Лев Троцкий - Наша первая революция. Часть I
Обзор книги Лев Троцкий - Наша первая революция. Часть I
Л. Троцкий
Наша первая революция
Часть 1
ОТ АВТОРА
Самое существенное о составе и характере настоящего тома сказано шире в предисловии редактора этого тома т. Е. Кагановича. Мне остается только выразить ему здесь благодарность за проделанную им работу.
Л. Троцкий 19 марта 1925 года.
ОТ РЕДАКЦИИ
Настоящая книга ни в коем случае не является историей революции 1905 г. или теоретическим анализом ее внутренних сил. Книга представляет собою сборник статей и документов, написанных в ходе борьбы и отражающих различные моменты нашей первой революции и деятельности тогдашних революционных организаций, в частности и особенности, Петербургского Совета Рабочих Депутатов.
Материалы, помещенные в настоящем томе, охватывают период от кануна Кровавого Воскресенья до начала 1907 г. Хронологический порядок расположения статей и речей не повсюду строго выдержан: исключения допущены в целях группировки материала по основным отделам книги, посвященным крупнейшим вехам революции 1905 года.
По поводу первого отдела книги – «Буржуазная „весна“ и выступление пролетариата» – необходимо отметить, что входящая в этот отдел брошюра «До 9 января» писалась за границей на основании крайне недостаточных и не всегда проверенных данных, вследствие чего там несомненно имеются отдельные фактические неточности, не влияющие, впрочем, на общую оценку событий.
То же самое относится к входящей в состав второго отдела книги прокламации «Крестьяне, к вам наше слово», написанной по поводу 9 января. Она была написана автором немедленно по приезде из-за границы, при отсутствии сколько-нибудь полных и проверенных материалов: этим объясняется, например, такая фактическая ошибка, как упоминание об артиллерии, будто бы применявшейся на улицах Петербурга. Необходимо отметить также отношение Л. Д. Троцкого к священнику Гапону, как оно выразилось в прокламациях, входящих в подотдел 3, под заголовком «За союз рабочих и крестьян»: благожелательная оценка Гапона объясняется моментом написания прокламаций – в ближайшие недели после 9 января. Насколько оценка Гапона была существенно изменена Л. Д. Троцким на основании позднейших событий и материалов, можно усмотреть из приложения к «До 9 января». Для освещения вопроса Редакция посвятила особое примечание (см. прим. 63) характеристике отношения В. И. Ленина к Гапону.
Что касается материалов, помещенных в остальных отделах, то Редакция считает нужным отметить, что в тех случаях, когда Л. Д. Троцкий развивал мысли, не совпадавшие с тогдашними официальными воззрениями большевистской фракции, сделаны соответственные оговорки в примечаниях, где приведены также соответствующие места из статей Ленина или постановлений большевистских съездов и конференций.
Примиренческие ноты, которые имеются в брошюре «Наша тактика в борьбе за учредительное собрание», входящей в состав III отдела книги, как и на некоторых других страницах, вытекали из тогдашней общей позиции Л. Д. Троцкого. Вопрос об этой ошибочной «примиренческой» позиции автора будет освещен в особом томе, посвященном внутрипартийным вопросам. Нужно, однако, отметить, что в течение 1905 г. «примиренческие» тенденции охватили обе фракции тогдашней социал-демократии и привели к объединительному съезду 1906 года. Последовавший затем период реакции обнаружил противоестественность этого объединения и превратил две фракции в две партии.
В заключение Редакция считает необходимым отметить, что авторство некоторых материалов, включенных в этот том, не удалось установить с абсолютной несомненностью. Это относится к листовке «Новые царские милости», которая по общему своему характеру и стилю принадлежит, как будто бы, перу Л. Д. Троцкого. Однако, сам т. Троцкий, считая свое авторство весьма вероятным, не решается высказаться вполне категорически. Так же примерно обстоит дело с воззванием Федеративного Совета и резолюцией о мерах предотвращения погрома, принятой на одном из заседаний Петербургского Совета.
Подготовка к печати настоящего тома была связана с большими трудностями. Прежде всего была произведена большая работа по разысканию материалов, вошедших в настоящий том, – в частности, в обширном архиве Л. Д. Троцкого. Подлежит, конечно, большому сомнению, насколько эта работа выполнена до конца, т.-е. насколько действительно включены в настоящий том все относящиеся к этому периоду материалы. Так, несмотря на все предпринятые меры, не удалось разыскать: 1) выпущенную в Петербурге прокламацию, заключавшую в себе полемику с «Сыном Отечества» (отношение к войне); 2) полемику с «Новостями» (отношение к революции); 3) тезисы о вооруженном восстании и временном революционном правительстве (изд. ЦК); 4) циркулярное письмо, подвергавшее критике тактику меньшевистской группы в деле проведения первого мая (изд. ЦК). Вторая большая трудность заключалась в установлении авторства некоторых резолюций, принимавшихся на заседаниях Петербургского Совета, и многочисленных прокламаций, вышедших в издании Петербургской Группы и ЦК РСДРП. Для этой цели пришлось просмотреть груду материалов: периодических изданий, воспоминаний и т. д.
Что касается примечаний, то в некоторых случаях необходимые справки не могли быть даны, за полным отсутствием соответствующих материалов. Особенно это касается некоторых отдельных лиц, не оставивших никакого следа в истории либерализма или революции в России.
Материал, включенный в приложения, отличается значительным разнообразием. Назначение этих приложений – восстановить в памяти читателя забытые документы или впервые ознакомить его с некоторыми эпизодами нашей первой революции.
Редакция считает своим долгом выразить товарищескую благодарность за большую и кропотливую работу над этим томом т.т. Любимову, Зурабову, Ошеру и Майзлину.
Редакция.
I. Буржуазная «весна» и выступление пролетариата
1. До девятого января[1]
Л. Троцкий. ВОЙНА[2] И ЛИБЕРАЛЬНАЯ ОППОЗИЦИЯ
Оглянемся на последний трехмесячный период.
Именитые земцы[3] съезжаются в Петербург, устраивают не то тайное, не то явное совещание и вырабатывают конституционные требования. Интеллигенция устраивает ряд политических банкетов. Члены окружных судов сидят вперемежку с возвращенными ссыльными, интеллигенты с красными гвоздиками в петлице чередуются с действительными статскими советниками, профессора государственного права восседают бок-о-бок с поднадзорными рабочими.
Купцы московской думы[4] выражают свою солидарность с конституционной программой земского съезда,[5] московские биржевики – с думскими купцами.
Присяжные поверенные устраивают уличную демонстрацию, политические ссыльные ведут в газетах агитацию против ссылки, поднадзорные – против шпионов; морской офицер открывает публицистический поход против всего морского ведомства, и когда его сажают в тюрьму, легальное общество собирает ему на кортик.
Невероятное становится действительным, невозможное – вероятным.
Легальная пресса дает отчеты о банкетах, печатает резолюции, сообщает о демонстрациях, упоминает мимоходом даже про «известную русскую поговорку»{1}, бранит генералов и министров, – преимущественно, впрочем, покойных или отставных.
Журналисты мечутся, вспоминают прошлое, вздыхают, надеются, предостерегают друг друга от лишних надежд, не знают, как быть, пытаются отделаться от рабьего языка, не находят слов, натыкаются на предостережения, искренно стремятся быть радикальными, хотят к чему-то призвать, но не знают – к чему, говорят много едких слов, но наскоро, ибо не уверены в завтрашнем дне, скрывают за острыми фразами чувство неуверенности; все растеряны, и каждый хочет заставить остальных думать, что растеряны все, кроме него одного…
Теперь эта волна идет на убыль… – разумеется, для того только, чтобы сейчас же дать место другой, более высокой волне.
Воспользуемся этим моментом, чтоб учесть сделанное и сказанное за последний период – и сделать вывод: что же дальше?
Теперешнее положение в ближайшем счете создано войной. Она страшно форсирует естественный процесс разрушения самодержавия, клещами вытаскивает на площадь политической жизни ленивые общественные группы и, что есть мочи, гонит вперед формирование политических партий…
Чтобы не утратить всех перспектив, нам нужно отойти несколько от периода «весенней» смуты – назад, к началу войны, и хоть бегло обозреть политику разных партий за это вдвойне военное время.
Война дана была обществу, как факт, – оставалось его использовать.
Партия царистской реакции делала в этом направлении все, что могла. Пользуясь тем благоприятным обстоятельством, что абсолютизм, вконец скомпрометированный, как представитель интересов культурного развития нации, нашел в войне возможность проявить себя с той стороны, с которой он казался наиболее сильным и себе и другим, реакционная печать взяла наступательный тон и поставила на очередь дня лозунги, в которых самодержавие, нация, армия, Россия, – все объединялось общим интересом немедленной победы.
