Бернар Вербер - Зеркало Кассандры
Африканец еще раз сплевывает на землю, как бы завершая фразу. Солнце, робко выглянув из-за туч, согревает землю. Обитателей свалки окружает рой шумных, беспорядочно кружащихся мух. Кассандра смотрит на них.
Это временные неприятности, сменяющие друг друга, как дождь и солнце. Когда идет дождь, становится холодно. А когда погода теплая, появляются мухи и комары.
Муха садится ей на лоб, и она ее не прогоняет.
— В любом случае, Золушка, — продолжает Эсмеральда, — тебе будет лучше с буржуями, чем с бомжами, правда же? Советую тебе вернуться в приют или в школу. Они точно будут рады тебя видеть, волнуются, наверное.
— Да, и помойся обязательно, девчушка, зубы почисти как следует. Теперь ты к запаху свалки притерпелась, привыкла и, быть может, уже его не чувствуешь, но он по-прежнему тут, — добавляет Орландо.
— Да, он прилипает к коже, как масло. Надо хозяйственным мылом мыться, это лучше всего, — важно замечает Фетнат.
Они передают друг другу пластиковую бутылку с вином, которую Эсмеральда догадалась сунуть в карман своего широкого платья.
Кассандра неловко улыбается. Остальные опускают головы, желая скорейшего окончания мучительной сцены.
— Давай убирайся, Золушка! Мы больше не хотим тебя видеть, — кричит Эсмеральда.
— Позже, много позже, лет через двадцать, когда выйдешь замуж, обзаведешься работой, детьми, успокоишься, тогда можешь прийти с нами повидаться, — великодушно добавляет Орландо. — В память об этой ночи. Пока, увы, девчушка, ты всего лишь ребенок, и нам недосуг с тобой возиться.
Ким усмехается:
— Ребенок — словно пердеж. Не раздражает только свой собственный.
— Ты бесишь меня своими цитатами на все случаи жизни, — бурчит Орландо.
— Прощай, малышка. Забудь нас, — заключает африканец.
Орландо протягивает ей пластиковый пакет из супермаркета, в котором лежат чипсы, ореховая паста, термос, наполненный чаем, и нож, чтобы она могла защититься в случае неприятных встреч.
Кассандра нюхает чай и благодарно улыбается.
— Наш девиз ясен: «Каждому — свое дерьмо», — подводит итог Эсмеральда.
Девушка кивает головой, чтобы показать, что она поняла. Потом поворачивается и, чувствуя слабость в ногах, медленно уходит. Спустя некоторое время, уверившись в том, что ее уже никто не видит, она перестает сдерживаться, и теплая соленая вода заливает ее глаза. Они становятся из серых серебристыми, похожими на отражающие мир зеркала.
29
Так, значит, я не ошиблась. Я действительно знала о том, что произойдет в будущем.
30
Небо темнеет. Опять начинается дождь, с каждым шагом Кассандре все труднее идти.
По крайней мере дождевая вода смоет с меня липкий запах помойки. Вот он, живительный душ, которого мне так не хватало.
Она не пытается спрятаться. Она идет по дороге, спускающейся к югу, к столице. Проходя мимо школы «Ласточки», она видит домик директора и ускоряет шаг, боясь, что он стоит у окна.
Городской пейзаж вокруг нее меняется. Теперь здания стоят более плотно, из них торчат параболические антенны, словно цветы, выросшие на огромных бетонных кактусах.
Ощущение беспомощности и одиночества сменяется у Кассандры чувством удивительной легкости.
По крайней мере я попыталась сделать все для того, чтобы трагедии не случилось.
Кассандре кажется, что отныне она сняла с себя ответственность за гибель людей. Теракт стал частью огромной помойки под названием Прошлое, в которой уже ничего нельзя изменить. Мертвых отвезли в морг, раненых — в больницу. Время перемалывает драмы и боль, превращая их в воспоминания.
Она думает об обитателях Искупления. Могла ли она предположить, что в один прекрасный день ее упрекнут в излишней чистоте! Могла ли она предположить, что на нее рассердятся за то, что она предвидит будущее.
Синдром Кассандры. Проклятие узнавать все слишком рано. И потому не находить понимания у окружающих.
Она проходит мимо магазина туристических принадлежностей, в витрине выставлены чашки и держатели для полотенец с именами. На плакате большими буквами написано: «Выбрать хорошее имя — проложить дорогу к успеху».
Нет, ничего из того, что говорил директор приюта, не может иметь смысла.
Сила предопределенности именем.
Кассандра вспоминает услышанную по радио передачу о болезни Альцгеймера. Люди, которые забыли обо всем, до последнего момента помнят одно: свое имя.
И я сама его вспомнила в первую очередь.
Существуют две общности, представителей которых зовут только по имени: бомжи и ангелы. Когда бомжей показывают в новостях, появляется подпись «Фердинан» или «Альбер», а следом пояснение — человек без определенного места жительства. То же самое с ангелами — Гавриил, Рафаил, Михаил и так далее. У них нет фамилий.
Бог, вообще-то, тоже, — только имя, без фамилии.
Девушка с большими серыми глазами замечает свою фотографию на последней странице газеты, которую бесплатно раздают на улицах.
«Кассандра Катценберг, 17 лет, пропала два дня назад. Если у вас есть какая-нибудь информация о ней, пожалуйста, позвоните по телефону… звонок бесплатный». Внизу приписка более мелким шрифтом: «Осторожно: девушка подвержена припадкам паранойи и может быть опасна. Не пытайтесь задержать ее самостоятельно, а немедленно оповестите полицию».
Кассандра достает свои часы и думает, что если отправитель «д» и есть пресловутый «Бог», то он, наверное, издевается или просто забыл о ней. Она бросает часы в мусорный бак. Проходит сотню метров, и тут ее охватывают сомнения…
Как там сказал директор?
«…Маленькая посылочка. Я думаю, ее прислал кто-то, кто любит тебя».
Она возвращается, роется в мусоре и отыскивает часы с загадочным циферблатом. На них, словно в насмешку над Кассандрой, по-прежнему красуется надпись: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 88 %».
Она идет прямо вперед без всякой определенной цели.
На улице потеплело. Кассандра дожидается закрытия городского парка и остается в нем на первую ночь.
Ведь скамейки, в конце концов, это бесплатные кровати.
И она не одна тут, другие бомжи лежат поодаль под открытым небом.
Она грызет чипсы, которые начала экономить, помня, что впереди ждут голодные дни.
Надо думать о будущем, иронизирует она.
Она запивает скудный ужин глотком теплого чая, поднимая стаканчик от термоса, словно бокал. Она чувствует себя одинокой, но свободной.
