Дмитрий Иванов - Где ночуют боги
В это время откуда-то сзади, очень издалека, стал пробиваться звук сирены. Эдо сказал:
– Если «Скорая» на инфаркт, повезло. Быстро доедем.
Когда машина приблизилась, это оказалась не «Скорая», а машина гаишников, за ней еще одна, за ней два черных джипа с мигалками, за ними пара «Мерседесов», длинных, бронированных, похожих на подводные лодки на колесах, а замыкали процессию опять черные джипы с мигалками.
Эдо сказал со смехом:
– Олимпиада едет, наверное. Твои, Антоха, кенты, да? Ну что, на жопу им падаем?
Антон пожал плечами. Эдо понял этот жест как готовность Антона упасть на жопу к кентам и сказал:
– Мигалки не имею. Аварийку имею.
Эдо включил «аварийку» и устремился вперед, пристроившись в квадратный черный зад джипа с мигалкой. Следовавшая за «девяткой» Эдо вторая машина скромного кортежа Антона тут же отстала. Антон завороженно смотрел, как за окном быстро, как в страшном сне, мелькают машины и изумленные лица людей, когда они с Эдо летели сквозь пробку. Эдо торжествующе смотрел в лица водителей: теперь они видели, что были не правы и что он самый умный в Адлере. По этому поводу Эдо даже сделал погромче музыку, армянское трагическое диско. Куря в открытую форточку на скорости сто десять по городу, Эдо прокричал Антону:
– Знаешь, в чем прикол, братуха? Твои кенты видят, что я им в жопу пристроился, а сделать ничего не могут. Знаешь, почему?
– Потому что ты местный? – прокричал Антон, прижатый к сиденью воздушным потоком, со свистом влетающим в салон через открытые окна.
– Нет! Они остановиться не могут! Чем быстрее, тем безопаснее, у них так считается! – проорал в ответ радостно Эдо. – Хочешь узнать, кого везут? Опасно чуть-чуть, предупреждаю!
– Да! – крикнул, как бы согласился Антон, по которому трудно было в этот момент сказать, нравится ли ему происходящее, пугает ли оно его, или он просто в аффекте.
Эдо прибавил скорости, принял резко влево и поравнялся с черным джипом, замыкавшим кортеж. Заметив этот рискованный маневр, водитель джипа опустил темное стекло. На Эдо и Антона взглянули две пары суровых глаз ребятишек из «лички». Эдо через плечо Антона подмигнул ребятам из личной охраны кого-то важного и под отчаянный рев «девятки», которая удерживала равенство с джипом, хоть и уступала ему табун лошадей по мощности, победно крикнул водителю черного джипа, переключая скорость:
– А теперь, братан, вторая!
«Девятка» Эдо заревела так, что Антон прилип к креслу и выглядел как летчик-испытатель, в эти секунды испытывающий что-то, о чем его не предупредили заранее. Оставив позади джип «лички», «девятка» через несколько секунд поравнялась с длинным черным «Мерседесом». Стекло «Мерседеса» сразу стало опускаться, и Эдо заорал Антону:
– Сейчас увидишь, кого везут!
В следующую секунду Антон Рампо действительно ясно увидел в приоткрытом окне «Мерседеса» прямо напротив своего лица круглую черную дыру. Это был ствол. И явно не дерева.
Эдо тоже это увидел и резко ушел в сторону. Мимо с яростью пролетели джипы кортежа. Эдо смеялся от души, толкал локтем в бок Антона, призывая разделить с ним радость:
– Зато пробку пролетели, а! Можно было дальше с ними ехать, но сам видел, опасно чуть-чуть!
В это время у Антона зазвонил телефон. Из второй машины кортежа креативного штаба, безнадежно отставшей от «девятки» Эдо, Антону Рампо звонила его правая рука. Дрожащий голос Игоря Ивановича Беленького сообщил:
– Антон Ильич! Звонила Лолита!
– Кто? – дрогнув внутренне, переспросил Антон.
– Лолита Симонян, пресс-секретарь. Кортеж, за которым вы ехали! Это Козак! Прилетел раньше! Едет на объект! Ну на тот самый, на котором… на который… деньги… пропали… Если Козак приедет туда раньше нас, может возникнуть очень неприятная… – сообщил Беленький.
– Я понял, – сказал Антон Рампо. – И что делать?
Но сделать ничего уже было нельзя. Кортеж Козака с ревом скрылся вдали, и преследовать его у Антона не было никакого желания.
Прошло около получаса, прежде чем Антон оказался на месте. Место финансовой трагедии представляло собой потрескавшийся уродливый фундамент с торчащими из бетона пучками ржавой арматуры. Постъядерный ландшафт еще драматичнее делал установленный на его фоне гигантский щит, на котором было написано: «Креативный штаб». Также на щите имелась компьютерная визуализация: изображено было здание, торжество красоты и гармонии в стекле и бетоне, местами даже с гранитом и мрамором. Здание было великолепно, как мираж, и оттого особенно щемящим было чувство человека, смотревшего на то, что было на месте торжества гармонии. Этим человеком сейчас был помощник Путина Козак.
Он смотрел на руины, вызывающие в памяти всем известные фото непокоренного и потому яростно порушенного фашистами Сталинграда. Смотрел с грустью, как на пепелище на месте родного двора. В целом было ясно, что здания нет.
По направлению к правой руке Путина сейчас же метнулась правая рука Антона Рампо и поприветствовала его со всем уважением. Так же поступили и другие члены креативного штаба. Антон Рампо не спешил, он хотел выждать паузу, чтобы под горячую руку, если рука у Козака окажется горячей, попали рядовые члены штаба, а затем, когда карающая рука немного поостынет, появится он, Антон, как новый лидер, и присоединится к справедливому гневу Козака, и тоже, от себя лично, сурово поставит на вид подчиненным. Вообще-то, Антон никогда не был сторонником террор-менеджмента, однако все говорило о том, что это неизбежно. Но Козак действовал на опережение, он быстро мыслил и быстро действовал. Недаром он стал правой рукой Путина, унылого меланхолика Путин не сделал бы своей правой рукой. Козак сказал:
– Руководитель штаба.
Слово «кто» Козак опустил. Он говорил, опуская лишние слова.
Антон Рампо вынужден был вступить в разговор:
– Я руководитель. Мы недавно встречались на Ручье. И так вот недавно я стал руководителем.
Антон сам почувствовал, что фраза «недавно я стал руководителем» прозвучала как-то надрывно. Козак коротко и внимательно посмотрел на Антона, как бы разложив Антона на все элементы, из которых Антон состоял, а, как известно, человек, как медуза, состоит в основном из воды. Видимо, количество воды в Антоне не показалось Козаку толщей, потому что он тут же спросил, глядя куда-то чуть в сторону от Антона:
– Подрядчик работ.
У Козака была особенная манера задавать вопросы. Он не только опускал вопросительные слова, но и сами вопросы задавал не в вопросительной, а в повествовательной интонации. Но именно от этого хотелось как можно скорее на его вопрос ответить. Козак хотел знать, кто украл деньги на дворец креатива. Ему нельзя было отказать в праве узнать правду. Правда, как всегда, оказалась страшной. Выяснилось, что деньги были выплачены некоему холдингу. Сейчас же правая рука Антона, Игорь Иванович Беленький, позвонил в этот холдинг. Выяснилось, что первый холдинг вскоре привлек второй холдинг, перечислив деньги ему. Второй холдинг под влиянием некоего непреодолимого чувства привлек третий холдинг и отдал деньги ему. Третий холдинг, видимо боясь хранить у себя такую сумму, перечислил деньги четвертому холдингу. Так, в полной сохранности, если верить участникам движения денежных масс, массы перетекали от одного холдинга к другому. Место расположения холдингов было разным: от Адыгеи до Таиланда. Наконец, последний холдинг всё до копейки срочно, как больной маме, выслал некой сочинской организации под названием «Корпорация «Мега».
