Карел Чапек - Война с саламандрами. Мать. Рассказы. Юморески
В 1939–1940 годах «Мать» была поставлена на сценах многих театров Советского Союза.
Во время фашистской оккупации исполнение пьесы в Чехословакии было запрещено. В послевоенные годы в роли Матери на чешской сцене о большим успехом выступала О. Шайнпфлюгова.
Перевод сверен по изданию: К. Сарек. Matka. Praha, 1958.
150
En garde! — Защищайся (франц.).
151
Finito — Кончено (итал.).
152
We call the world: hear, hear, it is an outrage, it is an awful crime! Nous appelins toute l'humanite: voyez, quel crime! Wir rufen die ganze Welt: es wurde ein schreckliches Verbrechen begangen. — Мы взываем ко всему миру: слушайте, слушайте, совершается грубое насилие, совершается ужасающее преступление! (англ.) Мы взываем ко всему человечеству: смотрите, какое преступление! (франц.) Мы взываем ко всему миру: совершилось ужасное преступление (нем.).
153
Сборник «Мучительные рассказы» вышел в 1921 году, до этого рассказы публиковались в периодике: «Трое» — «Люмир», 1919, № 4; «В замке» — «Република», 1919, №№ 8 и 9; «Деньги» — «Люмир», 1920, № 9.
Чешская критика единодушно дала книге положительную, хотя и сдержанную оценку.
Большинство критиков отмечало чапековское сочувствие страдающему человеку.
В предисловии к английскому изданию 1929 года Джон Голсуорси писал о Чапеке: «У него проницательный ум, беспристрастная и живая фантазия, истинный дар выразительности… хорошее вино само себя хвалит, и к хорошим рассказам не нужно предисловия; все, что я скажу: я прочел их с живейшим интересом — они проницательны, необычны, в них есть сила и есть букет».[367]
Рассказы «В замке» и «Деньги» впервые были опубликованы по-русски в 1958 году в томе I Сочинений Карела Чапека в пяти томах (М., 1958), «Трое» — в томе I Собрания сочинений писателя в семи томах (М., 1974).
Для перевода взято издание: К. Сареk. Bozi muka. Trapne povidky, Praha, 1973.
154
В основу рассказа легли впечатления, навеянные пребыванием Чапека в качестве домашнего учителя в семье графа Владимира Лажанского (февраль — октябрь 1917 г.). Чапек писал оттуда поэту С.-К. Нейману: «Я все еще в услужении у господ, на этот раз в замке; и Вы, вероятно, представляете себе, что при таких обстоятельствах на душе накапливается столько горечи и унижения, что, как только пробуешь взяться за перо, письмо превращается в стенание… Слава богу, через два месяца все это кончится, и я снова буду чувствовать себя человеком… Завтра у нас в гостях архиепископ; я узнал высший свет и не дождусь, когда выберусь из него, я сошел бы с ума, если б мне пришлось здесь остаться».[368]
155
Mary, wie gehts? Hast du schon gespielt! — Мери, как дела? Ты хорошо играла! (нем.).
156
Магу, du hast Talent! — Мери, у тебя талант! (нем.).
157
Du bist so gescheit, Mary, so gescheit! Sag'mal was soll dir dein Papa schenken? — Ты такая умница, Мери, такая умница! Скажи своему папе, что тебе подарить? (нем.).
158
Danke, nichts, — Спасибо, ничего (нем.).
159
Ich mochte nur… — Я хотела бы только… (нем.).
160
Was, mas mochtest du? — Что, что бы ты хотела? (нем.).
161
Ich mochte nur nit so viel Stunden haben, — Я хочу, чтобы у меня было поменьше уроков (нем.).
162
naturlich! — конечно! (нем.).
163
Nein, wie gescheit bist du! — Ах, какая же ты умница! (нем.).
164
Wie gescheit! — Какая умница! (нем.).
165
Please? — Что вам угодно? (англ.).
166
Miss Olga, you speak too much during the lessons: you confound the child with your eternal admonishing. You will make me the pleasure to be a little kinder. — Мисс Ольга, вы слишком много говорите во время урока и лишь путаете ребенка своими вечными наставлениями. Сделайте одолжение — будьте поласковее с девочкой (англ.).
167
Yes, sir, — Да, сэр (англ.).
168
Ja, mein Kind, das kannst du, — Да, дитя мое, это тебе известно (нем.).
169
Beg your pardon, miss… — Прошу извинения, мисс… (англ.).
170
Ah, c'est vous? — Ах, это вы? (франц.).
171
Oui, madame la comtesse, — Да, ваше сиятельство (франц.).
172
Oiu, madame? — Да, сударыня? (франц.).
173
Vous n'attendez pas, peut-etre, que je m'excuse? — Уж не ждете ли вы от меня извинений? (франц.).
174
Non, non, madame! — Нет, нет, сударыня! (франц.).
175
Alors il n'y a pas pourquoi me barrer le passage, — Тогда позвольте мне пройти (франц.).
176
Ah, pardon, madame la comtesse, — Ах, извините, ваше сиятельство (франц.).
177
Du beurre, mademoiselle? — Масла, мадемуазель? (франц.).
178
Mersi! — Спасибо! (франц.).
179
«yes» — да (англ.).
180
«no» — нет (англ.).
181
«Open, miss Olga…» — Откройте, мисс Ольга… (англ.).
182
«You're a rascal!» — Вы негодяй! (англ.).
183
«Good night». — Спокойной ночи (англ.).
184
Prenez des prunes, mademoiselle. — Возьмите слив, мадемуазель (франц.).
185
Pardon, madame? — Простите, сударыня? (франц.).
186
Merci, merci, madame la comtesse. — Спасибо, спасибо, ваше сиятельство (франц.).
187
Oswald, gerade sitzen! — Освальд, сиди прямо! (нем.).
188
Papa, soll ich reiten? — Папа, я поеду верхом? (нем.).
189
Ja — Да (нем.).
190
Wirst du mitfahren? — Ты тоже поедешь? (нем.).
191
Nein — Нет (нем.).
192
Hallo, Mister Kennedy! — Алло, мистер Кеннеди! (англ.).
193
Was, die Olga kommt nicht? — Что, Ольга не придет? (нем.).
194
Книга «Рассказы из одного кармана» впервые вышла в январе 1929 года в Праге. До этого рассказы печатались в периодических изданиях.
Уже к концу июля 1926 года Чапек написал часть этого цикла. 16 июля 1928 года он сообщал жене из Праги в Париж: «Здесь, разумеется, такая же жара, как и по всей Европе, сегодня было 35° в тени. Каждые десять минут окунаю руки, голову или ноги в холодную воду… и при этом пишу один рассказ за другим». [К. Сapek. Listy Olze. Praha, 1971, s. 239–240.]
В интервью 1930 года писатель говорил: «Материала было достаточно, я собирал его на протяжении двадцати лет моей журналистской практики. Это позволяло мне каждый день писать рассказ. Я продумывал его, когда ехал на передней площадке трамвая в редакцию… Все они взяты из жизни…» [K. Capek. Poznamky о tvorbe, Praha, 1959, s. 96–97.]
«Первоначальный мой авторский интерес к детективному жанру, — рассказывал Чапек в 1931 году, — исходил из гносеологической проблематики: как познается и открывается действительность. Таким образом, «Рассказы из одного кармана» — рассказы гносеологические. Но едва я начал заниматься миром преступления, меня против моей собственной воли увлекла проблема правосудия. Итак, «Рассказы из одного кармана» включают в себя рассказы гносеологические и юридические». [Tам же, s. 95.] Чапек подчеркивал, что, работая над ними, он решал для себя, каким должен быть газетный рассказ, адресованный не двум тысячам избранных ценителей литературы, а «шестидесяти тысячам читателей газеты», среди которых есть и молодежь и дети. Писатель понимал, что берет на себя «трудную моральную задачу и великую ответственность». [Там же.]
Реакция чешской критики была противоречивой, отзывы появились самые разнообразные — от восторженных до отрицательно-пренебрежительных. Многие упрекали Чапека в том, что он погряз в журнализме, унизился до языковой «вульгарности» (М. Рутте. Метафизика в домашних туфлях. — «Народни листы», 1929, 22 февраля). Часть левой критики третировала писателя как выразителя мелкобуржуазной идеологии. Исключение составил уважительный отклик поэта Иозефа Горы. Анализ языкового новаторства рассказов содержался в рецензии видного чешского литературоведа Яна Мукаржовского (1891–1975), что с благодарностью отметил сам Чапек.
