Александр Аленник - Однажды перед каникулами…
Обзор книги Александр Аленник - Однажды перед каникулами…
Александр Аленник, Энна Михайловна Аленник
Однажды перед каникулами…
12 мая газета лежала в классе, на учительском столе.
Статьи, заметки и «Майский марш» были переписаны ответственным редактором Яшей Рокотовым и наклеены на большой лист плотной, белой бумаги. Оставалось сделать художественную рамку, рисунки и написать ноты.
— Где Геня? — спросил у членов редколлегии Яша Рокотов.
— Геня ходит по коридору и придумывает музыку, — сказал заведующий отделом происшествий Сережа Стульчиков.
Яша от досады наморщил лоб и хлопнул ладонью по парте. — Откуда ты знаешь, что придумывает? Может быть, он просто ходит?
— Придумывает! — сказал Сережа. — Когда он ходит по коридору, смотрит вверх и натыкается на первоклассников — он всегда придумывает музыку.
В это время открылась дверь, и с большим кожаным портфелем в правой руке вошел самый маленький и самый солидный ученик в классе — Шурик Громов. (Ему приходилось высоко поднимать правое плечо, чтобы портфель не волочился по полу). За Шуриком вошел высокий, немножко встрепанный Геня, за Геней — целая шеренга ребят.
— Тише! — закричали ребята. — Генька придумал музыку! Сейчас споет.
Геня подошел к доске и, притоптывая в такт ногой, запел «Майский марш».
Гремит салют победы — орудия палят.
Взвиваются ракеты и над Невой летят.
Мы многое узнали за этот год
И радостно встречаем весны приход.
Весною время жаркое у всех у нас —
И дружно мы шагаем в четвертый класс!
— Здорово! — одобрил Яша Рокотов. — Вот это мотив!
А Шурик Громов сказал:
— Да, шагаем, а Петька Куликов?
— Здра! — заорал Петя Куликов, вбегая в класс и подбрасывая под потолок свою полевую сумку. — А мы вчера уже сняли дачу! Свежий воздух знаете как выращивает человека? Я за лето всегда вырастаю на два сантиметра больше чем за зиму!
— Грамматику выучил? — перебил Шурик.
— Учил я ее, — сказал Петя, и лицо у него сразу стало скучное-скучное.
— Шурик, поспрашивай его, — сказал Яша. — Ты хорошо спрашиваешь.
— Лучше пусть не Шурик, — попросил Петя. — Он задает трудные вопросы и не подсказывает. Лучше пусть спрашивает Генька или Сережа.
— Пусть Генька, — согласился Яша. — У нас еще полно дел.
Геня пошел по проходу к самой последней парте, за ним поплелся Петя. Все остальные продолжали совещаться у газеты.
— Перед пением Геня споет марш Зое Ивановне. Зоя Ивановна напишет ноты. Ноты надо поскорее передать струнному оркестру, чтобы к двадцатому он успел выучить, — быстро говорил Яша, не отрывая глаз от последней парты, и вдруг закричал: — Опять он ничего не знает!
На парте чинно сидели Геня и Петя. Сначала Геня задавал вопрос, потом Петя открывал рот и молчал. Потом Геня отвечал на свой вопрос, а Петя повторял.
— Пусть Шурик нарисует его в газете, тогда узнает! — сказал толстый, краснощекий Коля.
— Нет, не надо!
— Нет, пусть нарисует!
— Ольга Михайловна сказала: она не будет с нами сниматься, пока есть в классе двойка!
— И еще сказала: если есть двойка, значит никакой фотографии на намять я не заслужила!
— Не надо рисовать, — прекратил спор Яша, — лучше мы устроим ему опрос всем классом.
— Ладно, — сказал Шурик. — Я оставлю Петьку на последний день. Не будет двоек — не буду рисовать. Будет двойка — нарисую карикатуру. И пусть он тогда снимает пионерский галстук.
— Правильно, пусть снимает, — единогласно решили ребята.
— А какую ты сделаешь рамку? — спросил Коля.
Шурик задумался.
— Нарисуй кругом ветки, и пусть на них распускаются листья.
— Я не могу, чтоб распускались, — сказал Шурик, — я смогу или чтобы уже распустились или чтобы еще были почки.
— Тогда лучше, чтобы уже распустились, — подал голос Геня.
— Ладно, — сказал Шурик. — Кругом будут ветки с листьями. Посередине я нарисую Ольгу Михайловну, а по бокам — круглых отличников.
— А как ты себя нарисуешь? — спросил Сережа.
— А как ты себя нарисуешь? — спросил Сережа.
— Прямо не знаю, — ответил Шурик. — Себя рисовать очень трудно, но я посмотрюсь в мамино зеркало.
— Правильно! — сказал Яша. — Все художники так делают.
Шурик свернул газету трубкой, вытащил из кармана веревочку и, перевязывая трубку, добавил:
— Ноты я нарисую тушью, а скрипичный ключ будет серебристый.
— Вот увидите, наша газета опять будет лучше всех, — сказал восхищенный Коля.
Пришла Ольга Михайловна. Прозвенел звонок, и начались уроки.
Петя Куликов получил по грамматике тройку с минусом. Он был очень доволен и в раздевалке сказал:
— Эх, прожить бы на свете без двоек!
— Спохватился! — сердито буркнул Яша Рокотов. А Геня пропел: — Двойка гадость, и тройка не радость.
— Вам хорошо рассуждать, — разозлился Петя, — к вам пятерки сами лезут. — И ушел, сердито хлопнув дверью.
— Не они к нам лезут, мы к ним лезем, — крикнул ему вдогонку Сережа.
У школьного подъезда Сережу ждал Бобик. Он лежал на согретом солнцем асфальте, положив морду на лапы, и смотрел на дверь.
Вдруг он вскочил и в восторге замахал хвостом. В дверях показался Сережа, за ним Коля и Шурик. В правой руке Шурик нес портфель, а в левой — свернутую трубкой газету.
Сережа с Бобиком пошли в одну сторону, а Шурик с Колей — в другую.
— Шурик, — по дороге сказал Коля, — ты не носи всегда портфель в правой руке. Ты носи по очереди: день в правой, день в левой. У тебя тогда станут высокие, ровные плечи, они будут понемножку подталкивать шею и в конце концов ты вырастешь.
Коля повернулся к Шурику, но рядом его уже не было: Шурик стоял под старым вязом, который рос у тротуара, и смотрел на показавшиеся из почек светлозеленые листочки.
— Ладно, — сказал Шурик, — можно нарисовать, чтоб распускались. До свидания, Коля!
— До свидания!
19 мая, вечером, Шурик вместо карикатуры на Петю Куликова нарисовал в газете почтовый ящик и написал на нем «Давайте летом переписываться».
20 мая он свернул газету, перевязал веревочкой и понес в школу.
Поднимаясь по лестнице, он споткнулся о свой портфель, больно ударил ногу о перила и скатился с четвертой ступеньки на площадку. Портфель упал, но задержался на ступеньке, а свернутую трубкой газету Шурик не выпустил из рук и очень обрадовался, что она не помялась.
Класс был в полном сборе.
Когда Шурик вошел, все повскакали с мест и зашумели.
А Яша Рокотов сразу вытащил у Шурика из подмышки газету и крикнул: — Сядьте за парты, тогда всем будет видно!
— Я сам покажу, — сказал Шурик. Он, чуть прихрамывая, подошел к учительскому столу, развязал веревочку, стал на стул и начал медленно разворачивать газету чистой стороной к себе.
Газета закрывала Шурика. Лиц ребят он не видел и удивился, что в классе стало так тихо. Все молчали.
Вдруг он услышал голос Сережи Стульчикова. Сережа сказал очень странные слова:
— Схема регистрации электрических колебаний электронной плазмы.
После этого все закричали:
— Вот так газета!
— Ты что принес?
— Что это такое?
Шурик повернул газету к себе и вместо статей, заметок, «Майского марша», вместо веток с распускающимися листьями увидел много некрасивых, кривых черных линий, а над ними печатными буквами были написаны слова, которые сказал Сережа.
Шурик прочел эти слова и выронил газету из рук. Все бросились к нему. Шурик стоял на стуле и молчал.
— Ты, наверно, перепутал с кем-нибудь в квартире, да? — спросил Яша Рокотов.
— Скорей бега домой!
— Скорей отнеси эти колебания и принеси нашу газету!
Шурик стоял на стуле, смотрел на черные линии схемы и молчал.
— Скорее же, Шурик! Что так стоять? — сказал Яша Рокотов. — Надо повесить газету в зале. Скоро начнется торжественная часть. Пошли вместе!
Шурик опустил голову.
— Я не перепутал, — тихо сказал он, — мы живем одни.
— А с папой не мог? — спросил Коля.
— У папы не бывает электрических колебаний. Он сталевар.
— Что же это в конце концов такое? Вспомни все как было, — потребовал Геня.
— Сегодня я развернул газету… — начал рассказывать Шурик, но его перебил Сережа.
— Когда сегодня? Утром? Надо подробнее.
— Сегодня, перед тем, как идти в школу, я развернул газету. Сделал подлиннее хвостик у одной ветки. Потом свернул газету. Завязал веревочкой. Положил подмышку. Взял портфель и пошел в школу. На улице я не останавливался. Только немножко посмотрел на дерево. В раздевалке я отдал курточку тете Кате и скорее побежал по лестнице. На лестнице я споткнулся и скатился вниз. Но газету я все время крепко держал в руке.
