Алексей Швецов - Лохless. Повесть о настоящей жизни
И все-таки это популярность! Едва я успеваю нажать кнопку вызова и повернуть голову налево, два парня отделяются от стены и быстрым шагом идут ко мне.
– Он? — спрашивает один.
– Он, по ходу, — уверенно кивает другой.
– Ну, здравствуй, падла!
Я тупо удивляюсь столь странному приветствию.
– Простите, мы знакомы? — интересуюсь я.
– А вот мы сейчас очень близко познакомимся, — уверяет один из них и больно ударяет меня кулаком в живот.
Второй чувак двумя сложенными вместе руками бьет меня по спине, сбивая с ног. Далее следует самое обычное избиение. Когда по вялым и редким ударам я начинаю понимать, что ребята устали, один из них предлагает товарищу:
– Кощей, у него, короче, котлы нехилые.
– Чего?
– Часы, говорю, у него крутые. Сымай!
Нетерпеливая рука Кощея хватает меня за запястье.
– Макс, ты говорил, что у того среднего пальца нет.
– Ну?
– Ну! А у этого — все.
– Ё-моё, так чё ж, не тот, что ли?
Далее выясняется, что парни элементарно обознались.
– Слышь, корефан, ты не Эдик?
– Не, мужики, не Эдик я. А даже наоборот, Сергей.
– Бля, ну ёлы-палы, а! Чё ж ты молчал-то?
– Вы и не спрашивали.
– Ладно, брателло, не обижайся на нас. Короче, ошиблись мы с друганом.
– Ничего, проехали, — говорю я, поднимаясь с гранитного пола бизнес-центра. — С кем не бывает?
«А пожалуй, популярность это вовсе не так здорово, — рассуждаю я уже в лифте, тщетно стараясь привести свой костюм в подобие перспективняка. — Бремя славы и известность в целом — это весьма весомый вес, не всегда приятный, но всегда ощущаемый. Так оно как-то спокойнее, когда инкогнито».
Выйдя из лифта, я подхожу к столику охраны. Пока парень с мелированными волосами отмечает мой пропуск, я тупо тащусь от вида, развернувшегося передо мной с 19-го этажа бизнес-центра. Весь город у меня под ногами, почти между ног. Символизм момента заставляет меня смеяться от счастья. Как там Пашка говорил: «Отыметь их всех!» И мне кайфово думать об этом. Я стою, смеюсь и смотрю на залитую солнцем набережную и повторяю про себя: «Отыметь, отыметь…»
Манерный голос охранника выводит меня из задумчивости.
– Кого это вы хотите отыметь? — Неуловимым движением он поправляет и без того идеальную прическу и с улыбочкой стреляет в меня взглядом своих голубых глаз.
– Не обращайте внимания, напряженная работа мысли, — сообщаю я ему, выхватываю у него из руки пропуск и спешу к кабинету Влада.
Чтобы попасть в кабинет друга, я некоторое время должен потратить на переговоры с его перманентно тупой секретаршей. Она такая же овцеподобная дура, как и моя Катя. Я ловлю себя на мысли, что они реально похожи друг на друга, как два пальца об асфальт, с той лишь разницей, что моей около двадцати шести, а этой ближе к тридцати семи. Моя худая, как голый вассер, а эта — полная и плотная, как хорошо набитый пресс. Катя не носит очки, а эта скрывает свои невыразительные белки за толстыми линзами.
– Здравствуйте, вы по какому вопросу? — с обаятельной улыбкой танцующей стриптиз слонихи спрашивает она.
На свой вопрос она получает адекватный и вполне исчерпывающий ответ:
– Я к Владу.
– Я догадалась об этом. По какому вопросу? — повторяет она.
– Сергей… — шепчу я, полагая, что она предупреждена о моем визите.
Под линзами очков я замечаю растерянно забегавшие белки.
– Я не Сергей, — остановив бег своих глаз, утверждает эта дура. — Я Наталья.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не наговорить ей кучу дерзостей, вместо этого я спокойно и с улыбкой заявляю:
– Неужели ты, тупая ослица, думаешь своими куриными мозгами, что я не вижу, что ты не Сергей? Сергей — это я! Посмотри в своих записях, я у тебя там записан на сегодняшний день к десяти ноль-ноль.
По тупым белкам за толстыми линзами я вижу, что процедурный вопрос, видимо, решен, и прохожу в кабинет товарища.
Как только я появляюсь, лицо Влада растягивает широкая улыбка.
– Виски? — предлагает он вместо приветствия.
– Время десять. С утра не пью.
– Вот, значит, как ты теперь себя позиционируешь?! — заразительно смеется Влад. — В Западном полушарии уже ночь, чувак. Это у нас утро, тем более что ты его, как я вижу, бурно начал.
Я вопросительно смотрю на него.
– Я про твой элегантный костюм.
Костюм действительно после горячей встречи у лифта выглядит слегка негламурно. Наполовину оторванный рукав, вырванные с мясом пуговицы, драный, похожий на собачий хвост галстук. Все это смотрится не фонтан.
– Понимаешь, дружище, невозможно пройти стало по Москве. Гопники достали. Представляешь, в вашем бизнесцентре уработали. Ходят тут всякие. Куда только фейсконтрольщики смотрят?
– Расскажи, — просит Влад, удобно устраиваясь в кресле.
– Тебе только попкорна и колы не хватает.
– Не придирайся.
Я усаживаюсь напротив:
– Вызываю лифт. Подбегают два тупорылых чувака. Чё-то там меж собой перетирают: типа, он или не он. Решают, что я — это он, и в следующий момент я понимаю, что меня… как это лучше выразить?..
– Лупят, — подсказывает Влад.
– Знаешь, чувак, я тоже так вначале подумал. Но потом взвесил все, прислушался к ощущениям своего организма. «Нет, — думаю, — не лупят ни фига. Пиздят!»
– За дело хоть? — смеется Влад.
– Да какой там! Обознались.
Влад закуривает:
– Денек сегодня хороший!
– Да, день просто супер, — отвечаю я, настраиваясь на позитивную волну товарища. — Помнишь, в выходные в клубе трепали, что Сашка Residuum бильярдную собирается открывать?
– Самую крупную в Европе? Конечно, об этом весь лондонский бомонд в Нью-Йорке трещит. У него вроде все на мази, и на следующей неделе открытие, если не ошибаюсь.
– Типа того. Я его вчера видел. Он уже почти отделку закончил.
– И что? Ему бумага туалетная нужна? — проявляет интерес Влад.
– Это, думаю, вряд ли. Нереально. Ему будет дешевле баксами подтираться, чем твоей бумагой.
– Почему? — обижается Влад. — Сейчас готовится новая линейка сувенирной туалетной бумаги. Цена, кстати, приемлемая.
– Глянцевая?
– Старик, это уже вчерашний день! Сейчас на подъеме приколы. Прикинь, сидишь ты на унитазе. Все дела необходимые сделал, берешь рулончик. А там под слоем упаковки тебя ждет сюрприз: аккуратно намотана уже использованная бумага. Прикольно?
– Клево.
– И главное, себестоимость продукта низкая до предела. Или, скажем, перфорированная бумага. Затраты на изготовление снижены за счет крупных дырок. Цена невысокая и масса положительных эмоций!
– Влад, по этому вопросу я тебе ничего не скажу.
– А чё тогда за базар?
– У Сашки трудности кое-какие. В общем, есть возможность вписаться к ним в тему за сто шестьдесят тысяч.
– А откат?
– Двадцать процентов доли. Врубаешься?
– Странно он себя позиционирует.
– Почему странно? — удивляюсь я его недоверию. — Реально.
– Слишком расточительное предложение. Тебе не кажется?
– Он, собственно, и не предлагал даже. Так… в разговоре промелькнуло. У него по срокам горит. А так и бумаги необходимые, и лицензии, согласования — это все на мази. Чисто бабки нужны на завершение. Вот такой расклад.
Влад задумался. По горящим ярким малиновым светом ушам я делаю вывод, что он крайне возбужден и заинтересован. Он вскакивает и начинает метаться по кабинету, сбивая на своем пути кресла.
– Надо посчитать. Надо все точно прикинуть, — призывает он себя к мобилизации и снова усаживается за стол.
Он суетливо шарит по ящикам стола:
– Где этот чертов калькулятор?
Не найдя его в столе, он кричит:
– Наталья! Куда калькулятор подевался? — спрашивает он у нее, дико вращая глазами. — Вечно ничего не найти. Мне нужен калькулятор, а его у меня нет!
Они вместе начинают лихорадочно обыскивать кабинет.
– Владислав Юрьевич, я сейчас свой принесу, — успокаивает его секретарша и направляется к дверям.
– Не надо уже ничего от вас! — вдруг вскрикивает он, шлепая себя по карману. — Обойдусь! Я без вас все нашел!
Из кармана на свет божий извлекается калькулятор.
– Валенок полный! — жалуется Влад, когда дверь за Натальей закрывается. — Калькулятор у меня в кармане, а она (моя секретарша!) не знает, где искать. Дура!
– Не бери в голову. У меня точно такая же, только имя другое.
– А кто еще там участвует? — спрашивает Влад, не переставая нажимать кнопочки.
– Его основной партнер-собутыльник — Павел. Они за границей где-то нашли друг друга. Вполне вменяемый чел. С виду обычный, ничем не примечательный парень. Бородка у него в косичку заплетена и покрашена синим.
– И ярко-красные волосы? И пирсинг по всему фейсу?
