Александра Стрельникова - Когда сбывается несбывшееся… (сборник)
— Почти, — невесело улыбнулась Ирина. — Без эксцессов, но с наставлениями, чтобы все соседи слышали… А ведь я его еще десять лет назад — до развода — уговаривала показаться специалисту. Не захотел. Ревность — как навязчивая идея… Бывает и такое…разошлись, а ревность все равно осталась. А ты еще меня уговаривала не разводиться… Это мания…Тяжелая штука.
В этот момент появились запыхавшиеся девушка с парнем — попутчики, бегавшие куда-то за продуктами. И послышался голос проводника: «Товарищи провожающие, освободите, пожалуйста, вагон».
Поезд тронулся. Наталья махала рукой, пока не скрылась из пределов видимости.
— Вот в Ленинграде я была много раз, — сказала Ирина, — а в бандитский Петербург так первый раз еду…
Дочка и молодые попутчики рассмеялись.
А в это время бородач уже разобрал постель. Глаза его довольно и умиротворенно блестели. Он снял носки и засунул их в туфли.
Мама и дочка одновременно переглянулись. И Ирина сказала тихонько, «окая» и передразнивая соседа: «Пахнет как-то не-хо-ро-шо»…
Утром, когда поезд уже замедлял ход, подъезжая к Питеру, Ирина позвонила по мобильному телефону Олегу.
— Доброе утро, Олег. Это Ирина. С утра хочу устроиться в гостинице. Я не одна, я с дочкой приехала.
— С дочкой? — удивился собеседник.
— Да, она в Питере ни разу не была, а тут случай подвернулся…
— Понятно, понятно, — ответил Олег. — Давайте сделаем так. Возле редакции есть кафе. Постарайтесь там быть часа в два.
— Да, да, — согласилась Ирина. — Говорите адрес.
Ирина с дочкой, не спеша, брели по Невскому проспекту, а потом свернули в переулок, где находилось небольшое кафе.
Они вошли, осмотрелись. Алина села за столик у окна, а Ирина подошла к стойке бара и заказала чашку черного кофе, два бутерброда с колбасой, апельсиновый сок и пирожное.
Вскоре в дверях кафе показался мужчина лет тридцати. Он огляделся, улыбнулся. И направился к питерским гостям.
— А вдруг это не мы, — упредила его вопрос Ирина.
— Добрый день, — сказал он, присаживаясь и разглядывая Ирину с дочкой. — А вы похожи. Странно, я именно такой вас и представлял…
— По голосу? — вставила свое слово Алина.
— И по голосу, и по статьям тоже. Мне очень нравится, как вы пишите. Легко, изящно, интересно…
— Ну, спасибо, давно меня так никто не хвалил, — улыбнулась Ирина.
— Так, а что вы будете есть, пить? — спросил Олег. — Сейчас посмотрим, что предлагают…
Он поднялся и направился к стойке бара и вскоре вернулся, принеся три сока, три кофе, три бутерброда с той же колбасой и соленые орешки.
В этот момент в кафе вошел мужчина лет тридцати пяти, одетый в цветастую пляжную рубаху и направился к стойке бара.
— А вот это — наш генеральный директор, — поприветствовав его, сказал Олег гостям из Москвы. — Сейчас мы все кофе попьем и сразу — в редакцию оформляться.
Стоявший у стойки бара поманил Олега.
— Это что за цветничок с тобой? — спросил он развязно, опрокидывая вторую рюмку коньяка.
— Это — журналистка из Москвы. А тебе разве главный не говорил, что мы ее собкором по Москве берем?
— Да что-то вроде Миша гутарил… Но ты знаешь: он сейчас в больнице. А я без него никого брать не буду. Это — во-первых. А во-вторых, я свои виды на Москву имею. И это главное…
Он кинул не совсем пристойный взгляд в сторону Ирины с дочкой.
— Дамочка, конечно, приятная во всех отношениях… Еще не вечер, как говорится. И я бы с дочкой не прочь познакомиться. Но, понимаешь, Олежка, для моего проекта в Москве нужна хата, в которую я всегда могу завалиться… И что б там девушка была безотказная на все случаи жизни…
— Ну, и заводи себе безотказную, — сказал раздраженно Олег, — и крути с нею шашни. А нам с главным редактором нужен хороший журналист в Москве. При чем одно к другому?
— А при том, — вызывающе ответил генеральный директор, — что вакансия только одна…
— Послушай, я все согласовал с Мишей. Человек приехал по нашему приглашению, мы должны оплатить проезд и командировочные…
— А кто приглашал, тот пусть и оплачивает, — сказал генеральный директор, опрокидывая третью рюмку коньяка, и вышел из кафе.
Опешивший Олег заказал себе рюмку водки и направился к столику.
— Что-то не так? — озабоченно спросила Ирина.
— Да все не так…вы меня извините. Тут главный некстати попал в больницу. С ним все согласовано, — начал Олег.
— А генеральный не в курсе? — спросила Ирина.
— Да в курсе он, в курсе…
— Ну, что ж, — вдохнула Ирина, — подождем, когда выздоровеет главный. И добавила, — зато дочке повезло, больше времени будет на экскурсии. Не все так плохо…
— Нет, вы же меня еще и успокаиваете, — взвился Олег, проглатывая рюмку водки. — Знаете, я сейчас перед вами себя последним идиотом чувствую.
Он достал бумажник, вытряхивая его содержимое.
— Вот возьмите на обратный проезд.
— Что вы… У нас билеты заранее куплены, — сказала Ирина, — мы ведь всего на два дня приехали. А деньги уберите. Лучше посоветуйте, куда нам направиться…
— Можно в «Эрмитаж» податься, в «Русский музей», на «Исаакиевский собор» взобраться…
— Точно, точно, — подхватила Ирина, на «Исакий», чтобы сверху на Питер посмотреть…
— А как ваша нога? — спросил Олег.
— А вы помните? — удивилась Ирина. — Да вроде бы не хромаю, а так — иногда побаливает…
— Звоните, если что вдруг. Я ваш должник…
…Ирина с дочкой сидели в поезде. Окна были в разводах от дождя.
— Вот все мне нравится в Питере, кроме дождя, — сказала Ирина. — Никогда бы к этому не привыкла…
— А я обожаю дождь, — сказала Аля, вглядываясь в замутненное окно поезда.
— Мам, посмотри… Это не Олег случайно?
Ирина выглянула в окно.
Под зонтом и в плаще, с букетом цветов по перрону брел человек, очень похожий на Олега. Ирина постучала в окно. Он вскинул зонт и помахал букетом.
— Вот уж никак не думала, что нас из Питера кто-то провожать будет, — искренне удивилась Ирина, беря букет намокших тюльпанов.
— Вы знаете, я был у Миши в больнице. Все утрясется… Вы не переживайте, — оправдываясь говорил Олег.
— Да по-моему, вы больше меня переживаете. А мы так довольны поездкой. Только устали очень…
Объявили об отправлении поезда.
Олег засуетился, прощаясь: «Я вам обязательно позвоню, наш уговор остается в силе»…
Поезд покачивал пассажиров, в нем было тепло и уютно. Ирина с дочкой пили чай.
— Мама, — сказала Аля, — мне кажется, что этот Олег в тебя влюбился…Точно…
— Не выдумывай…Давай спать. Ноги гудят от усталости.
Они вошли в квартиру, поставили дорожные сумки.
Кошки выбежали навстречу, радуясь возвращению хозяек. Они обнюхивали сумки, тыкали в них любопытные носы.
— Ну, не оголодали тут без нас, домашние животные? — тискала кошек Аля.
— Ты пойдешь в душ? — спросила Ирина.
— Не сейчас, позже.
— Ну, тогда я первая, — сказала мама.
После душа, обмотав полотенцем волосы, Ирина пошла на кухню. Привычно поставила на электроплиту чайник, полезла в холодильник. Сделала бутерброды с сыром, разлила чай по чашкам, поставила все на передвижной столик и покатила его в комнату.
— Только приехали, а ты уже побежала к компьютеру, — сказала Ирина, — позавтракай сначала хотя бы.
— А я почту проверяю, — отозвалась Аля.
— Ну, тогда проверь заодно и мою.
Ирина села на диван и с удовольствием стала пить чай из красивой домашней чашки.
— Ой, что это? Вернее — кто? Смотри… смотри…
Ирина посмотрела на экран компьютера.
На нем постепенно, по частям, проступало фото какого-то незнакомца. Это был фотопортрет мужчины, снятого крупным планом, в ковбойской шляпе и с сигарой в зубах. Его нельзя было назвать молодым, но у него было очень интересное волевое лицо и выразительные серые глаза.
— Хотелось бы знать, что нужно от меня этому ковбою, — недоуменно спросила Ирина.
— А тут письмо еще… на английском языке… — сказала Аля.
— Ну, давай переводи, покажи свои знания…
— А зачем мучиться, я долго буду переводить, — лукаво ответила дочка. — Я сейчас поставлю программу «переводчика».
— Ах, да… Я и забыла, что такое существует специально для ленивых. Везет же некоторым.
Алина пощелкала клавишами и стала читать текст уже на русском языке: «Здравствуйте! Вам пишет американец Майкл Смит»…
При словах «американец» Ирина чуть не выронила чашку с чаем.
— Нет, я больше этого не вынесу… Опять американец? — Ирину начало трясти от нервного смеха так, что на глазах выступили слезы.
— Да, погоди ты, мама, дай я дочитаю…
И дочка опять начала читать.
— «Здравствуйте! Вам пишет американец Майкл Смит. В газете «Чикаго-трибюн» я случайно прочитал маленькую заметку без подписи о русском художнике, который рисует на бересте. Там было также еще две фотографии. Вы даже не можете себе представить, какого труда мне стоило получить ваш электронный адрес. Я так и не смог понять, почему мне не хотела его дать американская журналистка, работающая в Москве, которой я сам лично звонил в Москву много раз и с которой я очень сильно поругался. Все дело в том, что я хочу издать книгу, в которой будет рассказываться о необычных художниках разных стран, и мне будет очень нужен ваш подробный материал и фото. Извините, я не знаю ни вашего имени, ни фамилии. Но мне очень нужно, чтобы вы ответили мне. Кстати, я скоро собираюсь в Москву. И у меня есть там друг-переводчик. Надеюсь, что когда я познакомлюсь с вами, у меня уже будет два друга.
