: «Вы поймите меня правильно, я не выебываюсь, но, быть может, в законе нарисована схема, где показано, как металлическая решетка вставляется внутрь трехкамерного стеклопакета?» И тут старший лейтенант ОВО снова сказал: «А меня это не волнует». «Но вы же сказали, что именно это вас и волнует?» — напомнил Рогулин, нежно теребя уже вторую пуговицу старшего лейтенанта. Пятьсот долларов поставили вопрос таким образом, что решетки можно в пакет не врезать. Когда они были установлены, пожарный лейтенант снова пришел и сказал, что его, напротив, волнуют не решетки, а жизнь людей, и после этого заявления прочитал в актовом зале лекцию, в которой были перечислены все 378 эпизодов пожаров в Москве за 2002 год, в которых погибли люди как раз из-за таких вот решеток. По обоюдному согласию сторон решетки были сделаны открывающимися, и на работу был принят некто Корней Литвинский, человек, для которого было выделено специальное помещение, в котором хранились ключи от всех решеток на случай пожара. Когда объект сдавался, пожарный лейтенант отказался подписывать акт, потому что в комнате, где сидел Корней, вообще ни хера не понимающий, в чем заключаются его обязанности, не было огнетушителя. Рогулин купил десять, и все их занес в комнату Корнея, но милицейский лейтенант, подумав, отказался подписывать акт со своей стороны. Дело в том, что Корней, лицо приезжее, вызывало массу вопросов. Дело в том, что в документах отсутствовала какая-то форма 136 — запрос ИЦ, доказывающая безупречность прошлого Литвинского, а при таких обстоятельствах, когда ключами от всех решеток заведует невыясненное лицо, брать на себя ответственность за охрану «Вижуэл» ОВО не имеет права.
И тогда Рогулин предложил следующее: «А давайте в каждом кабинете, где есть окно, мы сделаем металлический ящичек и в этот ящичек поместим ключ от решетки. Чтобы не было кривотолков, ящичек будет отпираться ключами, находящимися у разных людей в этом кабинете. Таким образом, исключается сама возможность единоличного доступа к ключу, отпирающему факинговые решетки. А чтобы свести вероятность сговора, ключи от ящичка будут находиться у всех сотрудников кабинета. В этом нет ничего страшного, поскольку если все сотрудники будут иметь желание обнести „Вижуэл“, то пожар по сравнению с этим — сущий пустяк». Он уже подарил пожарному лейтенанту и милицейскому старшему лейтенанту по золотому перу из фонда корпоративных подарков, и дело вроде бы сдвинулось с места, но вдруг заговорила доселе молчавшая, но присутствовавшая на всех сходках представительница СЭС. Идею с ящичками она признала несостоятельной, поскольку, когда случится пожар, неизвестно, а это значит, что в ящички никто не будет заглядывать, а при таком благоприятном для заразы положении вещей в ящичках обязательно заведутся тараканы. Рогулин схватил со стола принтер и не разбил его о голову санинспектора только потому, что в дело вмешались милицейский старший лейтенант и я. Впрочем, все закончилось благополучно, потому что Рогулину следовало принять во внимание: членов комиссии трое, а перья он дарит только двоим. Когда недоразумение было улажено, все разъехались, а Рогулин повесил на стены ящички с ключами. Лейтенант потом стал старшим, старший — капитаном, а санинспектор — просто старшей. Ни лестницы, ни решетки, ни ящики, ни прошлое Корнея Литвинского, уже уволенного за ненадобностью, их более не интересовало. Когда комиссия приезжала, Рогулин лично вручал им пакеты с подарочными наборами общей стоимостью в 500 баксов каждый, и комиссия рассеивалась. В один из таких снисходительных налетов, а это было меньше месяца назад, я спросил капитана ОВО, что будет, если стекло вышибут камнем. И он, уже окончательно проникшись доверием к руководству «Вижуэл», ответил: «Понимаешь, Евгений, у нас сейчас реконструкция, так что ваш объект на полгода выведен из контролируемых объектов. Но вы не бойтесь, как можно влезть в окно, если ключ от решетки в ящике на стене?»
