Александр Лонс - Темный Город…
Она лихо нажимала на педали и ворочала рулем, а я с наслаждением наблюдал редкое зрелище. Это было действительно красиво и безумно сексуально! А где-то ближе к середине города нам вдруг стало до чрезвычайности весело. Редко приходится кататься на машине, управляемой вручную, и каждая такая поездка, что ни говори, — экскурсия. Из открытого окна веяло прохладой, после дневного городского пекла было необыкновенно приятно, и мы даже на мгновение забыли обо всех наших проблемах. Вернее — это я забыл. Только посередине улицы неожиданно возникла мысль: эх, если бы движение вдруг переделали на обратную сторону, ну хотя бы на некоторое время! Мы тогда, наверное, уткнулись бы головой прямо здесь, посередине, а потом, стараясь не шевелиться, отдали бы себя на волю уличного потока. Несколькими милями дальше уже начинается свободная земля. Свободная от городской сутолоки и тесноты. Вот бы попасть туда. Эх, как же плохо устроено, что улицы движутся не в ту сторону! Но мне уже не вырваться: я — урбанист и без города не могу.
Мы время от времени останавливались, просматривая дорогу, нет ли наблюдателя или еще кого-нибудь в этом роде. Ну, вот, кто-то опять едет за нами, однако проехал мимо, даже не посмотрел в нашу сторону. Нет, показалось.
По дороге прихватили какого-то старика — попутчика. Лорен сказала, что так будет безопаснее. Почему? Ей виднее. Наш пассажир оказался старым программером. Причем еще осколком той давней эпохи, когда программировали вручную — «писали программы», набивая на клавиатуре команды и код. Старый программер направлялся с работы из центра домой, и Лорен почему-то решила, что подвезет его. По дороге разговорились. Он поверил байке, что мы — ищущие заработок безработные дизайнеры, что в тот момент вполне походило на правду. Старик предложил нам попытать счастья в Малом Городе: попробуйте, мол, там есть несколько новых рекламных фирм, правда небольших. А если и там работа не найдется, тогда уж испытайте удачу в Городе на Неве и еще дальше, в Северном Городе.
И еще он нам рассказал о демонстрации и возникшей сразу же свалке. Ничего нового, примерно то же самое, что и так станет всем скоро известно, или о чем легко можно догадаться. Погромы, разбитые витрины, сожженные машины и избитые прохожие. Несколько человек убито, множество покалечено. Но старик имел честь лично знать вожака той банды — было время, они жили в соседних домах. Звали того типа Эрнст Кройц. По сути дела, он не был настоящим главарем — его недавно исключили из партии за воровство, сексуальные извращения и домогательства к однопартийцам. Однако в политике он разбирался хорошо, а соседи и бывшие соратники его откровенно боялись. Вот и теперь — его банду, скорее всего, не тронут. С политиками и представителями верхних эшелонов власти он был «на ты», без проблем проходил на их тусовки и везде был своим парнем. А если даже кого-то случайно и арестуют, то лишь допросят и отпустят. Но зато много десятков простых пешек и случайных идиотов возьмут для порядка, и кто знает, когда эти случайные идиоты выйдут на волю, и выйдут ли вообще? За разговорами да новостями быстро пролетело время.
Незаметно перешли на бытовые темы, и тут своей болтовней дед окончательно испортил мне хорошее настроение, возникшее после встречи с Лорен. Хотя, о чем собственно говорил старик? О самых повседневных заботах. Мало получает, а эти деньги сразу же уплывают из рук — жизнь стала заметно дороже. Ежедневный завтрак, обед и ужин, вот и вся зарплата. И так изо дня в день, и еще приходится ждать увольнения по возрасту…
— Спасибо, и счастливого вам пути, — дед по старинке протянул нам руку, — я уже почти дома. Скоро вам предстоит длинный путь, а вы, я вижу, еле ноги передвигаете. Не сидите долго за рулем, это опасно.
Потом он застенчиво предложил Лорен несколько кредитов. Подвезли, мол, да еще вручную, а эта услуга дорогого стоит. Мы поблагодарили старика, но отказались. Когда он отошел на значительное расстояние, Лорен мне сказала:
— Ну, все, хватит лирики. Теперь работаем. Нам много чего еще предстоит сделать сегодня…
13
На другой день я узнал, куда же все-таки запропастился мой адвокат. Как оказалось, он сидел в полиции, в том же отделении, только в соседней камере. Меня потом забрала ФСИБ, а Ник так и застрял. Кто-то из копов обвинил его в пособничестве при убийстве, и беднягу задержали, приняв за моего сообщника. Только вслед за тем, как стали привозить хулиганов, арестованных после уличных погромов, его освободили. Ник потом организовал большой шум, призвал своих коллег из адвокатской фирмы и устроил грандиозный скандал, но дело уже было сделано — чуть меньше суток ему пришлось проторчать в компании всяких малоприятных личностей.
Стараясь не грузить Ника своими реалиями, и не желая объяснять про мое сотрудничество с Полом, я, не мудрствуя лукаво, рассказал, что все обвинения с меня сняты по причине отсутствия состава преступления.
Вообще-то врать я умею хорошо. Приходится уметь, и в этом своем умении я достигаю уже высокого мастерства. Может устроиться работать в рекламное агентство? К сожалению, наш мир не совершенен, а я — далеко не самый идеальный представитель этого мира. Я мало чего умею, кроме вранья — многие в моём возрасте достигли большего. У них есть хоть что-то, на чём они могут держаться, а мне лень что-либо менять. Да, я могу наполнить жизнь каким-нибудь смыслом, но получится только грубая подделка и не более того. То обстоятельство, что я, возможно, буду рад и счастлив, когда с головой полностью уйду в активную деятельность, никак не скрашивает моего теперешнего состояния и никак не может подвигнуть меня к реальным действиям. Мне всегда нужен мощный импульс. Но сейчас я начинаю думать, что всё эти действия напрасны, а работа и подавно. Даже не верится в возможность того, что из моей головы скоро уйдут всякие левые мысли — они там настолько прочно сидят, что пока ничто, и никто не смог их оттуда выгнать.
Все же с чего-то начинать надо. Досье, представленное мне Стентоном, оказалось не вполне полным. Многие моменты там отсутствовали, кое-что нуждалось в дополнении и в разъяснении. Множество данных мне предстояло выискивать самому. Начать с исчезнувшей Марины Чанг я решил главным образом потому, что именно за это мне платили деньги и именно это дело мне и поручили, а убийство Мадины стало уже вторичной, моей личной проблемой.
Заявление, о поиске девушки, написал владелец квартиры, и примерно месяц велось следствие.
Пропавших людей ищут почти всегда. Большинство уголовных дел возбуждается в предусмотренные законом сроки с момента подачи заявлений об исчезновении, и в эти сроки разыскивается не менее семидесяти процентов пропавших. Чаще всего их находят мертвыми. Между тем сплошь и рядом суды отказывают в возбуждении уголовных дел по статье «Убийство», если тело не найдено. Нет тела — нет дела, и нет повода для печальных мыслей. Второй вариант — дело ведут, но абы как, по остаточному принципу. Или вообще только на бумаге, без активных мероприятий. Вот, похоже, именно с такой ситуацией мне и пришлось встретиться.
Я — не юрист, но, будучи чем-то вроде сыщика, мне пришлось влезать в разные юридические проблемы и изучить кое-какие законы. Особенно в этом достойном занятии мне помог Ник Симирский — мой друг и адвокат. Ник питал какую-то неизъяснимую тягу к изучению законов и подзаконных актов, к поиску несоответствий и юридических коллизий. Это его странное увлечение, временами переходившее в настоящую манию, на практике оказалось весьма ценным и продуктивным.
Официальное расследование шло трудно, как я понял, из-за чьей-то редкостной безалаберности. Или из-за сознательного торможения, но это уж вряд ли — такой расклад почему-то казался мне сомнительным и маловероятным. Следственные действия то приостанавливалось, то снова продолжались, а поиски не принесли результатов. Через какое-то время было принято решение возбудить уголовное дело по статье «Убийство» — уже имеющиеся данные показывали, что девушка вполне могла стать чьей-то жертвой. Она имела очень хорошую работу, позитивно характеризовалась соседями, увлекалась эстрадными танцами и считалась перспективным исполнительным работником. Убегать из дому ей, вроде вы, никакого смысла не было. Ничего нового, я и раньше все это знал.
По закону дело обстоит таким образом. Пропал человек. И если в течение суток с момента подачи заявления местонахождение пропавшего не установлено и есть некая вероятность, что человек мог стать жертвой преступления, уголовное дело автоматически и незамедлительно возбуждается по статье «Убийство». Закон не связывает производство следственных действий с наличием исключительных доказательств. Но всегда есть вероятность, что некоторые из «исчезнувших» стали жертвами убийц, поэтому, если подано заявление о розыске, набирает обороты судебно-следственная машина. Главное требование — чтобы совокупность сведений, содержащихся в представленных документах, была достаточной для обоснования необходимости производства того или иного действия. Притом, что источником таких сведений могут быть не только доказательства, но и результаты оперативно-розыскных мероприятий. Если поправший потом найден живым — очень хорошо, его счастье. Изменить статью, или прекратить дело можно всегда. Невелик труд.
