Шарлотта Линк - Хозяйка розария
К несчастью, в один из интимных моментов он рассказал своему другу, что нашел в Хелин неиссякаемый источник денег и настоящую благодетельницу. Друг передал эту информацию своим сообщникам, и те принялись раз за разом требовать от Кевина денег, которые он регулярно вытряхивал из Хелин.
— Бизнес с похищением яхт становился все более рискованным и все менее прибыльным, — рассказал в полиции один из бандитов. — Доходы сильно упали. Когда нам нужны были деньги, мы шли к Кевину Хэммонду, а он брал их у старухи. Однажды, в прошлом году, он отказался это делать, и нам пришлось немного покорежить его машину. Он все понял и больше не сопротивлялся.
Больше всего их — и Беатрис, и Алана, и Франку — удручало то, что они не видели, в каком отчаянии был Кевин все это время. Он подвергался сильнейшему прессингу, но не осмелился никому об этом рассказать. В тот вечер первого мая, когда погибла Хелин, положение Кевина стало еще более отчаянным. За несколько дней до этого он решительно, хотя и не без страха, объявил, что выходит из дела.
— Я не позволю больше себя шантажировать! — кричал он. — Оставьте меня, наконец, в покое!
Жерар предупредил Кевина, что явится к нему вечером первого мая.
— Думаю, что именно поэтому он и пригласил всех нас, — сказала Беатрис. — Он думал, что если в доме будет много гостей, то они не смогут ему ничего сделать. Он был просто потрясен, когда я, привезя к нему Хелин, сказала, что уезжаю. Он окончательно расстроился, когда я сказала ему, что и Франка не сможет прийти. Должно быть, он очень испугался, — она вздрогнула и сильнее обхватила пальцами бокал шерри. — Мне многое стало теперь ясно. Я поняла, почему он стал таким боязливым, почему стал запирать дом. Я думала, что это чудачество, но это был просто страх — причем реальный и вполне обоснованный.
— Этот Жерар убил Хелин? — спросила Франка. Ее саму уже допросили в полиции, но она не знала о результатах других допросов.
Беатрис кивнула.
— Следы крови Хелин нашли на лезвии его складного ножа. Она находилась в столовой, когда к Кевину пришли эти люди. Скорее всего, они вошли в дом через кухню, как договаривались. Он вышел к ним, но не сказал, что у него гостья. Бандиты стали угрожать Кевину, говорить, что не дадут ему житья — будут резать протекторы, бить стекла в доме и все прочее в том же духе. Кевин умолял отпустить его. Очевидно, Хелин подслушала их разговор. Может быть, она решила просто посмотреть, что Кевин так долго делает на кухне, но, подойдя к двери она услышала нечто, что взволновало ее, заставило остановиться и прислушаться. Могу только догадываться, в каком ужасе она была. Она тихо прокралась в гостиную, шепотом вызвала такси и, наверное, немного подождала. Когда она выходила из дома, преступники, видимо, услышали, как хлопнула входная дверь, — Беатрис замолчала.
— Как же ей было страшно, — сказала Франка.
— Хелин, которая боялась пауков, — сказала Беатрис, — Хелин, которая закрывала глаза, когда по телевизору показывали криминальную хронику, вдруг оказалась в центре реальной криминальной разборки.
Они посмотрели друг на друга и одновременно подумали об одном и том же: вот сейчас откроется дверь веранды и войдет Хелин в своем летнем платьице с рюшечками.
— О, — скажет она, — как вы хорошо все здесь сидите! Почему вы мне ничего не сказали?
Они все почувствовали бы упрек и виновато промолчали, а Хелин налила бы себе шерри, погладила бы по голове Алана и сказала бы Франке какой-нибудь совершенно искренний комплимент. Потом она уселась бы на стул и принялась жаловаться. Она жаловалась бы на погоду, на мировую политику и на Мисти, от шерсти которой в доме просто не стало житья. В какой-то момент Беатрис бы не выдержала и сказала:
— Да, мы все это знаем, Хелин. Жизнь ужасна, а для тебя она просто-таки невыносима. Может быть, теперь ты немного помолчишь и дашь нам насладиться прекрасным днем?
— Да, пожалуйста, — сказала бы Хелин и обиженно поджала губы.
— Жерар, — продолжила Беатрис, — решил узнать, кто это вышел из дома. Кевин лопотал что-то невнятное, но один взгляд на столовую сразу сказал преступникам, что здесь только что кто-то был. Было нетрудно сообразить, что этот гость улизнул из дома после того, как услышал то, что ему было не положено знать. Жерар выскочил из дома, но сначала побежал в сад. Он не слышал телефонного разговора и подумал, что Хелин спрячется в саду, в кустах. Но в конце концов ему пришло в голову выглянуть на улицу. Он увидел, как Хелин садится в такси. По ночам в Тортевале никто не ездит. Жерар сообразил, что в гостях у Кевина была та самая его знакомая старуха. Он сел в свою машину и последовал за Хелин и убил ее, чтобы она никому не сказала, что слышала. Это был единственный мотив убийства.
— Если бы Михаэль не приехал в этот день, — сказала Франка, — если бы Алан…
— Если бы я в тот день не напился, как свинья, — закончил Алан начатую Франкой фразу, — то мама не поехала бы на Плейнмонт, а ты бы не сидела с мужем в ресторане. Вы пошли бы к Кевину вместе с Хелин, и, наверное, она была бы до сих пор жива. Но что проку об этом думать. Еще меньше прока упрекать себя в чем-то. Здесь уже ничего не изменишь. Может быть, такова была судьба.
— Да, наверное, так оно и есть, — согласилась Беатрис. — Наверное, с самого начала Хелин было суждено ровно через пятьдесят пять лет после смерти мужа умереть ночью на проселочной дороге. Ничто не могло бы ее спасти. Никто не смог бы ее защитить, — она поставила бокал на стол и встала. — Знаете что, — произнесла она жестким тоном, который не вязался с выражением ее лица, — вы, конечно, мне не поверите, но я по ней скучаю. Я скучаю по ней, и мне будет не хватать ее до конца моих дней.
Она быстрым шагом вышла в сад, но Франка успела заметить, что из глаз Беатрис текли слезы. Она хотела выплакаться, но так, чтобы никто этого не видел.
— Бедная мама, — сказал Алан. — Она все-таки ее любила, хотя и странной любовью.
— Да, — согласилась Франка, — мне тоже так кажется.
Алан взял ее за руку.
— Что ты собираешься делать дальше?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что сказал. Ты здесь еще побудешь?
— Да, одну-две недели. Не хочу торопить события и оставлять Беатрис одну. Она должна привыкнуть к своей новой жизни. В ее возрасте это трудно.
— Мне кажется, она сейчас похожа на старую женщину, у которой умер муж, — сказал Алан. — Брак был неудачный, они сильно действовали друг другу на нервы. В их отношениях уже давно не было ничего хорошего. Но они вместе выросли, повзрослели и состарились, и теперь она чувствует себя так, словно ей ампутировали ногу. Исчезла часть тела — пусть даже она болела и причиняла страдания. В каком-то смысле мать овдовела.
