Фэнни Флэгг - Я все еще мечтаю о тебе...
Право владения собственным домом — не только основа, хребет нашей страны, но и секрет успешного общества. Имея дом в собственности, человек вкладывает средства не только в самого себя, но и в свою страну, в свой штат, город, в свой район. Как домовладелец, он будет интересоваться всем и всеми, кто его окружает. Вот почему люди стекаются в Америку со всего света, не имея ничего кроме страстного желания работать изо всех сил и мечты обзавестись однажды собственным домом. Не забывайте, частное домовладение — все еще довольно свежая идея для мира, так что, помогая семье купить дом, вы, возможно, исполняете мечту многих поколений этого рода, чтобы когда-нибудь их потомок смог сказать: «Это мой дом, я его владелец». — Она помолчала, улыбнулась. — Вы должны понимать, я ничего не имею против арендаторов. Служба аренды тоже очень важна. Я и сама снимала когда-то жилье, но при скидке в десять процентов и сорокалетней выплате залога я смогла купить дом, и по сей день мне не забыть, как агент по продаже недвижимости вручила мне ключ и сказала: «Добро пожаловать в ваш новый дом». Я почувствовала себя по меньшей мере на десять футов выше, а для меня это все равно что двадцать. (Смех в зале.) Так что помните: помочь семье купить дом — это не просто напечатать договор. Вы помогаете обрести воспоминания на много лет. Если не верите, спросите людей: каждый День благодарения, каждое Рождество что они делают? И они ответят: «Еду домой». И в этом зале наверняка каждый может закрыть сейчас глаза и вспомнить дом детства. Сколько раз мы слышали фразу: «Здесь прошли мои самые счастливые годы, здесь я воспитывал моих детей». Дом — это особое место, которое навсегда остается в сердцах людей.
Я знаю, наш бизнес нелегок, и нас иногда до смерти достает куча мелочей, которые нужно сделать и учесть, но не забывайте, что вы — составная часть самой важной в жизни человека сделки, самого большого вложения в будущее. Вы не всего лишь агент по торговле недвижимостью, вы продавец мечты. Так что идите на улицы, девчонки, и продолжайте продавать эти мечты!
Едва она закончила говорить, весь зал встал и закричал одобрительно, и Мэгги, даже не будучи никаким агентом, тоже вскочила и завопила вместе со всеми. Она была готова выскочить за двери и сегодня же начать продавать дома. Но позже, проведя с Хейзел столько лет бок о бок, Мэгги выяснила, что аудитория на любую речь Хейзел откликалась подобным образом. Дело в том, что она навсегда так и осталась капитаном команды болельщиц. Только теперь Хейзел воодушевляла болеть за саму жизнь.
Пройдя в Далласе через ужасное испытание семьей Ричарда, Мэгги была подавлена. Видимо, поэтому в тот день, когда Хейзел вновь появилась на ее пути, Мэгги почувствовала себя пробкой от шампанского. Хейзел, повторимся, была человеком, способным изменить твой взгляд на человеческую расу.
Встреча с другом
Мэгги, которая всего несколько недель как работала на Хейзел, обедала в «Горле чайки», когда туда вошла Мици Колдуэлл, ее старинная школьная подруга времен школы «Брук-Хилл». Увидев Мэгги, она ринулась к ее столу.
— Мэгги! Как я рада тебя видеть, мне кто-то говорил, что ты вернулась из Далласа. Можно я к тебе подсяду?
— Конечно, Мици. Очень здорово, садись, пожалуйста.
Мици была все такая же рыжеволосая симпатяга с короткой стрижкой и челкой.
— Сяду, только, чур, не смотри на меня. Я знаю, что выгляжу на сто восемь лет, но ты-то! Ты со школы так и не изменилась.
Мэгги засмеялась:
— Ну уж это вряд ли.
— Ой, Мэгги, правда, нам было тогда весело? Ты не скучаешь по старым добрым временам юности?
— Скучаю, даже очень.
— Какая удача, что я на тебя наткнулась. Я всего на несколько дней домой вернулась. Папа упал, играя в гольф, второй инфаркт, пришлось ехать домой помогать маме.
— Мне очень жаль.
— Да. Дэвид говорит, нам с нашими родителями — моими и его — впору собственную клинику открывать. Старость, дорогая моя, это такая дрянь.
— Знаю. А как Дэвид?
— Хорошо. Слишком много работает. Не могу дождаться дня, когда мы сможем вернуться домой. Нью Йорк — это, конечно, неплохо, но это не Бирмингем. Я говорю Дэвиду: «Дождешься, что твои дети заговорят как янки». Но ты-то как? Надолго вернулась? До сих пор моделью работаешь? Расскажи все как есть.
— Да, я поживу здесь, нет, моделью больше не работаю. Вообще-то я теперь торгую недвижимостью.
У Мици от удивления расширились глаза и рот открылся.
— ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! ТЫ ТОРГУЕШЬ НЕДВИЖИМОСТЬЮ?
Мэгги почувствовала, что краснеет.
— Ну ладно, мне, пожалуй, пора…
— Нет! В смысле, просто не верится! Это же настоящий дар судьбы, что я тебя сегодня встретила. Я пытаюсь заставить маму и папу продать дом, но они меня не слушают. Уже агента притащила, нет, ни в какую. Но тебя они всегда любили! Не хотелось бы пользоваться нашей дружбой, но помоги мне, а?! Они вдвоем кукуют в этом большом старом доме, и я чую, что с твоей помощью мне удастся уговорить их продать его и переехать в «Св. Иоанн в соснах», чтобы я не волновалась за них день и ночь. Прошу тебя, поговори с ними.
Мэгги повезло. После разговора с ней Колдуэллы согласились продать дом, и Мэгги получила свой первый дом на продажу: большой, двухэтажный, из серого известняка и на горе.
В тот уик-энд, когда предстоял первый показ, мистер и миссис Колдуэлл уехали из города на три дня, оставив дом в ее распоряжении. На день открытых дверей пришло немыслимое количество народу, кое-кто с детьми, которые носились без присмотра по этажам, и, учитывая, что повсюду было множество дорогостоящих предметов искусства, Мэгги слегка нервничала. Но в конце дня прошлась по дому и убедилась, что все вроде бы на месте. Бренда уехала первой, а Мэгги лишь в шестом часу заперла дверь и направилась домой, довольная и уставшая до предела.
В воскресенье утром Мэгги приехала, чтобы открыть дом для следующего показа, и уже на крыльце услышала странный шум. Зайдя в холл, она не поверила своим глазам. Вода каскадом падала с балкона второго этажа, разбиваясь о пол прихожей, и лилась по ступеням лестницы прямо в гостиную. Мэгги помчалась наверх, пропитанные водой ковры хлюпали под ногами. Из ванной на втором этаже вытекала река. Мэгги закрутила кран. Холл второго этажа и весь первый этаж были залиты на дюйм. Все ковры, шторы снизу, красивый паркет — все было мокрое.
— Господи помилуй… что стряслось? — спросила появившаяся следом Бренда.
Часом позже, когда Хейзел вошла в офис «Красная гора», там ее ждала Мэгги, вся в слезах.
— Привет, милая, — сказала Хейзел, бросая на стол сумку и запрыгивая на стул.
— Ой, Хейзел, мне так жаль! Это я виновата, надо было все проверить перед уходом. Колдуэллы завтра возвращаются, а я погубила их дом.
Хейзел отмахнулась:
— Да ну, не глупи! «Погубила». Ничего ты не погубила, это всего-навсего вода. Не бери ничего в свою красивую головку, такое бывает. Во сколько они возвращаются?
— Около полудня.
Тут вошла Этель, не успевшая снять лиловый церковный наряд, и в знак приветствия помахала рукой. Хейзел улыбнулась Мэгги.
— Расслабься, мы все сделаем, — сказала она и со стуком открыла большую картотеку «Ролодекс». На столе у Хейзел стояло шесть больших черных телефонных аппаратов, на каждом по пять линий. Мэгги слышала, что Хейзел — мастер вести телефонные разговоры, но никогда не видела ее в действии. Она в изумлении наблюдала, как Хейзел принялась набирать номера, переключаясь щелчком с линии на линию с легкостью и изяществом пианиста.
ЩЕЛК.
— Джон! Хейзел. Привет, детка, прости, что беспокою тебя дома в воскресенье, но как быстро ты сможешь доставить вентиляторы на Крест-Роуд? У нас приключился небольшой потопчик. Я знаю, но скажи, я ведь могу на тебя рассчитывать, рыбонька? Если бы ты смог, я была бы тебе страшно благодарна. Ох, спасибо, Джон. Ты мой герой. Этель перезвонит, объяснит в деталях.
ЩЕЛК.
— Здравствуйте, а Эл дома? Скажите, это Хейзел. Я подожду.
ЩЕЛК.
— Билли? Хейзел. Слушай, зая, мне нужна команда уборщиков, срочно. Я знаю, что беру за горло, но мне нужна твоя помощь, понимаешь? Ты же знаешь, за мной не заржавеет. Ой… Спасибо, Билли. Этель перезвонит, посвятит тебя в детали.
ЩЕЛК.
— Пит? Хейзел. Слушай, дружок, мне к завтрашнему утру, к десяти, нужно натереть полы. Можешь мне это устроить? К десяти? Я знала, что могу на тебя рассчитывать. Подожди, соединю с Этель.
ЩЕЛК.
— Джун? Хейзел. Дорогуша, мне нужна помощь, нужно постирать и высушить шторы к утру. Ты знаешь, за мной не заржавеет… Ага, к десяти? Ой, спасибо, детка, я за это станцую на твоей свадьбе. И передай от меня привет этому своему красавчику-мужу. Хорошо. С тобой Этель поговорит, не вешай трубку.
