Шарлотта Линк - Хозяйка розария
— Хорошо сидеть вот так, на море под солнцем, — сказал он вместо этого, и они снова долго молчали, и Беатрис думала, испытывает ли он ту же печаль, что охватила все ее существо.
«Ну почему, — думала она, — так многое в жизни идет вкривь и вкось?»
Но такова жизнь и нельзя приходить в отчаяние. Она попыталась обуздать боль и, прищурившись от солнца, принялась смотреть на замок Корнет, величественно и несокрушимо возвышавшийся над гаванью. Этот замок был с ней всю ее жизнь. Его мощь возвращала ей покой, внушала уверенность.
Жюльен посмотрел на часы.
— Мне пора, — сказал он, — у меня одна важная встреча. Прости, что так скоро…
К их столику подошла светловолосая официантка.
— Миссис Шэй? — спросила она.
Беатрис подняла глаза.
— В чем дело?
— Вас зовут к телефону. Он стоит в зале, на стойке.
— О! — Беатрис была удивлена. Никогда в жизни ее не звали к телефону в кафе или ресторане. Она встала. — Жюльен, подожди меня минутку, ладно? Я скоро вернусь.
Ей показалось, что он сильно нервничает, видимо, действительно спешил. Она же просто хотела спросить его, с кем у него назначена встреча. Она всегда думала, что он ездит на Гернси, повинуясь сентиментальным чувствам, но, оказывается, у него здесь какие-то дела.
«С ней он никогда не договаривался о встречах», — ревниво подумала она, и эта ревность больно уколола ее в сердце.
Трубка лежала на стойке рядом с аппаратом. Шедшая впереди официантка жестом указала на телефон.
— Вот. Прошу вас!
Беатрис взяла трубку.
— Беатрис Шэй, — представилась она.
На другом конце провода была Франка. Кажется, она была совершенно растеряна и подавлена.
— Беатрис, вы еще с Жюльеном? Хорошо. Задержите его. Что? Сейчас я не могу вам это объяснить. Он член банды, которая ворует на островах яхты и перепродает их во Францию. Да, я понимаю, что это звучит абсурдно. Но Алан твердо в этом убежден. В эту банду входил и Кевин. Я должна позвонить в полицию и направить ее в Жемчужную бухту и в «Вид на море». Жюльен должен остаться на месте. Беатрис, возможно, он опасен. Возможно, он имеет отношение к смерти Хелин. Нет, я не фантазирую. Прошу вас, Беатрис, верьте мне. Я только что избежала смертельной опасности. Вы должны сделать только одно — задержать Жюльена. Пожалуйста, просто сделайте то, о чем я вас прошу. Сейчас я буду звонить в полицию. Мы поговорим позже!
Она выключила телефон. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она разобралась, как он работает. Она стояла у въезда в какую-то прибрежную деревню, не понимала, где находится, но предполагала, что где-то недалеко от Плейнмонта. Она остановила машину на обочине дороги и занялась мобильным телефоном. Еще сидя за рулем, Франка пыталась поймать сеть, но это ей не удалось. Она поняла, что на ходу не справится с телефоном. Если же он не заработает, то она заедет в ближайшее кафе или ресторан и позвонит оттуда.
«Спокойно, — уговаривала она себя, — спокойно. Не нервничай, иначе у тебя ничего не получится».
Телефон вдруг запищал, и Франке даже удалось связаться с сервисной службой оператора. Она попросила дать связать ее с кафе «Вид на море», и, к ее удивлению, вскоре в трубке раздался женский голос.
— Мне нужна миссис Шэй, — начала она объяснять девушке, — седая дама семидесяти лет. Она сидит у вас на веранде, у самой воды.
Потом до нее дошло, что веранда кафе окружена водой с трех сторон, и описание оказалось не вполне точным, но девушка сказала, что найдет. Руки Франки дрожали от волнения, пока она ждала. Правильно ли она поступила? Может быть, надо было сначала позвонить в полицию? Но тогда они упустили бы Жюльена. Она не смела думать об Алане. Она покрылась холодным потом, в пальцах началось привычное покалывание. О, господи, она не смеет сейчас думать об Алане!
Потом она услышала голос Беатрис и срывающимся голосом рассказала ей о случившемся и попросила задержать Жюльена. Она ничего не сказала об Алане и отключилась, прежде чем Беатрис успела задать вопрос. Франка заметила, что Беатрис решила, что она не в своем уме, и не стала ввязываться в бесполезный спор. Она выключила телефон и перевела дух, надеясь, что Беатрис сделает то, о чем ее попросили.
«У меня нет времени об этом думать, нет времени. Я должна позвонить в полицию».
Сейчас надо точно так же связаться со справочной. Она снова включила телефон.
Надо было с самого начала звонить в полицию. Почему она этого не сделала? Почему?
У Франки неудержимо затряслись руки. Слово «почему» стучало в висках, как молот. Привычная пулеметная очередь, она стучала в голове всякий раз после разговоров с Михаэлем. Она все сделала не так. Она вообще ни на что не способна. Она всегда теряется и принимает идиотские решения. По-другому у нее не получается. Она всегда была такой. Выбрала не ту профессию. Выбрала не того мужа. В ресторанах она всегда заказывает не те блюда, а в магазинах покупает не те платья. Вот и позвонила она в неправильной последовательности. Для Алана речь идет о жизни и смерти, а она звонит сначала Беатрис, чтобы задержать какого-то, никому не нужного Жюльена.
«Но даже если ты поступила неправильно, — сказал внутренний голос, — то ничто еще не потеряно. Не время раздумывать. От этого все будет еще хуже. Звони же, наконец, в полицию!»
Пальцы тряслись так, что она не могла нажать нужные кнопки. Все вибрировало — ноги, руки, тело. Она буквально купалась в поту. Ею овладела полная безнадежность и парализующая беспомощность.
Паника. Паника, с которой она боролась весь день, все-таки добралась до нее. У нее было время собраться с силами. И она была полна решимости не поддаться панике. Она отражала ее натиск много часов. Но сейчас силы иссякли, и Франка сдалась.
Не сейчас, не сейчас, не сейчас! Я должна позвонить в полицию. Господи, не сейчас!
Ей перестало хватать воздуха, перед глазами заплясали радужные круги. Она не могла ни на чем остановить взгляд. Все вокруг завертелось в бешеном вихре. Телефон выскользнул из руки и упал куда-то между педалями. Она была такая мокрая, словно только что вышла из воды. Страх окутывал ее, словно туман, сгущавшийся с каждой секундой все сильнее и сильнее. Туман слепил глаза, становился все темнее. Вот он стал черным. Вот он превратился в черную стену, неудержимо падавшую на нее.
Господи, я умру. Я сейчас умру.
Она судорожно хватала ртом воздух. Она всегда боялась, что в один прекрасный день паника задушит ее. И этот день наступил. Она сидит на Гернси, в машине, на обочине дороги, у въезда в деревню, название которое ей неизвестно, а Алан висит на волоске между жизнью и смертью, а, может быть, его уже убили, как Хелин, а она, как всегда, все перепутала и теперь не может даже позвонить в полицию, а сейчас на нее нахлынула паника, которая ее задушит. Сердце бешено колотилось, в ушах стоял неумолчный звон. Она хотела открыть дверь машины, выбраться на воздух, но руки отказывались повиноваться. К тому же она ничего не видела и не могла отыскать ручку двери. Ей казалось, что ветровое стекло наваливается ей на грудь, лишает способности дышать. Она не могла даже закричать. Ужас сковал ее до такой степени, что она не могла вымолвить ни слова. Крик о помощи оглушительно звучал в голове, но не мог вырваться из горла. Ей становилось все хуже. С каждой секундой нарастал страх, чувство смертельной опасности и угрозы. С каждым мгновением хуже становилось и положение Алана.
