Аркадий Шугаев - Щепотка перца в манной каше
Мы начали осмотр с экспозиции, отражающей животный мир Крыма. Рыба множества сортов, приготовленная различными способами: горячего и холодного копчения, соленая, вяленая, сушеная, просто сырая — свежайшая, с ярко-красными жабрами. Щука, лещ, карп, толстолобик, линь — это пресноводные. Морских обитателей тоже было предостаточно — бычки, камбала, кефаль, ставрида, катраны.
Были раки. Зеленые — живые еще, ярко-красные — уже отваренные. Местные раки значительно крупнее своих северных братьев, которых мы ловили в Ухошино.
Мясные ряды ломились: свинина, говядина, баранина. Отдельно продавались тушки кроликов. Птица — любая: индейки, гуси, куры, утки. Их яйца. Пчеловоды навезли меда всяких разновидностей. В сотах и без них. Торговцы молочными продуктами тоже не подкачали, выставили полный ассортимент — молоко, сливки, сметана, творог, сыр. Процент жирности на выбор.
Дальше растительный мир Крымского полуострова. Ну, тут вообще обалдеть можно было от разнообразия. Овощей и фруктов были навалены горы, все это просто лопалось от сока. Вокруг летали полчища пчел и диких ос. Симферополь все-таки южный город, здесь растет все. Странно было бы обнаружить на местном базаре только лук и картошку с морковкой.
После покупки кактусов у нас еще осталась куча денег, наличных мы взяли с собой с большим запасом. Ходить по рынку, имея в кармане внушительную пачку купюр, и осознавать, что можешь купить все, что твоей душе угодно, не задумываясь о ценах — это, согласитесь, большое удовольствие. Ощущаешь комплекс собственной полноценности.
Ехать нам до Питера долго, нужно было обеспечиться всем необходимым, чтобы комфортно чувствовать себя в дороге. Мы накупили массу еды, естественно, взяли водочки. Скоро наш поезд, пора на вокзал. Мы заранее забронировали четыре билета, чтобы купе было в нашем распоряжении целиком.
Во время посадки к нам подошли местные менты, которых заинтересовали наши объемные коробки. Потребовали предъявить документы и выразили желание посмотреть содержимое. Открыли мы одну коробку. Ну да, кактусы, как и записано в накладных.
— Зачем они вам? — удивленно поинтересовался старший из «мусоров».
Лучше бы он не спрашивал. Македон вывалил на стражей порядка чудовищный объем информации о пользе кактусов и о себе, смелом ботанике-экспериментаторе. По его словам, с данными растениями будет проведена серия опытов на генном уровне. Цель — выведение северных, морозоустойчивых кактусов. Менты не отличаются сильно развитым интеллектом, руководствуются в основном рефлексами, как собачка Павлова. Взять — любимая команда. А что с ботаников возьмешь? Кактусы что ли? О том, кому и для чего могут понадобиться морозоустойчивые кактусы, менты не спросили.
Таким образом мы беспрепятственно проникли в вагон и удобно расположились в купе. Когда поезд тронулся, мы решили перекусить и немного выпить, расслабиться. Дело сделано, имеем право.
На столе появилась копченая курочка, домашняя колбаса, овощи, фрукты, зелень. Симферопольская водка и минеральная вода были холодные, в запотевших бутылках. Курить можно было прямо в купе, соседей у нас не было. Выпили, схематично закусили, и едем себе, в окно поглядываем. Довольные собой и жизнью молодые сибариты.
Всю дорогу мы провели в неге и чревоугодии. Вова только ворчал, что безнравственно зарабатывать деньги, получая при этом столько плотских удовольствий. Труд, по его мнению, должен быть тяжелым и упорным. Но мы ему напомнили, что он-то вообще едет на халяву и все это время питался, пил алкогольные напитки, купался в море за наш с Македоном счет. Вова тут же прекратил свои рассуждения о морали и нравственности.
В Питере мы поймали мужика, владельца микроавтобуса и повезли кактусы в общагу. Вовина комната мгновенно преобразилась, превратившись в филиал Никитского ботанического сада. Первым посетителем экспозиции стал Коля Ничко. Он ожидал нашего возвращения с нетерпением, я и не догадывался, что он так любит кактусы.
— Лафофора есть? — с порога заорал Ничко.
— Есть, — ответил кактусовед Урмац.
— Сколько штук и почем? — Ничко в восторге полез в карман за деньгами.
— Коля, это редкий вид кактуса, он достаточно дорого оценивается специалистами, — Македон явно набивал цену.
— Сколько?! — Ничко от нетерпения шаркал ножкой.
Македонский почувствовал острый интерес Николая к лафофоре и залупил ему какую-то дикую, запредельную цену. К нашему удивлению, Ничко, не торгуясь, расплатился и выхватил у Македона из рук четыре горшочка с вожделенными растениями.
Еще больше мы поразились, когда Николай отошел в угол комнаты, срезал надземные части кактусов и сожрал их.
— Вкусно, Коля? — живо поинтересовался Македон.
— Я не для вкуса их съел, — надменно ответил Ничко.
— А что они целебные или на потенцию благотворно воздействуют? — спросил я.
— Я уже говорил вам, кактусоводы херовы, что надо больше читать. В частности Карлоса Кастанеду. Лафофора имеет второе название — Пеот и является сильнейшим галлюциногенным растением.
— Ну и как, вставляет? — спросил Завгородний, тоже большой любитель наркотических экспериментов.
— Пока еще не знаю, я тебе потом расскажу. Сейчас мне надо срочно уходить. Баба ждет, — ответил поклонник Кастанеды.
— Коля, а зачем тебе нужно наркотики употреблять, водка ведь намного лучше? — спросили мы с Македоном.
— Я с их помощью расширяю рамки своего сознания, перехожу в другое измерение. Водка такого эффекта не дает, — Ничко разговаривал с нами как с недоразвитыми подростками.
— А что там есть, в другом измерении? — продолжали мы допытываться.
— Вам, узколобым примитивам, этого не понять.
Через несколько дней мы узнали, как Коля расширил рамки своего сознания. Подруга его рассказала. Сожрав галлюциногенные кактусы, Ничко трое суток пролежал у нее дома без сознания. Мычал и пускал слюни. Два раза, за время пребывания в другом измерении Коля обкакался, испачкав постельное белье и провоняв всю квартиру.
Сам Николай рассказывал другое. Если верить ему, то эти трое суток он общался с Богом. На равных.
Кому верить? Даже и не знаю.
* * *Закупить и доставить кактусы из Крыма — это только половина дела. Самое важное — реализация товара. Можно ведь и зависнуть с ними. Налаживать сбыт решили незамедлительно, один день только отвели на отдых с дороги.
Я поднялся к Инге, она уже вернулась из института и ждала моего возвращения дома. В комнате кроме нее сидел еще какой-то мужик, одетый в турецкий джинсовый костюм, со множеством блестящих прибамбасов. На его безымянном пальце красовалась огромная аляповатая золотая гайка, ноготь мизинца мужчина зачем-то отрастил сантиметра на три. Довершали портрет старомодные солнцезащитные очки, каждое из стекол которых было величиной с блюдце. В общем, это был дремучий лох, провинциал, видимо, из южных регионов. Такие комические персонажи тысячами приезжают ежедневно в Питер и Москву. Королями себя чувствуют, швыряются деньгами, гуляя в привокзальных ресторанах. Думают, что кого-то здесь можно удивить широтой размаха. Снисходительных улыбок окружающих они не замечают. Этот был классическим, эталонным лохом. Таких еще поискать. Где Инга это чучело взяла, интересно?
— Закуривай! — развязно предложил мне пожилой повеса, протягивая открытую пачку сигарет.
Курил он, естественно, «Мальборо».
— Спасибо, у меня свои, — ответил я.
Увидев мои недорогие сигареты, приезжий клоун презрительно фыркнул.
— Познакомься, Аркаша, это мой папа, — огорошила меня Инга.
— Очень приятно, — соврал я.
— Яков Моисеевич, — представился джинсовый господин.
Комичный, карикатурный даже, вид и удивительная несолидность, странная для пожилого уже человека, порождали желание называть его просто — Яшка, какой уж там Яков Моисеевич.
— Аркадий, ты уже долго встречаешься с моей дочерью, и я хотел бы познакомиться с твоими родителями, узнать, из какой ты семьи, — такое желание изъявил человек, назвавшийся Яковом Моисеевичем.
— Хорошо, я договорюсь с отцом. Завтра поедем к нам домой, — пошел я навстречу его пожеланиям.
Еще часа полтора мы с Ингой провели в обществе ее папаши. Он был в ударе. Постоянно хохмил и смеялся над своими остротами. Юмор его был в ненавистном мне одесском стиле. Чудовищное сочетание примитива и пошлости. Я все это время сидел, раздумывая, как преподнести родителям это чудо. Не ожидал я, что у современной, продвинутой Инги может быть такой одноклеточный папачус. Его же нельзя приличным людям показывать! Отец мой, миролюбивый в общем-то человек, может резко отреагировать на появление в своем доме такого колоритного персонажа. Если не даст в морду, то уж на хуй-то наверняка пошлет. Не переносит он таких дешевок.
