Ирина Степановская - Круговая подтяжка
– За деньгами пришел! – даже не вопросительно, а совершенно спокойно, как что-то очень будничное, констатировал Азарцев.
– Настало время! – слегка развел руками пришелец.
– Сумма за лето у меня приготовлена, можем отдать хоть сейчас. Но впереди зима…
Магомет вежливо промолчал. Он хотел, видимо, вопросительно приподнять брови, но после глубоких ожогов мышцы его лба и орбит функционировали неправильно, поэтому по верхней части его лица пронеслась только еле уловимая тень.
– Обычно люди не ложатся на операции перед Новым годом, – пояснил Азарцев. – Стараются поправить внешность не такими радикальными процедурами, то есть малой кровью. А где малая кровь, там и деньги небольшие. Ты же понимаешь, что самые большие доходы мы получаем именно от операций. То есть, я думаю, надо перераспределить суммы по временам года. Летом сделать побольше, зимой поменьше.
– Я передам, – холодно сказал Магомет. Мышцы рта у него тоже работали не совсем правильно, поэтому широко улыбнуться он мог с трудом. – Но я думаю, раз ты брал деньги в долг под определенный процент, не упоминая про времена года, то и отдавать их нужно не под музыку Чайковского.
«Да он не без образования», – механически отметил Азарцев.
– Я думаю, «там», – Магомет выразительно поднял кверху палец, – твои доводы не будут иметь успеха.
Азарцев посмотрел на его палец – ровный, гладкий, тоже вышедший из-под его скальпеля. «Интересно, – подумал он, – если бы я привел свои доводы не сейчас, а тогда, четыре года назад, перед операционным столом, на котором лежал тогда этот бугай, похожий на красный обрубок со скрюченными щупальцами-конечностями, возымели бы тогда успех мои доводы?»
– Медицина ведь не пивной заводик, – сказал он вслух. – Купил оборудование – и гони продукцию. Да и то, летом, я думаю, пива пьют больше. У нас ведь живые люди, у которых свои планы, которые подвержены страхам и предрассудкам. И работаем мы пока только второй год. Но уже по опыту прошлого года и работы в других местах я могу выявить некоторые закономерности поступления больных, о которых уже сказал тебе. В феврале-марте их всегда больше, чем в ноябре. Люди стремятся лучше выглядеть к весне, а зимние праздники не хотят встречать в синяках, бинтах и повязках. И это нельзя не учитывать.
– Зачем ты повторяешься? Я все передам. А деньги за лето отдай сегодня. Я подошлю людей. – Магомет встал и посмотрел в окно. – Жаль, что вертолет у нас пока все-таки роскошь, а не средство передвижения. Лужайка перед домом как раз подходящая. – Он отказался от завтрака, предложенного Юлией, направился к выходу.
Навстречу Азарцеву встала девушка в сиреневом шарфе, и Лысая Голова, с недоумением поглядев на нее, поинтересовался:
– Это кто?
Девушка сделала шаг навстречу выходившим. Конец шарфа упал с лица на ее дешевую куртку, и стали видны безобразные ожоги, тянувшиеся по шее и подбородку. «Твоя коллега по несчастью», – подумал Азарцев, но промолчал. Не мог Лысая Голова не помнить, как выглядят ожоги, но на его бесстрастном лице ничего не отразилось. Одним из теперешних достоинств его внешности, как он сам считал, была практически полная непроницаемость. Его высокая фигура с блестящим черепом, дорогая одежда, изысканная обувь странно контрастировали с тонкой фигуркой обожженной девушки.
– Пациентка, наверное, – подобострастно пояснила Юлия.
– С такими пациентками сам раздетый, голодный окажешься, – сухо заметил Магомет и, даже не протянув Азарцеву на прощание руку, сел на заднее сиденье прекрасного черного автомобиля и быстро выехал в ворота, поспешно отворенные перед ним охранником.
– Лысая Голова ждал тебя полчаса, прежде чем ты соизволил явиться! – набросилась на Азарцева Юля, едва он вернулся в кабинет. – Ты что, не понимаешь, как много зависит от его личного впечатления! Ведь он из тех, кто реально влияет, дадут или не дадут нам деньги и какие возьмут за них проценты!
– Я все понимаю, – отозвался Азарцев. – Разреши мне пройти, я хочу узнать, зачем пришла эта девушка.
Азарцев хитрил с Юлей. Он сразу же понял, зачем пришла девушка. Конечно же, она явилась, чтобы узнать, можно ли ей как-нибудь избавиться от ее безобразных ожогов. Как ни напускал на себя Азарцев равнодушный вид, Юля тут же почувствовала, что ему эта девушка безумно интересна. Как гончая нападает на след лисы и уже не теряет его, пока не загонит животное, так и Юля, заметив, что что-либо идет хоть чуть-чуть не так, хоть на йоту вразрез с ее планами, тут же безжалостно захватывала добычу и не выпускала ее из зубов.
– Конечно, конечно, – сказала Юлия. – И хотя мне нужно поговорить с тобой еще об одном деле, я подожду, пока ты ее осмотришь. – Она с безмятежным видом уселась в удобное кресло сбоку и сделала вид, что листает журнал.
Девушка вошла, держа в руках шарф и куртку.
– Это вы доктор Азарцев, правда? – наивно спросила она.
Юля чуть заметно хмыкнула, Азарцев не мог сдержать улыбки:
– Ну, я, моя красавица…
Девушка вправду была хороша. Тоненькая, темноволосая, с ровными дугами темных бровей, с классически ровным лбом, умными глазами. Ах, кабы не следы от ожогов, что обезображивали ей рот, спускаясь розовыми змеями по шее и подбородку! Она смотрела на Азарцева, не зная, как начать. Дикция у нее тоже была плохая – рот во время разговора некрасиво кривился, губы не слушались. Наконец она просто протянула ему выписку из истории болезни, объяснившую Азарцеву все, что с ней случилось.
– Что ж ты не приходила больше года? – спросил он. – Раньше бы пришла, было бы проще.
– Мы вас долго искали, – ответила девушка. – Сначала не знали, где вы работаете, а потом мама продавала квартиру.
– Продавала квартиру? – удивился Азарцев.
– Чтобы деньги на лечение были, – просто ответила девушка.
Чертовы деньги! Он все время о них забывал. В те времена, когда он рос и учился, последствия ожогов, как и сотни других операций, делали бесплатно. И уж сколько лет прошло, как канули в Лету те неоднозначные времена, но Азарцев никак не мог отделаться от ощущения великой несправедливости, заключающейся в том, что человек, которому нечем платить, не имеет права на нужную ему медицинскую помощь.
– Где же вы теперь живете?
– В коммуналке. Так что деньги у нас теперь есть.
Юля выразительно подняла брови: «Это, мол, хорошо». Азарцев опустил глаза, чтобы не видеть ее знаков.
– Да, – наконец сказал он. – Эти операции дорогие.
– Мы с мамой готовы, – ответила девушка. – Только вы скажите сразу, какой будет эффект и сколько нужно денег.
– А мама где? – спросил он. – Почему она не приехала?
– Да она работает в две смены. Жить ведь как-то надо.
