Александра Стрельникова - Когда сбывается несбывшееся… (сборник)
Алина с Ириной зажали себе рты, чтобы не рассмеяться.
— Вы что: страдаете раздвоением личности? — наседала на вдруг утратившего дар речи собеседника Наталья. — В таком случае, вы больны и не имеете права находиться на рабочем месте…
— Вы — кто? Вы — откуда? — все еще не приходя в себя от неожиданности, наконец, спросил липовый американец.
— Я — Памела Андерсон из штата… «Сибирский регион»… А ты — вонючий программистишка из вонючей газетенки, название которой произнести вслух неприлично. Что — удивлен? Думал, не вычислят тебя? Не узнают, чем ты занимаешься?
Неизвестно, сколько бы еще Наталья издевалась над лжеамериканцем, если бы котенок, сидевший на шкафу под самым потолком, не спрыгнул на стол, задев лапками телефон… Наталья успела подхватить аппарат, но связь прервалась.
— Мам, может, тетя Наташа и с этими мерзавцами поговорит? — сказала Алина, кивнув на глянцевый журнал, который она просматривала перед приходом подруги.
— А в чем дело? — спросила тетя Наташа у Али, — мама еще куда-то вляпалась?
— Ладно, дочка, занимайся английским. Дай взрослым тетям поговорить, сказала Ирина. — Понимаешь, меня месяца полтора назад занесла нелегкая в этот журнал…
— Хорошее начало, — сказала подруга, разливая вино в красивые маленькие рюмки.
— Я там показывала фото, — продолжала Ирина, — и оставила текст для ознакомления, который, якобы, не подошел, как мне потом сказали. А красивых фотографий, что Игорь снимал, было много. Я даже не заметила, что две штуки из них просто свистнули. А сейчас проверила: именно этих фотографий не хватает. И именно они опубликованы в этом журнале.
— Что творится на белом свете, — вздохнула Наталья. — Надо Игорька на них натравить…
— Я ему уже звонила. Будет разбираться.
— А с моим большим текстом, знаешь, что они сделали? Коротенькое интервью за подписью какой-то Светланы Воропаевой. Украли фото, украли тему, — продолжала Ирина. — И что самое интересное, мы бы об этом вообще никогда не узнали, если бы дочка случайно не купила этот журнал…
Наталья что-то хотела ответить, но зазвонил телефон.
— Это, наверняка меня, — сказала Наташа, глянув на наручные часы и быстро сняв трубку.
— Ну, как ты там, мамуль? — спросила она ласково и заботливо. — Ну, выпей таблеточку от давления, а я скоро приеду и измеряю. Хорошо, передам… Алечке — привет, Ирочке — привет и выздоровление. Я уже выезжаю.
Гостья вздохнула.
— Что-то кажется матери, что давление у нее поднялось. Пора по домам, — грустно добавила Наталья, обращаясь к хозяевам.
…Был чудный месяц май. Ирина с дочкой стояли на перроне Ленинградского вокзала в Москве в ожидании заветного поезда.
— У нас, конечно не «СВ», и даже — не купе, — вздохнув, сказала Ирина. — Билеты дорогие… Туда и назад — четыре билета. А нам надо еще хотя бы одну ночь в гостинице переночевать. А командировочные мне заплатят уже после приезда…
— Да ладно, мам, какая ерунда. Зато я еду в Питер… первый раз, — Алина была просто в восторге.
Подали состав.
Мать с дочерью не спешили, чтобы не толкаться, пропуская других. Но вот и они уже в поезде, в чистеньком хорошем вагоне.
— Так, одно нижнее, одно верхнее, — деловито сверяла места с билетами Алина.
Их соседями оказались какие-то студенты — парень с девушкой, которые, забросив наверх свои сумки, быстро куда-то смотались. И еще — старичок с длинной бородой, немного похожий на странника. Он удобно расположился на нижнем боковом месте напротив, и стал раскладывать на столике свои нехитрые пожитки: половинку черного ржаного хлеба, два вареных яйца, соль, пучок зеленого лука, и какую-то видавшую виды флягу.
— Папа обещал подойти, — сказала Алина.
— Ну, раз обещал, значит, будет, — спокойно сказала Ирина.
Она выглянула в приоткрытое окно вагона, стараясь охватить взглядом толпу на перроне. Евгения она увидела сразу, и помахала ему рукой. Он тоже увидел Ирину и ответил ей на приветствие.
На мгновенье в сознании Ирины словно вспыхнул розовый свет…
Лето… Прибывает поезд на Курский вокзал… Она — еще студентка, высунувшись из окна, машет рукой Евгению, который бежит о огромным букетом цветов. Ирина высовывается в окошко поезда, и они целуются.
Потом еще розовая вспышка… Они едут в такси на заднем сиденье. Евгений положил Ирине руку на плечо. Они веселы и счастливы. В унисон их чувствам — и праздничная Москва, украшенная олимпийским Мишкой…
Такси останавливается возле добротного семиэтажного «сталинского дома».
Они входят в подъезд. Затем в квартиру. Кроме них, в квартире никого нет.
Евгений просит Ирину закрыть глаза, а затем с закрытыми глазами осторожно ведет ее в одну из комнат. Ирина открывает, наконец, глаза и ахает… Посредине большой комнаты выстроен настоящий дворец, строительным материалом для которого послужили сотни пачек… печенья «Юбилейное»…
Ирина и Евгений залазят в «сладкий дом», сидят обнявшись. Потом целуются. Евгений нечаянно задевает плечом «строительный материал» и съедобные кирпичики обрушиваются на смеющуюся и счастливую молодую пару…
Розовая вспышка исчезает, и в вагон входит довольно интересный мужчина, хорошо одетый и самодостаточный, как говорят.
— Привет, — улыбается он обеим и целует Алину, одновременно засовывая ей в карман джинсовой курточки деньги. — Пригодятся… Купи себе там какой-нибудь сувенир на память. Обожаю Питер…
Он садится рядом с дочкой и начинает оглядывать вагон. Взгляд его падает на бородатого мужчину, разложившего нехитрую снедь, которую тот запивает непонятным содержимым из фляги.
Взгляд его становится надменно-пренебрежительным, и он спрашивает с раздражением в голосе: «Неужели купе нельзя было купить?»
— В купе билетов не было, — спокойно и, глядя в окно, ответила Ирина и добавила, чисто автоматически, чтобы разрядить обстановку, — что-то тетя Наташа опаздывает…
— Ну, ладно, — сказал Евгений, посмотрев на часы. — Путешествуйте. В «Эрмитаж» сходите. Счастливо. — Он наклонился и поцеловал дочку.
Потом глянул на Ирину. Взгляд был оценивающий.
Ирина сидела, откинувшись на спинку сиденья, в облегающих джинсах и молодежном свитерке по фигуре. Густые волосы до плеч обрамляли ее лицо.
Губы его чуть дернулись. Он посмотрел на нее взглядом постороннего мужчины, в глазах которого промелькнула мысль: «Маша да не ваша»… От пронзившей его мысли он вздрогнул, и лицо его вдруг исказила нервная гримаса.
— Ну, ты там … — начал он, обернувшись к Ирине, — за дочкой смотри получше, а глазки свои красивые поменьше раскрывай… Знаю я тебя…
Ирина при этих словах не шелохнулась даже.
— Пап, не начинай, а… — сказала Алина, быстро поднялась, поцеловала отца и пошла его провожать.
Вернувшись, Алина достала из сумки бутылку минералки, открыла ее, налила в пластмассовый стаканчик воды себе и предложила маме, сидевшей в каком-то оцепенении.
— Вот ведь как интересно, — обозвался вдруг молчавший до этого бородач, у которого заметно порозовел нос, и мнения которого никто не спрашивал.
— Дочку поцеловал, а мать — нет. Не-хо-ро-шо, — сделал свое умозаключение он, растягивая последнее слово и сильно окая.
— Так, — сказала Ирина, тихонько обращаясь к дочери и не думая отвечать на вызов случайного попутчика, — ты вот психологом хочешь стать, понаблюдай… По-моему, очень интересный объект для наблюдения.
Алина прыснула и увидела тетю Наташу в окно.
— Мы здесь, — теть Наташ, — крикнула громко Алина, высовываясь в окно, и побежала ее встречать.
— Привет, подруга, — сказала Наталья, чмокнув Ирину в щеку, грузно усаживаясь и обтирая пот с лица носовым платком.
Она выложила на столик большую пачку чипсов, шоколадку и три больших апельсина.
— Ой, спасибо, — благодарно зачирикала Алина, — а попить не хотите?
Тетя Наташа неопределенно махнула рукой в ответ на Алин вопрос и обратилась к Ирине.
— А я Женьку сейчас встретила… Ну, красавец просто, — добавила она, делая ударение на букву «е».
— Ну, да, говорят, мужчины с возрастом мужают, а мы стареем, — сказала Ирина.
— Ну, не прибедняйся, Ирка. К тебе это не относится… вы с дочкой как подруги смотритесь…
— Вот именно, — вставила свое слово дочка, — только маме надо еще на полтора размера похудеть…
— Да, вот чуть не забыла, — Наталья полезла в сумочку и достала тысячерублевую бумажку, — мало ли что в чужом городе…
— Да мы всего на два дня едем, а ты нас провожаешь как в дальний путь.
— Бери, бери, — настаивала Наталья и, видя, что Ирина чем-то расстроена, спросила тихонько, наклоняясь к подруге: «Надеюсь, без эксцессов обошлось?»
— Почти, — невесело улыбнулась Ирина. — Без эксцессов, но с наставлениями, чтобы все соседи слышали… А ведь я его еще десять лет назад — до развода — уговаривала показаться специалисту. Не захотел. Ревность — как навязчивая идея… Бывает и такое…разошлись, а ревность все равно осталась. А ты еще меня уговаривала не разводиться… Это мания…Тяжелая штука.
