Джулиан Барнс - Любовь и так далее
И опять я не знала, что на это ответить, потому что с тем же успехом Оливер мог бы сказать: «Я не хуже тебя знаю все эти клише». Да, у Оливера есть свои недостатки, но он — человек понимающий, этого у него не отнимешь, а когда человек относится с пониманием к собственной депрессии, на это уже невозможно смотреть спокойно. Потому что ты понимаешь, что именно это его понимание и вогнало его в депрессию, а вот выгнать его из депрессии оно не сможет. Он никогда не обратится к врачу. Он называет врачей людьми, «которые делают все наугад». На самом деле, он называет так всех, с кем он не согласен.
Я боюсь, что что-то подобное может повториться, и поэтому я стараюсь, чтобы все было в порядке. Я умею справляться с трудностями. Я как маленькая мисс Вечно-Неунывающая. Вернее, миссис Вечно-Неунывающая. Я думаю — я надеюсь, — что если я буду непрестанно поддерживать Оливера, тогда, если он снова впадет в депрессию, ему все-таки будет легче. Однажды я попыталась ему объяснить все это, а он сказал:
— Типа, устроить мне камеру, обитую войлоком?
Вот почему я теперь не ищу никаких объяснений. Я просто справляюсь.
ОЛИВЕР: Прошу прощения, у меня острый приступ паники. Ничего серьезного. Просто мне вдруг пришло в голову, что такой святой — Стюарт — и вправду есть. Попробуем вообразить его агиографию.[71] Милый послушный сын добропорядочной солдатской вдовы где-нибудь в Малой Азии, в глухой провинции. В то время как все остальные мальчишки вовсю занимались эластификацией крайней плоти, юный Стюартус предпочитал низать бусы из сухих горошин. Достигнув зрелости и поседев раньше времени, он заделался мытарем в славном городе Смирне,[72] где его педантичные изыски в ранних римских отчетах выявили преступное мошенничество. Адъютант губернатора провинции запустил лапу в общественные закрома. Губернаторский стряпчий тут же составил фальшивое обвинение, предъявленное Стюартусу из Смирны, в кощунственной дефекации на идолов в главном Храме, и как сие не прискорбно, вышеназванного Стюартуса безвинно казнили. Какой-нибудь демагог из местной христианской общины, исключительно из оппортунистической вредности, объявил его мучеником — и вот вам, пожалуйста: святой Стюарт! Закон неумышленного положительного эффекта снова в действии! Святой Стюарт. День памяти: 1 апреля. Защитник и покровитель немодифицированных овощей.
Я даже потратился на «Словарь святых». Листая страницы, я едва сдерживал дрожь в руках. Святой Симеон Столпник, святой Спиридон, святой Стефан (этих вообще воз и маленькая тележка), святой… Стерм, святой Сульпиций, святая Сюзанна. Уф! Пронесло. А то я уже по-настоящему испугался.
Назовите меня снобом от имен, если хотите. Назовите меня Оливье. Оливье — это Оливер по-французски. Оливье — лучший друг и соратник Роланда.[73] Битва в Ронсевальском ущелье. Вероломное нападение сарацинов на арьергард отступающих франков. Трагическая ссора побратимов. Идиома: ответить Роландом на Оливье, id est[74] ответить ударом на удар. Палицы к бою. О, эпоха легенд и мифов. Карл Великий, рыцарский кодекс, ущелье высоко в Пиренеях, будущее Европы, будущее самого христианского мира поставлено под угрозу, героический арьергард, пронзительный вой боевых рогов, жизнь человеческая — какой бы она ни была незначительной и убогой, — все равно подпадает под слепой гнев вышестоящих сил. Быть пешкой было даже почетно, когда на доске стояли рыцари-кони, епископы-слоны и короли, когда пешка могла мечтать о том, чтобы стать королевой-ферзем, когда белые шли против черных, а на небесах восседал Господь Бог.
Вы хоть понимаете, что мы утратили? Теперь на доске одни пешки, и обе стороны — серые. Теперь побратима Оливера-Оливье зовут Стюарт, и все их споры и ссоры не отдаются гремящим эхом в истории мира. «Он ответил Стюартом на Оливера». О Господи. Швыряемся дамскими сумочками с десяти шагов.
Но с другой стороны, как вы считаете, готов ли Голливуд к «Песне о Роланде»? Предельно дружелюбный фильм. Масштабные батальные сцены, стремительное развитие сюжета, благородство, и доблесть, и любовь прелестных женщин. Брюс Уиллис в роли седеющего Роланда, Мэл Гибсон в роли легендарного Оливье.
Прошу прощения. Мне снова смешно. Мэл Гибсон — Оливье. Простите меня великодушно.
ДЖИЛИАН: Оливер сказал:
— Как ты думаешь, Элли — она подойдет?
— На что подойдет?
— Не на что, а кому. Стюарту, разумеется.
— Стюарту?!
— А почему нет? Он не такое уж и страшилище.
Я только молча таращилась на него. Он продолжил:
— Пригласим их обоих на ужин. Возьмем что-нибудь экзотическое из индийской еды. Скажем, сарсон ка сааг или креветочный балти.
Заметьте — Оливер терпеть не может индийскую кухню.
— Оливер, это нелепо.
— Или, может быть, объединим? Возьмем креветочный сааг? Лучшее от обоих миров. Нет? Тогда, может, бараний дансак? Куриный чанни?
Понимаете, ему больше нравятся названия, а не сами блюда.
— Алоо Гоби? Тарка даал?
— Он старше ее ровно в два раза и к тому же женат.
— Нет, не ровно.
— Элли двадцать три года…
— А он наш ровесник.
— Ну хорошо, не ровно…
— И учти, — сказал Оливер, — с каждым годом их разница в возрасте будет сокращаться в «разах».
— Но он женат.
— Нет, не женат.
— Но ты мне говорил…
— Нет. Он был женат. Но теперь — нет. Он — человек свободный, если человек вообще может быть свободным, в чем сомневаются многие из философов и предоставляют нам разнообразные доказательства оного тезиса — с упорством, достойным лучшего применения.
— То есть, у него нет никакой жены-американки?
— Теперь уже нет. Ну, что ты думаешь?
— Что я думаю? Оливер, я думаю, это… — в последнее время я стараюсь избегать слов типа «безумие», «полный бред», «сумасшествие» и т. д., — …неосуществимо, по меньшей мере.
— Но мы же должны кого-нибудь ему найти.
— Мы должны? Почему? Он просил?
Оливер надул губы.
— Он же нам помогает. И мы тоже должны ему помогать. Не ждать, когда он попросит, а постараться самим.
— Типа сосватать ему мою ассистентку?
— Овощная самбра? Метар панеер?
СТЮАРТ: Кровь под мостом. Как будто кому-то разбили нос. В самую точку, мадам Уайетт. А если уж быть совсем точным — как когда я боднул головой Оливера.
Вы не обратили внимания на речь мадам Уайетт? Ничего не заметили? Ее английский как будто стал хуже. Я уверен, что мне это не показалось. Она уже столько лет живет в Англии, но вместо того, чтобы сделаться лучше или хотя бы остаться на прежнем уровне, ее английский стал хуже. Чем, интересно, это объяснить? Может, с годами человек потихонечку забывает все, чему он учился во взрослой жизни? Может быть, у него остается лишь то, чему он научился в детстве? В этом случае мадам Уайетт когда-нибудь вообще перестанет говорить по-английски и будет изъясняться только на французском.
ДЖИЛИАН: Неосуществимо — какое… реальное слово. Пару лет назад я едва устояла перед искушением. Мне действительно нравился… тот человек. И я знала, что это взаимно. Я не раз представляла, что я ему скажу, если он пригласит меня на свидание. Я бы сказала так: «Боюсь, это неосуществимо». И мне самой было бы неприятно услышать такое из собственных уст. Поэтому я постаралась не допустить ситуации, в которой мне пришлось бы такое сказать.
И почему, интересно, Стюарт не сказал мне, что он уже не женат? У него, безусловно, был случай об этом сказать.
Единственное, что приходит в голову: ему было стыдно. Тогда возникает другой вопрос: чего человеку стыдиться — в наше-то время, когда развод — это обычное дело и никто никого за это не осуждает? И, опять же, единственное, что приходит мне в голову: может быть, он не хотел говорить о своем разводе, потому что его второй брак закончился так же, как первый? Ужасная мысль. Действительно ужасная. Конечно, можно было бы его расспросить — но я не в том положении, чтобы его расспрашивать, правда? Если захочет, он сам все расскажет. Но только если захочет сам.
ТЕРРИ: Есть такие крабы-скрипачи, которые водятся в тропиках и субтропиках. Их отличительная черта: одна клешня у них значительно больше другой. То есть, одна — нормальных размеров, а другая — большая. Эта большая клешня считается деликатесом, и ловцы крабов попросту отрывают ее, а краба бросают обратно в воду. И что делает краб? Он снова отращивает оторванную клешню. Так говорят те, кто знает, так что это, наверное, правда. Можно было бы предположить, что после такой жуткой травмы крабы просто уходят на дно и умирают. Как бы не так. Они отращивают клешню и снова клюют на приманку ловцов, как будто их и не увечили.
Как говорит моя подруга Марсель: вам это ничего не напоминает?
9. Карри с доставкой на дом
