Виктория Токарева - День без вранья (сборник)
Жанна…Я всегда знала – что бы ни случилось, я стану звездой. И ничто не сможет мне помешать, потому что, когда человек чего-нибудь по-настоящему хочет, он обязательно этого добьется, ведь правда? Скажите, Трал?
Трал (серьезно). Правда. Я сам пример упорства в жизни. С раннего детства я мечтал быть… импресарио. И стал им. Хотя все были против, даже мои собственные родители!…
Жанна. Как это хорошо!
Трал. И ты будешь звездой. Обещаю!
Жанна смотрит на него огромными прекрасными глазами, на которые наворачиваются слезы.
Трал. Пойдем на корабль.
Жанна. Пойдем.
Они быстро, взявшись за руки, уходят с рынка. Телохранители бизнесмена на мгновение теряют их из вида, мечутся в толпе и вдруг видят Саймона, который с интересом рассматривает набор матрешек. Значительно переглянувшись, телохранители крадучись приближаются к Саймону и, оказавшись у него за спиной, одновременно бросаются на него. Завязывается драка. Через несколько мгновений телохранители лежат на земле. Саймон невозмутимо покупает матрешек и покидает рынок. Телохранители поднимаются на ноги, оглядываются по сторонам – Жанна и Трал бесследно исчезли.
УЛИЦЫ ГОРОДКА. НАТУРА. ДЕНЬ
Жанна и Трал шагают к реке. Вдруг Жанна останавливается и смотрит на название улицы на стене, мучительно что-то вспоминая. На металлической табличке написано: «Ул. КЛАРЫ ЦЕТКИН».
Трал (обнимая ее за талию). Что случилось, моя милая?
Жанна (задумчиво). Что-то я забыла. (Радостно.) Вот! Клара Цеткин была женщина, так?
Трал. Возможно.
Жанна. Тогда почему она ЦЕТКИН, а не ЦЕТКИНА?
Трал (уверенно). Это кличка, а не имя. Пошли, моя звездочка!
КАЮТА ТРАЛА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Трал и Жанна страстно целуются, едва войдя в дверь. В поцелуе продвигаются к кровати. Задыхаясь, падают на нее. Рука Трала движется от коленки Жанны к бедру. Гладит бедро и движется выше…
Жанна. Подожди.
Она встает с кровати, поправляет платье. Выходит на середину каюты, делает «лицо» и высоким опереточным голосом начинает петь.
Жанна. Без женщин нам никак…
Трал смотрит на нее влюбленными глазами и начинает хлопать. Жанна, войдя в раж, подхватывает юбку и выдает самый настоящий канкан, выбрасывая высоко вверх обтянутые чулками длинные ноги. В самый разгар танца что-то белое, похожее на сахарную пудру, начинает лететь у нее из-под юбки. Жанна продолжает вдохновенно танцевать, не замечая потрясенного Трала.
Трал. Это… что?
Жанна (легко). А, наркотики… Скажи, тебе понравилось?… А эти ничтожества в театре говорят, что я плохо двигаюсь! Ты бы посмотрел на старух, которые изображают из себя маленьких девочек!
Ни слова не отвечая, Трал выглядывает в коридор и тщательно запирает каюту. Потом, оставляя следы на белой пыли, подходит к Жанне и ловким движением ощупывает бинты на ее талии. Сажает ее напротив себя.
Трал. Рассказывай. Все с самого начала.
Жанна. Ну… Он обещал устроить меня на главную роль.
Вдруг она начинает плакать горькими слезами, размазывая по лицу тушь вперемешку с белым порошком.
Жанна (рыдая). Знаешь, как плохо, когда ты одна и никого у тебя нет, а ты приехала из Тирасполя и даже жить негде, а все только тащат в кровать и обещают помочь и ничего не делают… А я хочу быть актрисой во что бы то ни стало!…
Трал. Ты будешь актрисой. Но вначале ты кое-что сделаешь для меня.
МЕДПУНКТ КОРАБЛЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Оля накладывает Диме пластырь на нос. Он пытается обнять ее, но Оля отстраняется.
Оля. До свадьбы заживет.
Дима (усмехаясь). Когда свадьба?
Оля. Это ваше личное дело, больной. А нам запрещено входить в личные отношения с пассажирами.
Дима. Прекрати. Ты все поняла не так. Я не знал, что старик… смотрит на нас.
Оля. Знал – не знал… Какая разница! Вначале я думала, что все это шутка – жить за кого-то. Но теперь я понимаю, что все это – всерьез. Любовь – это для свободных людей, а ты застрял где-то между… Да и потом, известно, чем кончаются курортные романы.
Дима. Я тебя люблю. Я не могу без тебя.
Оля. Прекрати. Ты сам прекрасно понимаешь, что это не так.
Дима. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Оля смотрит на него и вдруг начинает смеяться во весь голос.
Оля (сквозь смех). А у тебя разве нет жены?! Зачем тебе еще?
Она замечает слезы в глазах Димы. Отворачивается в сторону. Прикуривает две сигареты: одну – себе, другую – ему. Они молча курят, сидя друг против друга.
РЕСТОРАН НА КОРАБЛЕ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР
Под негромкую музыку струнного квартета пассажиры ужинают. За столом – Дима с пластырем на носу, старик, Саймон.
Старик (Диме). Не надо кукситься, мой дорогой, завтра – мое родовое имение, а это, как вы знаете, цель нашего путешествия. А дальше – свобода, театр, может быть, мировая слава. Как вы думаете?…
Дима молчит, уткнувшись в тарелку.
Старик. Представляю, как я вам надоел… Ну потерпите еще чуть-чуть, только один день. Ладно, я обещаю, что с этой минуты не попрошу вас делать что-то экстравагантное. Идет?
Дима не отвечает.
Старик. Вижу, вы сердиты не на шутку. (Мечтательно.) Только в юности можно так серьезно переживать из-за курортных романов… Я вам завидую!…
Дима демонстративно встает из-за стола и выходит из ресторана. За столом бизнесмена. Телохранители жадно едят, опустив украшенные синяками глаза.
Бизнесмен (в крайней степени подавленности). Так ты уверена, что он ничего не понял?
Жанна. Ну да! Мы говорили про музыку. Не могла же я прямо у него на глазах все сделать? А он прицепился как банный лист. Между прочим, он похвалил, как я пою!
Бизнесмен (глядя на Трала, который с аппетитом ест в другом конце ресторана). Так кто, ты говоришь, он такой?
Жанна. Импресарио. Между прочим, самый настоящий!
Бизнесмен(про себя). Господи, клянусь тебе, никогда больше, никогда я на это не пойду. Сейчас закончу – и все, в первый и последний раз!… Завяжу, Господи, вернусь в семью, дам денег на церковь…
